Вик Джеймс - Санктуарий

[Запись остановлена. Возобновлена.]

Агент Найт: Джейкоб, если вы чувствуете себя слишком плохо, можно в любой момент прекратить наш разговор.

Болт: Гребаный мононуклеоз.

Агент Найт: Пойдем дальше. Итак, съемка, которую я только что вам показала – это именно та, которую проецировали на стену во время той вечеринки, когда умер Дэниел. Верно?

Болт: Угу.

Агент Найт: Давайте поговорим про тот вечер. Вы можете сказать, откуда примерно проецировали то изображение? Рядом с вами или в отдалении?

Болт: В отдалении. И выше.

Агент Найт: В отдалении и выше. Так что, возможно, примерно в районе той площадки, где находился Дэн?

Болт: Возможно. Вроде как верно.

Агент Найт: Так. А вы с Харпер были на лестнице? В предыдущем разговоре вы говорили, что Харпер «орала».

Болт: Ага.

Агент Найт: А что именно она говорила?

Болт: Там было очень шумно, агент.

Агент Найт: Вы сказали, она ругалась, так что явно расслышали какие-то слова. Она могла разозлиться из-за записи? Может, говорила то же, что вчера на телевидении?

Болт: Если бы я услышал, что она говорит: «изнасилование», я бы это так не оставил. Мама учила меня рыцарскому отношению к женщинам, пусть даже сегодняшние девицы такие страхолюдины, что этого не ценят. Так что я тогда от нее этого не услышал. И вам не кажется, что она очень уж вовремя начала теперь кричать про насилие? Она старается отвлечь всех от того, что сделала, или, может, смягчить наказание. Наверное, узнала про смертную казнь и перепугалась.

Агент Найт: Пожалуйста, только факты, Джейкоб. Вы видели падение Дэниела? Как он перевалился через перила?

Болт: […]

Агент Найт: Если Харпер орала вам в лицо, вы, наверное, не обратили внимания на то, что происходит на площадке, так?

Болт: Я, типа, переводил взгляд с одного на другую. Я хотел проверить, заметил ли он ее. [Кашляет.]

Агент Найт: Можете выпить воды. Мы почти закончили.

Болт: Никакой воды не нужно. Просто неважно себя чувствую.

Родитель: Давайте заканчивать, агент.

Агент Найт: Так вы видели, как Дэн упал, или нет? Просто во время съемки ваш телефон следует по направлению вашего взгляда, но вы не засняли момента его падения – только уже когда он лежит внизу на полу.

Болт: Я снимал телефоном Харпер, просто держал его поднятым, типа, но смотрел на Дэна.

Агент Найт: И как он упал?

Болт: Я не помню.

Агент Найт: Не помните? Джейкоб, вы не видели того момента, когда Дэн упал через перила, так?

Болт: Это была вечеринка. Было темно, полно народа. Никто не мог толком ничего увидеть. Но не важно, что я не видел, как он упал. Я снял самое важное: ее руки. Тот момент, когда она применила свою грязную магию.

Агент Найт: Вы до этого когда-нибудь видели, чтобы Харпер Фенн использовала магию, Джейкоб?

Болт: Я… Ну, наверное.

Агент Найт: Наверное? Но это же было бы достаточно легко заметить, так?

Болт: Она же не варила зелья на уроках химии, агент.

Агент Найт: Так что же вы видели?

Болт: Ну, ясно же, как она вообще заполучила Дэна.

Агент Найт: Вы считаете, что она использовала колдовство, чтобы заставить Дэниела Уитмена с ней встречаться?

Болт: А почему бы и нет. Ага.

Агент Найт: Значит, не очень хороший был приворот, если он ее бросил. Почему ей было не применить его снова, чтобы вернуть Дэна, вместо того, чтобы соглашаться на съемку секса на футбольной вечеринке?

Болт: Думаю, ей нравилось то, что она делала на той вечеринке. Ведьмы такие.

Агент Найт: Вы находились в той комнате, когда это происходило, Джейкоб? Это вы вели съемку?

Болт: Это был не я, точно нет. [Кашляет.]

Родитель: Последний вопрос, агент. Мальчику надо домой, в постель, а не сидеть здесь, отвечая на идиотские вопросы.

Агент Найт: Ладно, последний вопрос. Присутствовали ли родители на той вечеринке, когда умер Дэн? Чьи-либо родители? Или еще кто-то, кого вы не узнали бы?

Болт: Ну, я не со всеми знаком, но, типа, в лицо знаю. Все, кто обычно приходят на вечеринки. А родители? Для того мы и собирались на вилле, а не у кого-то дома.

Родитель: И это все.

Агент Найт: Да… Да, все. Спасибо, Джейкоб. Благодарю, что пришли. Было приятно еще раз поговорить.

Болт: Хотел бы сказать то же самое, агент, но мама учила меня не врать.

– Мне показалось, что сегодня день для углеводов, – говорит Честер, ставя мне на стол крепкий кофе и коробку.

Под прозрачной крышкой завлекательно блестят донаты.

– Ты совершенствуешь свои навыки не только в ведении расследования, но и в покупке выпечки, – говорю я ему. – Садись.

Я не случайно не позвала его на беседу с Болтом. Я-то уеду, а ему еще долго работать под началом у Болта, и я не хочу портить ему отношения с шефом. Я делюсь с ним результатом разговора, а он сосредоточенно хмурится.

– Джейкоб прав, – говорит он озабоченно. – Если Харпер раньше никому не говорила про это «изнасилование», то не подозрительно ли, что она упомянула о нем после смерти Дэниела?

– Честер, ты знаешь, какой процент женщин, подвергшихся изнасилованию, обращаются в полицию? Примерно треть. Почти ни одно заявление не принимают к рассмотрению, а до суда доходит и того меньше. Девяносто девять процентов насильников в нашей стране остаются на свободе. Ну что, хочешь повторить этот вопрос?

Честер не хочет. Он сидит задумчиво, а я объясняю ему, что именно меня зацепило в этой беседе.

– Джейк признался, что не видел момента падения Дэниела. А это важно, потому что он утверждал, что ее жесты – это применение магии, чтобы заставить его упасть. Однако если он не видел, как Дэн падал, тогда эта последовательность событий – всего лишь его предположение. Плюс, по словам Роуэн, движения Харпер не соответствуют магическим жестам. Так что его рассказ не выдерживает проверки.

Я ожидаю, что Честер поздравит меня с удачной дедукцией, но он замирает.

– Мэгги… мэм… не обижайтесь, но вы, кажется, очень хотите доказать, что Харпер этого не делала. Мне представлялось, что нам положено расследовать дело.

– Но не пришить дело тому, кто невиновен, Честер, – огрызаюсь я.

Однако его слова меня задели, потому что в них есть доля истины.

Я не хочу, чтобы эта девушка-тинейджер оказалась виновной в убийстве своего парня, будь то колдовство или какой-либо иной способ. Дочь ведьмы, на которую повесили все те ярлыки, что по-прежнему лепят на всех магов, но которая не имеет дара, гарантировавшего бы ей солидарность и поддержку магического сообщества.

Я не хочу подвести еще одну девушку, оказавшись недостаточно хорошим полицейским. Реми прочел мне лекцию после того дела Даунс. Он сказал, что у каждого копа бывает такое дело: одно сожаление, одна неудача. То Самое. Но, по его словам, это как в любви: нельзя зациклиться на Том Самом, иначе для всех остальных ты будешь потеряна. Со мной сейчас происходит именно это?