Констанс Сэйерс - Четыре жизни Хелен Ламберт

Как в замедленной съемке, Форд тут же схватил Билли и утащил из «Золотого слитка», прежде чем персонал заметил, что произошло.

«Друга всегда нужно защищать», – подумала Нора, чувствуя, как горячая рвота просачивается сквозь шелковое платье на бедра и грудь.

Проследовав за ними через двери, Нора спустилась по ступеням к лужайке. Билли стоял на коленях; его рвало. Нора промокнула платье черной тканевой салфеткой, однако наряд, который Инес Лондон сшила специально для медового месяца, был испорчен. Еще несколько минут Билли стоял на коленях, пока Форд и Зейн не убедились, что все закончилось. Втроем они поставили Рэппа на ноги.

– Давай отведем его в номер, – призвал Зейна Форд.

Однако всякий раз, когда они пытались пошевелиться, Билли рвало.

Наконец они усадили Рэппа на скамейку.

– Возможно, придется его нести, – добавил Тремейн.

– И чем это поможет? – Нора скрестила руки.

– Вот так медовый месяц! – Зейн начал вытирать руку Норы, за что она одарила его благодарным взглядом.

Взяв ее руку, Зейн сочувственно улыбнулся. Она слышала, как Форд разговаривал с Билли, но не могла разобрать, о чем они толковали.

– Он был пьян, когда вы сюда пришли? – Нора вытерла глаза мокрой салфеткой.

– Он всегда пьян, Нора. – Зейн перестал вытирать, когда добрался до передней части платья. – Вот. – Он протянул полотенце. – Вытри здесь.

– Спасибо. – Посмотрев вниз, Норма заметила, что без бюстгальтера мокрое платье стало слишком откровенным, и с отвращением бросила салфетку на землю. Пусть смотрят. Ей уже было все равно.

– Спасибо за старания, Зейн, но платье, как и вечер, уже не исправишь.

Форд поднял Билли и позвал Зейна.

– Пора отвести его в бунгало, – сказал он.

Когда Нора поняла, что ее мужа не собирались провожать в ее бунгало, она вдруг остановилась.

Сняв куртку, Зейн накинул ее Норе на плечи.

– Мы позаботимся о нем, – обещал Форд. – Зато ты выспишься.

Билли, Зейн и Форд поплелись по ухоженной дорожке.

Издалека Нора услышала игру оркестра, и эта веселая музыка вызвала на глазах слезы. Возвращаясь к себе в номер, она прошла мимо нескольких сотрудников, которые любезно спросили о ее состоянии. Ей оставалось только представить, как она выглядела с размазанным макияжем и в испорченном платье. Если бы не эксклюзивность курорта, ее бы точно уже выставили за дверь.

В номере Нора первым делом сорвала с себя платье и, свернув в плотный клубок, выбросила его в мусорное ведро. Она вернет Инес деньги. Накинув халат, Нора вышла на балкон и закурила сигарету. Запах эвкалипта и прохладный воздух помогли прояснить мысли.

Около полудня, когда она оделась и собрала чемоданы, в номере наконец-то появился Билли. Все утро Нора просидела на краю кровати, ожидая возвращения мужа.

Учитывая вчерашнее состояние Рэппа, она крайне удивилась его отличному самочувствию. Хотя волосы были растрепаны, рубашка не заправлена, а на ногах отсутствовала обувь, выглядел он загорелым и здоровым.

– Ты здесь.

– А где мне еще быть, Билли?

Пожав плечами, он бросил куртку на стул, подошел к открытой двери и закурил.

Нора откашлялась.

– Я ухожу.

Рэпп повернулся с очевидным изумлением на лице.

– Уходишь от меня или из отеля?

– Для начала я хочу покинуть курорт, – вздохнула Нора. – Остальное выясню позже.

– Возьми машину, – предложил он. – Форд привезет меня завтра.

– Ты остаешься? – Нору чуть не затошнило от услышанного заявления.

