Джек Кетчам - Девушка по соседству

– Ладно, – сказал он. – Поговорим об этом позже. Пора сворачиваться, Фил. Всем наверх.

Рут что-то пробормотала.

– Что? – спросил Дженнингс.

Она, опустив голову, бормотала что-то себе под нос.

– Миссис, я вас не слышу.

Рут вскинула голову, глаза ее вспыхнули.

– Я сказала, что она была шлюхой , – сказала Рут. – Она написала на своем теле эти слова! Сама написала! «Я ШЛЮХА. ТРАХНИ МЕНЯ». Вы думаете, я их написала? Она написала их сама – на себе – потому что гордилась этим! Я пыталась ее наставлять, воспитывать, научить хоть каким-то приличиям. Она написала это мне назло: «Я ШЛЮХА. ТРАХНИ МЕНЯ». Так она и поступала, трахалась со всеми подряд. С ним уж точно трахалась. – Она указала на меня. Потом на Вилли и Донни: – И с ним, и с ним тоже. Трахалась со всеми! Она бы трахнулась и с малышом Ральфи, если бы я не вмешалась, если бы не привязала ее там, где никто не мог видеть ее ног, ее задницы и ее дырки, ее дырки , потому что, мистер, она и была дыркой, и ничем больше, бабой, которая подлезет под любого охочего до траха самца. Я ей услугу оказала. А вы можете идти на хрен. Тоже мне, сраный кусок мяса в форме. Воин, куда там. Говно. Пошел на хрен! Я ей услугу оказала…

– Миссис, – сказал Дженнингс, – вам стоит заткнуться. Сейчас же.

Он наклонился к Рут. Казалось, он рассматривает что-то, во что вляпался на тротуаре.

– Вы поняли меня, миссис? Миссис Чандлер? Очень надеюсь, что поняли. И этот унитаз, который вы называете ртом, немедленно захлопнуть и больше не открывать.

Он повернулся к Сьюзан:

– Ты сможешь идти, солнышко?

Она шмыгнула носом:

– Если мне помогут подняться по ступенькам.

– Я лучше понесу ее, – сказал Томпсон. – Она же легонькая.

– Ладно. Тогда двигайтесь вперед.

Томпсон поднял Сю и начал подниматься по лестнице. Вилли и Донни побрели следом, глядя под ноги, словно шли по этим ступенькам впервые. Отец поднимался сразу за ними, будто став одним из полицейских, и я пошел следом за ним. Рут шла позади меня, постоянно наступая мне на пятки, она словно торопилась все это закончить, и побыстрее. Я оглянулся и увидел, что Вуфер идет рядом с Рут. Шествие замыкал мистер Дженнингс.

И тут я увидел кольцо.

Оно блеснуло в лучах солнечного света, струившихся сквозь стекло задней двери.

Я продолжал идти вверх по лестнице, но на какое-то мгновение перестал понимать, где я. Меня обдало волной жара. Я видел Мег и слышал ее голос, просивший меня пообещать вернуть ей кольцо ее мамы, попросить кольцо у Рут, как будто оно и так не принадлежало Мег, как будто его ей одолжили, как будто Рут имела на него какие-то права, как будто она не была проклятой воровкой, и я думал о Мег, обо всем, что ей довелось испытать еще до того, как мы познакомились, довелось потерять любимых людей, всех, кроме Сьюзан, – и получить взамен этот суррогат человека. Эту пародию на мать. Эту издевательскую насмешку, которая отняла не только кольцо, которая отняла все, ее жизнь, ее будущее, ее тело – и все «во имя воспитания», но чудовище ее не воспитывало, а толкало вниз, все глубже и глубже, наслаждаясь этим, ликуя, погружаясь в оргазм, да, в оргазм! – и вниз, до самого дна, до самой могилы, куда ей теперь предстояло лечь, без шанса подняться, но стать стертой из жизни и исчезнувшей без следа.

