Вик Джеймс - Санктуарий

Прошлой ночью я целый час провела в бесплодных раздумьях, ища другие варианты. Кто мог желать Дэниелу смерти? Озлобившийся коллега Майкла Уитмена или отвергнутый влюбленный в Эбигейл Уитмен? Кому могло понадобиться обвинять семейство Фенн? Возможно, кто-то, кого разочаровала Сара Фенн? Но это все фантазии. Пустые домыслы.

– Экспертиза Роуэн – вот что запутывает дело, – говорю я Честеру. Тот хмурится, но слушает. – Согласно ей, на вилле присутствовала магия, но Харпер ее не применяла… или по крайней мере, не делала этого в те минуты, которые Джейк заснял – а это именно те минуты, когда Дэн упал. Нам остается сделать нечто элементарное: раскрыть преступление, совершенное ведьмой, в городе, где есть только одна ведьма.

– Сара? Она тут живет, сколько я себя помню, – говорит Честер. – Моя бабушка – ее клиентка. Я понимаю, что у нее есть мотив, если Харпер сказала правду насчет изнасилования…

– Кстати, Сара могла мне насчет этого солгать, – я поясняю, что ведьма заявляла, будто не знает никакой причины, по которой кто-то захотел бы Дэну зла.

– Но она кажется такой… доброй. И у ведьм же есть закон насчет ненасилия, непричинения зла, так?

– Это было бы преступлением, совершенным в порыве чувств. Материнское горе. Возможно, убийство не замышлялось – скорее, планировалось просто напугать его.

– Гмм…

– В Санктуарии же нет других ведьм, о которых ты просто забыл мне рассказать? Ковен, судя по словам Роуэн, они магией не обладают, так? Ты не мог бы прощупать почву насчет того, не ходили ли в городе слухи о каком-то одаренном маге?

Честер кивает и идет к двери. После его ухода я звоню в местную телестудию и у угрюмого координатора новостного отдела узнаю мобильный номер Анны Дао. Когда журналистка мне отвечает, голос у нее усталый и к тому же виноватый.

– Надеюсь, я не испортила вам расследование, агент. Мое начальство мне уже сделало втык. Это было задумано как интервью в стиле «каково тебе», чтобы показать, как на человека воздействует угроза смертной казни. То есть – господи, она же школьница, а это – Коннектикут. Мы обсуждали, что она скажет. Я совершенно не ожидала, что она вдруг заговорит про изнасилование. Полный кошмар. Мне остается только извиниться. Так расследование идет нормально?

Ха! Копает, даже извиняясь. Дао способная.

– По этому поводу я высказываться не могу, Анна. Но у меня к вам вопрос. После того, как Харпер сделала это заявление, вам пришлось закругляться, и вы перебили ее. Что она говорила? Камера направлена не на нее, так что…

– Боже! Понятия не имею. Я думала только о том, чтобы ее заткнуть. Но, может, выпускающий редактор? Подождите.

Микрофон прикрыли рукой, а потом говорит другой голос.

– Агент Найт? Я выпускающий редактор Анны. Кажется, она уже сказала вам, как мы сожалеем об этом вчерашнем сбое. Харпер в эфире была совершенно не такой, как во время предварительного разговора. Вы спрашиваете, что она говорила в тот момент, когда Анна, в соответствии с редакционными правилами, начала завершать интервью. Я должна подчеркнуть, что это не показания, и я пересказываю то, что, как мне кажется , было сказано. Договорились?

– Договорились.

– Хорошо. Тогда я услышала от Харпер вот что…

Я записываю четыре слова. И этот безумный автомат для пинбола, в который превратилось дело, еще раз меняет наклон.

Прошлой ночью я досадовала, что не знаю никаких причин, по которым кто-то мог желать Дэну зла, не считая мести со стороны самой Харпер или за нее, или чего-то, связанного с ревностью и трагедией от разрыва отношений.

И вот четыре слова, которые я услышала от выпускающей, дали мне именно это.

Она услышала, как Харпер Фенн говорит: «И не только меня».

Где бы Харпер ни находилась, мне надо поговорить с ней немедленно.

Джулия побежала за Сарой. Я этого не забуду.

Бриджит осталась со мной. Она позвонила Майклу, и он тут же приехал из Нью-Хейвена. Я не дура, чтобы решить, что это было сделано ради меня. Я слышала, как Бриджит с ним разговаривала. Слов «тут кое-что случилось, и вы нужны Эбигейл» оказалось мало: чтобы он согласился вернуться, ей пришлось открыто сказать, в чем обвинили его сына.

Пути назад не будет – для меня и для Сары. Мой сын невиновен: я это знаю, и знают все, кто его знал.

По дороге домой я обсуждала с Майклом, что нам следует сделать.

– Иск против новостного канала за трансляцию этой гнусной лжи. Иск о возмещении убытков. Иск против Харпер.

Муж кивал, слушая меня. Не помню, когда он в последний раз так внимательно относился к моим словам.

– Это законные методы, – продолжила я. – Но мы можем этим не ограничиваться. Сара знает тайны всех вокруг. Но я знаю ее тайны.

Я мысленно перебирала их, пытаясь припомнить все, что она нам рассказывала или что она делала такого, что выходило бы за рамки. Магические нарушения: незаконные чары, использование ингредиентов с ограничениями на применение, использование магии для несовершеннолетних. И чисто технические: нарушение конфиденциальности, хранение собранных человеческих ингредиентов.

– Хороший юрист сможет все это превратить в какое-нибудь дело, – сказала я Майклу, – но есть и более действенный способ этим воспользоваться. Сара обожает проповедовать единство и согласие, словно они – ее ведьмовские суперсилы. Но они так же хорошо подействуют против нее. Когда я закончу, Санктуарий объединится – для того, чтобы уничтожить Харпер и Сару.

Я все говорила и говорила, даже не заметив, что мы уже подъехали к дому.

– Мы с этим разберемся, – сказал Майкл. – Отдыхай, а утром обсудим планы.

Я принимаю снотворное, которое он мне дает, потому что иначе вообще не заснула бы, а мне силы понадобятся. Когда я просыпаюсь, то весь ужас лживого, гнусного интервью Харпер снова ко мне возвращается, и я бегу в туалет, где меня рвет. Но потом, вымывшись и одевшись, я ковыляю вниз – и вижу ясное доказательство прекрасной невиновности сына.

В гостиной полно спартанцев. Секунду я стою в дверях, наблюдая за ними, вдыхая чудесный запах подростков: легкий оттенок пота, едва заметная нотка поношенных кроссовок – плохо скрытые дезодорантом. Этот букет все еще задержался на вещах Дэна. На грязной одежде, которую я вытащила из корзины для стирки и закрыла в пакете, чтобы запах сохранялся на них как можно дольше.

Здесь Фредди Макконофи и его папа Митч, управляющий магазином «Спорт на берегу». Здесь тренер: лицо у него сосредоточенное, словно перед матчем. Это команда Дэна, они по-прежнему его друзья. «Спартана семпер» – спартанец навсегда.