Неужели все это происходило с ней? Билли не воспринимал всерьез ни ее, ни их брак.

– Я не могу оставить друзей. – Билли сел на кровать в противоположном от нее углу. Он впервые признал, что в комнате вообще имеется данный предмет мебели.

– Нет, – согласилась Нора. – Конечно же, ты не можешь их оставить.

Некоторое время он пытался отчистить невидимое пятно на штанах, пока наконец не сдался. Билли сосредоточился на ней, и его зеленые глаза стали пустыми, а тон – холодным.

– Я все понимаю, Нора. Если тебе нужно, заведи любовника.

– Что?

– Зейна, например. – Он пожал плечами и скрестил ноги, глубоко затянувшись сигаретой, прежде чем отправиться на поиски пепельницы. Спустя мгновение он нашел ее на тумбочке.

– Зейна?

– Он считает тебя красоткой.

– Господи, Билли. – Нора встала. На глаза навернулись слезы.

Она не знала, чего ждала, но предложение завести любовника в медовый месяц показалось ей слишком жестоким. Это Билли должен был считать ее красоткой. Мысль о том, что муж сводит ее с Зейном в медовый месяц, казалась невыносимой. Все это скорее было в духе Клинта.

– Я не могу об этом говорить. Не сегодня.

– Дело твое. – Он затушил сигарету, растянулся на кровати и спустя несколько минут тихонько захрапел.

Нора на головокружительной скорости гнала «Фаэтон» Билли по шоссе к парковке студии «Монументал». Пришлось отдать должное, машина была не только красивой, но и мощной. Пока она мчала по шоссе в Лос-Анджелес, ей удалось справиться со своим гневом.

Толкнув парадную дверь офиса, Нора тотчас наткнулась на Холстеда.

– Он рассказал мне! – выпалила она, рывком снимая перчатки.

– Кто? Что рассказал?

– Билли рассказал мне, что не может заниматься сексом.

Старик побледнел.

– Что он сделал?

– Ты должен был рассказать мне раньше, – отрезала Нора.

– Напротив, Нора, – возразил Холстед. – Рассказать должен был твой муж. – Мужчина покачал головой. – Ко мне это не имеет никакого отношения.

– Он утверждает, что это по твоей милости мне не рассказали о кори до свадьбы.

– Да?

– Мне следовало знать.

Холстед откинулся на спинку стула и скрестил перед собой руки, тщательно обдумывая последующие слова.

– О, Нора. Наш Билли – милый мальчик и очень ценный для студии человек. Его новая картина «За берегом» – это самый дорогой фильм, который мы когда-либо снимали. И во многом это случилось благодаря совместной работе Билли и Форда. Знаешь, их дуэт поистине мощный. – Холстед кашлянул. – Боюсь, во многом виновата Луэлла Парсонс. Она все знала, и Билли боялся, что она расскажет. Да, я настоял, чтобы Рэпп начал ухаживать за тобой, чтобы развеять нелестные слухи. Однако наш дорогой Билли, похоже, очень плохо с тобой обошелся. За это и за свою роль во всем случившимся мне ужасно стыдно. Прости.

– Благодарю за откровенность. – Нора села на стул перед Холстедом и обхватила голову руками.

– Моя дорогая, – мягко обратился к ней Холстед. – Ты его любишь?

– Конечно, я люблю его. Он мой муж.

Холстед задумался. Он выглядел настолько серьезно, будто ей осталось жить несколько месяцев.

– Вот что мы сделаем. Ты редко снималась в комедиях, а «Макс и я» возымел огромный успех. Думаю, ты могла бы стать настоящей комедийной актрисой. На Бродвее будет спектакль, который называется «Миллион поцелуев». Если все пойдет хорошо, то мы снимем по его мотивам фильм. Думаю, смена обстановки пойдет тебе на пользу. Это история о мужчине, который перевозит мать в свой дом, где живет со своей женой. Роль матери сыграет Лиллибет Дентон, а сына – новая находка из Нью-Йорка, Джек Уотт.