Джек Кетчам - Девушка по соседству

Я чувствовал, что мама заглядывает мне через плечо, но то, что я увидел, вытеснило все прочие мысли.

– Это по-настоящему здорово , – удивилась мама. – Это на самом деле очень, очень хорошо! А эта девочка ничего себе.

Да, это было действительно здорово. Я не критик, но чтобы оценить картину, и не нужно было быть им. Сначала она сделала набросок тушью, на нем какие-то линии были широкими и смелыми, а какие-то – тонкими, даже деликатными. Цвета были бледными – смытая акварель всего лишь с намеком на цвет, – но очень точными и живыми. Во многих местах краски вовсе не было, и белая бумага создавала впечатление яркого солнечного дня.

На картине мальчик у ручья лежал лицом вниз на большом плоском камне. Он смотрел в воду, а вокруг были небо и деревья.

Я отнес картину в «Собачью будку», чтобы ее вставили в рамку. «Собачья будка» была зоомагазином. Теперь здесь располагался и магазин товаров для хобби. На витрине у них были выставлены фотографии щенков гончей, а внутри лежали луки и стрелы, обручи хула-хуп, наборы для моделей. В глубине магазина расположилась мастерская по изготовлению рамок. В центре поселились рыбки, змеи и канарейки. Продавец посмотрел и сказал:

– Неплохо.

– Могу я забрать ее завтра?

– А что, похоже, что у нас тут дел невпроворот?

Посетителей не было совсем. Сетевой магазин «Для ребят от Харрисона» на Десятом шоссе переманил всех покупателей.

– Можешь забрать сегодня. Приходи в половине пятого.

Уже в четверть пятого я был в магазине. На пятнадцать минут раньше оговоренного, но работа уже была готова – красивая сосновая рамка, окрашенная под красное дерево. Продавец завернул ее в коричневую бумагу.

Картина идеально поместилась в заднюю корзину моего велосипеда. Когда я вернулся, было уже время ужина, так что мне пришлось съесть тушеное мясо с зеленой фасолью и картофельным пюре. Потом – вынести мусор.

И только после этого я отправился к Чандлерам.

Телевизор орал вовсю: тема из «Папа знает лучше», самый мой нелюбимый сериал. На экране в миллионный раз красовались и сияли улыбками Кэти, Бад и Бетти. Пахло сосисками, бобами и квашеной капустой. Рут сидела в своем кресле, положив ноги на пуф. Донни и Вилли растянулись на диване. Вуфер валялся на животе так близко к телевизору, что впору было встревожиться насчет его слуха. Сьюзан смотрела шоу, сидя на стуле в столовой, а Мег мыла посуду на кухне.

Сьюзан улыбнулась мне. Донни просто помахал рукой и снова уткнулся в телевизор.

– Боже, – сказал я. – Хоть бы встал кто-нибудь.

– Что у тебя там, приятель? – спросил Донни.

Я поднял картину, завернутую в коричневую бумагу.

– Пластинки Марио Ланцы, как ты и просил.

Он рассмеялся:

– Урод.

Теперь и Рут смотрела на меня.

Я решил с ходу брать быка за рога.

Шум воды на кухне прекратился. Я повернулся и увидел Мег, которая внимательно наблюдала за мной, вытирая руки о фартук. Я улыбнулся ей и подумал, что она сразу поняла, что я собираюсь сделать.

– Рут?

– Да? Ральфи, прикрути звук. Вот так. Что скажешь, Дэви?

Я подошел к ней. Оглянулся на Мег. Она шла ко мне через столовую, мотая головой. Губы ее беззвучно сложились в слово «нет».

Ясно: она просто стеснялась. Рут увидит картину, и всё устаканится.

– Рут, – сказал я, – это от Мег.

И протянул ей сверток.

Она улыбнулась мне, а потом и Мег и взяла у меня сверток. Вуфер убавил звук настолько, что можно было слышать шелест жесткой оберточной бумаги, когда Рут распаковывала сверток. Бумага упала на пол. Рут смотрела на картину.