Но кольцо оставалось. И в приступе внезапной ярости я понял, что могу толкнуть в пропасть и само чудовище.

Я остановился, развернулся и поднес ладонь с растопыренными пальцами к лицу Рут и смотрел в ее потемневшие глаза, удивленные и напуганные, пока моя ладонь не накрыла их.

Я видел, что она поняла .

И что она хочет жить.

Я видел, как ее рука пыталась нащупать перила.

Как ее рот широко раскрылся.

На мгновение я ощутил холодную плоть ее лица под моими пальцами.

Я знал, что мой отец уже почти добрался до верха.

И я толкнул.

Ни разу в жизни я не чувствовал себя таким правым и сильным. Ни тогда, ни сейчас.

Рут завопила, Вуфер потянулся к ней, мистер Дженнингс тоже, но первая ступенька, на которую она пыталась поставить ногу, была занята Дженнингсом, и она крутанулась, шарахнулась от него, и он даже не успел ее коснуться. Банки с краской полетели вниз, на бетонный пол. Полетела и Рут, чуточку медленнее. Открытым ртом с размаху она ударилась об одну из нижних ступеней, развернулась в воздухе, как акробат, и, когда грохнулась лицом на бетон, ее рот, нос и щека под весом ее тела взорвались, а тело сползло вниз, как мешок с камнями.

Я услышал хруст шейных позвонков.

Она лежала неподвижно.

Внезапно помещение заполнилось вонью. Я едва сдержал улыбку. Она обгадилась – обделалась, как младенец, и я подумал: вот именно так оно и должно быть.

Тут все моментально сбежали вниз, Донни и Вилли, мой отец и офицер Томпсон, оставивший Сьюзан наверху, все пробегали мимо меня, все орали и толпились вокруг Рут, как археологи вокруг редкой находки. Что случилось? Что случилось с моей мамой? Вилли орал, Вуфер рыдал. Вилли словно сошел с ума, он наклонился над Рут и массировал ей грудь и живот, пытаясь вернуть к жизни.

– Что, черт дери, случилось? – орал Донни.

Они все повернулись ко мне с таким видом, будто готовы были меня на части порвать. Отец встал внизу лестницы на случай, если они и впрямь попытаются это сделать.

– Так что здесь случилось ? – спросил офицер Томпсон.

Дженнингс молча взглянул на меня. Он знал. Он прекрасно знал, что случилось.

Но мне было на это наплевать. Я будто осу раздавил. Осу, которая меня ужалила. Невелика проблема.

Я спустился по лестнице и посмотрел на него – глаза в глаза.

Он какое-то время не отводил взгляда. Потом пожал плечами.

– Парнишка споткнулся, – сказал он. – Не ел, не спал, видел смерть подруги. Несчастный случай. Жаль, но иногда бывает.

Вуфер, Вилли и Донни, конечно, не поверили, но в тот день всем было наплевать, во что они верят, а во что нет.

Вонь от обгадившейся Рут была просто нестерпимой.

– Пойду принесу одеяло, – сказал Томпсон. Он шагнул, чтобы пройти рядом со мной.

– Кольцо, – сказал я и указал пальцем: – Кольцо на ее пальце – это кольцо Мег. Оно принадлежало матери Мег. Теперь оно должно перейти к Сьюзан. Можно я отдам его ей?

Дженнингс наградил меня усталым измученным взглядом, говорившим, что не стоит усугублять ситуацию. Хватит.

Но меня и это уже не волновало.

– Это кольцо Сьюзан, – сказал я.

Дженнингс вздохнул.

– Это правда, парни? – спросил он. – И лучше бы вам не врать.

– Наверное, правда, – сказал Донни.

Вилли посмотрел на брата.

– Козел, – процедил он.

Дженнингс поднял руку Рут и посмотрел на кольцо.

– Ладно, – сказал он, и внезапно его голос смягчился: – Отдай ей сам.