Наталья Тимошенко - Кошки-мышки

Никита Андреевич кивнул, словно ждал такого ответа. Шагнул ближе, стараясь не наступить босыми ногами на осколки. Остановился, нахмурился, глядя на что-то на полу чересчур внимательно. Яна проследила за его взглядом и ахнула: осколками битых тарелок на линолеуме было выложено число «10».

— Опять? — выдохнула Лера мрачно.

— Опять? — переспросила Яна.

Лера посмотрела на нее и нехотя ответила:

— Пару дней назад в квартире уже происходила чертовщина. Разбилось зеркало на комоде, кто-то невидимый ходил по ванной, оставлял мокрые следы. А на запотевшем стекле написал «21».

Сердце, которому, казалось, было уже просто некуда биться быстрее, еще сильнее ускорилось. Яну даже замутило. Никита Андреевич тем временем присел на корточки возле поверженного шкафа, коснулся кончиками пальцев одного из осколков. Замер, прислушался. Яна тоже прислушалась, но в ее мире было слышно только заходящееся сердце. Мир, слышимый преподавателем, ни ей, ни Лере был недоступен.

А Никита Андреевич хмурился, касаясь осколка. Потом встал, ни слова не говоря, и медленно прошелся по кухне. Вышел в коридор, двинулся к гостиной. Заглянул в спальню. И наконец повернулся к ним.

— Это Маргарита, — голос его прозвучал удивленно, будто он и сам не до конца верил в то, что говорил.

— Кто? — переспросила Лера.

— Маргарита Андреева, убитая ведьма, — повторил Никита Андреевич. — Это она ходит у тебя по квартире.

Во взгляде Леры читался неприкрытый вопрос: «Ты в своем уме?»

— С чего ты взял? — переформулировала она.

— Я чувствую. В прошлый раз, когда разбилось твое зеркало, я почувствовал, что это женщина, но еще не знал, кто она. Думал, просто заблудившийся призрак. А сейчас я знаю Маргариту. Я держал ее за руку в морге, чувствовал ее. И теперь эту женщину, что бродит здесь, чувствую точно так же. Я узнал ее.

Лера нахмурилась, а Яна испуганно обхватила себя руками.

— Зачем она пришла? — спросила она.

Никита Андреевич пожал плечами.

— Не знаю. Не понимаю, почему именно сюда. Но если в прошлый раз она была растеряна, то сейчас агрессивна. Будто недовольна.

— Супер! — выдохнула Лера. — Вот и вскрывай их после этого. И что теперь делать?

Никита Андреевич задумался, снова рассматривая полутемную гостиную: он зажег лишь торшер на длинной ножке, стоящий у края дивана, и его света не хватало, чтобы полноценно осветить всю комнату.

Снова ничего не говоря, а к чему-то прислушиваясь, Никита Андреевич вышел из гостиной и направился к ванной. Яна и Лера переглянулись и молча последовали за ним. В ванной он внезапно открыл крышку корзины для грязного белья, чем заставил покраснеть даже невозмутимую, казалось, Леру.

— Эй, Кремнев, я тебя, конечно, давно знаю и люблю, но это слишком!

Он никак не отреагировал, но о том, что услышал, говорили дрогнувшие уголки губ. Неловко стало даже Яне, она могла представить, что чувствует Лера. К общему облегчению, копаться в одежде, сложенной в корзине, Никита Андреевич не стал. Просто посмотрел на нее и закрыл крышку обратно.

— Не здесь, — сказал он непонятную фразу.

Покинул ванную и уже увереннее подошел к входной двери. Но вместо того, чтобы выйти на площадку, отодвинул небольшую тумбочку, где стояла повседневная обувь. Наклонился и что-то вытащил из угла. Этим чем-то оказался обыкновенный носок. Желтый в бледно-оранжевую полоску, свернутый в клубок, как бывает, когда стаскиваешь носок с ноги и не выворачиваешь его.

Яна слышала, что порой всякие колдуны и ведьмы подбрасывают людям в квартиры проклятые вещи, но никогда не думала, что этой вещью может быть носок!

— Как он там оказался? — удивилась Лера. Очевидно, носок был не проклятым, а самым обычным.

— Это твой? — уточнил Никита Андреевич.

— А чей еще может быть носок в моей квартире?

Лера забрала у него носок, развернула, и все увидели большое пятно крови на нем. Лерины брови сошлись на переносице, а кремневские, наоборот, улетели вверх. Яна сомневалась, что лучше сделать ей, поэтому просто молча смотрела на носок.

— Это может быть кровь Маргариты? — наконец спросил Никита Андреевич.

Лера немного помолчала, вспоминая, а затем кивнула.

— Эти носки были на мне, когда я делала вскрытие Андреевой. Наверное, я бросила пакет на подставку и носок завалился за нее, а я не увидела. Думаешь, она поэтому приходит сюда? Потому что ее кровь здесь?

— По крайней мере, это самое логичное объяснение.

— Если только в присутствии призрака вообще может быть что-нибудь логичное, — проворчала Лера.

Никита Андреевич снова едва заметно усмехнулся. Похоже, его очень забавляла ломка мировоззрения соседки.

— И что теперь делать? — поинтересовалась Яна. — Просто постирать?

— Думаю, чтобы избавиться от призрака, да, — кивнул Никита Андреевич. — Но это было бы крайне нерационально. Зачем избавляться от того, кто может нам помочь?

Две пары возмущенных глаз уставились на него. Ему легко говорить, это не его шкаф на кухне взбесился и сорвался со стены!

— Я заберу к себе, — сказал он, вынимая из рук Леры носок. — Вас больше ничто не побеспокоит, а я подумаю, что с этим можно сделать.

Можно подумать, им от этого станет легче! Яна сомневалась, что сможет уснуть этой ночью, даже если носка в квартире не будет. Едва ли вообще она когда-нибудь еще сможет уснуть в этой квартире! Бедная Лера, ей тут жить…

Когда за Никитой Андреевичем закрылась дверь, Лера с сомнением посмотрела в сторону разгромленной кухни.

— Хочешь, я помогу тебе убраться? — предложила Яна. — Все равно ведь не уснем уже.

— Но и затевать уборку в шестом часу утра я желания не имею, — отмахнулась Лера. — На самом деле, я бы с удовольствием чего-нибудь выпила.

— Чаю?

— Лучше коньяка, но он до работы не успеет выветриться, так что придется пить чай.

Пока Лера заваривала чай, Яна нашла в кладовке веник и совок и сгребла осколки. И чтобы никто нечаянно не поранился, и чтобы поменьше напоминало о произошедшем.

— Как ты думаешь, что могут значит эти числа? 21 и 10, — спросила Яна, когда они уже сидели за столом, обнимая ледяными пальцами горячие чашки.

— Не имею ни малейшего представления и еще меньше хочу сейчас об этом думать, — призналась Лера. — Так что предлагаю поговорить о чем-нибудь другом.

Яна не стала возражать. Тем более ей уже давно хотелось кое-что узнать, но спрашивать при всех она не решилась. И если выбирать, у кого спросить: у Леры или Никиты Андреевича — то она определенно за первый вариант.

— Вы давно знакомы?

— С Кремневым? — уточнила Лера, бросив на нее странный взгляд поверх чашки. — Лет десять уже. Я переехала в эту квартиру в семнадцать, когда в универ поступила. Отсюда было удобнее ездить. А он на год позже, как только восемнадцать исполнилось.