– Мег, – сказала она, – где ты взяла деньги на это?

Видно было, что она в восторге. Я рассмеялся.

– Заплатить пришлось только за раму, – сказал я. – Она нарисовала это для тебя.

– Она нарисовала? Мег?

Я кивнул.

Донни, Вуфер и Вилли столпились вокруг Рут, чтобы посмотреть.

Сьюзан соскользнула со стула.

– Как красиво! – сказала она.

Я бросил взгляд на Мег. Ее лицо выражало одновременно и обеспокоенность, и надежду.

Рут смотрела на картину. Казалось, что она пялится на нее целую вечность.

Потом она сказала:

– Ну уж нет. Это не для меня. Не надо меня разыгрывать. Она нарисовала ее для тебя , Дэви.

Она улыбнулась, но какой-то странной улыбкой. Теперь и я забеспокоился.

– Посмотри сам. Мальчик на камне. Конечно, это для тебя.

Рут протянула мне картину.

– Мне она не нужна, – сказала она.

Я растерялся. Мне никогда не приходило в голову, что Рут может отказаться принять подарок. Добрых пару секунд я вообще не знал, что делать. Просто стоял с картиной в руках и смотрел на нее. Это была прекрасная работа.

Я попытался объясниться:

– Но она правда рисовалась для тебя , Рут. Честное слово. Мы с ней говорили об этом. И Мег хотела нарисовать что-то для тебя, но она…

– Дэвид .

Мег. Я запутался еще больше, потому что это прозвучало как предостережение.

Я едва не разозлился. Я по уши увяз во всей этой передряге, а Мег не позволяла мне из нее выбраться.

А Рут просто улыбнулась. И потом обвела взглядом Вилли, Вуфера и Донни:

– Вот вам урок, мальчики. Запомните его хорошенько. Это важно. Такая малость – всего лишь быть любезным с женщиной, – и она все для вас сделает. Вот наш Дэви был любезен с Мег и получил от нее картину. Красивую картину. Получил , верно, Дэви? Но это все , что ты получил? Понятно, ты еще маловат, ну да кто знает…

Я густо покраснел и рассмеялся:

– Да ладно тебе, Рут.

– Скажу еще раз: кто его знает. Девочки же такие простушки! Пообещай им какой-нибудь пустяк – и получишь все, что хочешь. И когда захочешь. Я знаю, что говорю. Взять хоть вашего отца, Вилли-старшего. Когда мы только планировали пожениться, он собирался завести собственную компанию. Целую эскадру грузовиков-молоковозов. Начать с одного и шаг за шагом продвигаться все выше и выше. Я должна была помочь ему с бухгалтерией, что я уже делала на Говард-авеню во время войны. Заправляла целым заводом! Мы должны были стать богаче, чем мои родители в Морристоне, а они были богаты по-настоящему, уж поверьте мне. Ну? И что я получила в итоге? Ничего. Ни хрена вообще. Вы трое повыскакивали на свет божий, раз-два-три, а этот ирландский ублюдок растворился черт знает где. А я осталась с тремя голодными ртами. Теперь добавились еще два. И потому говорю вам, девчонки – дуры. Вертеть ими легче легкого. Простофили все до единой.

Пройдя мимо меня, она приблизилась к Мег, обняла ее за плечи и потом повернулась к нам.

– Забери эту картину, – сказала Рут. – Я знаю, ты нарисовала ее для Дэвида, и даже не пытайся убедить меня, что это не так. Но мне интересно: что ты с этого собиралась получить ? Что, по-твоему, этот мальчик мог бы тебе дать? О, Дэви славный парнишка. Лучше многих других. Несомненно. Но, дорогуша, он не даст тебе ничего! А если ты думаешь иначе, тебя ждет еще одна неожиданность. Я уже говорила: надеюсь, картина – это все, что ты ему дала, я надеюсь, что на этом ты и остановишься. Я говорю это для твоего же блага. Потому что вот здесь, внизу, у тебя есть кое-что, чего хотят все мужчины, и это вовсе не какие-то картинки !