Вик Джеймс - Санктуарий [litres]

Я киваю. Я опасаюсь того же. Будет не смешно, если наши попытки защитить двух ведьм сорвет… еще одна ведьма.

Но разве Роуэн не согласится с тем, что девочку, не обученную магии и не подозревающую о зловредной природе примененного ею колдовства, не следует судить так же строго, как того, кто осознанно воспользовался запретной магией для причинения вреда?

И как насчет того, чем магическому сообществу грозит полномасштабное судебное преследование? Я уже потеряла счет тому, сколько раз Роуэн сетовала на предвзятое отношение закона к ведьмам. Она поймет: те настроения, что мы наблюдаем здесь, в Санктуарий – это и постоянно растущие боязнь ведьм, и ненависть к ним – в случае судебных разбирательств могут охватить всю страну.

Я объясняю это Честеру, и он кивает. Похоже, мы пришли к решению. Сердце у меня сжимается при мысли о том, что я собралась сделать.

Зачем было идти на службу в органы защиты правопорядка, если я готова игнорировать закон, когда мне заблагорассудится? Потому что существует нечто такое, что выше закона. Справедливость.

Я вспоминаю, что мне сказал Реми, выгоняя из своего кабинета. «Продолжай поиски истины и справедливости, Мэгз».

Здесь, в Санктуарии, дороги разошлись, и я могу искать только что-то одно.

И я уже решила, что это будет.

– И что мне теперь делать, Пэ?

– Понятия не имею, Волшебница.

Пьер обнимает меня, а я к нему прижимаюсь. Мы с ним выплакали все слезы – копы тактично оставили нас одних. Я настолько измучена, что хочу только одного: спать. Вот только в городе Эбигейл настроила толпу против нас с Харпер.

– Сбежать? Следователь обещает привезти ко мне Харпер, чтобы мы смогли выбраться из города и затаиться. Можно ли ей доверять, или она собирается посадить нас обеих в камеру?

– Не знаю. Но я ей доверяю… пожалуй.

– Угу, и я. Она и правда тот самый коп, который приехал в тот вечер?

– Именно тот.

– А как ты вообще что-то запомнил? Я помню только магию, чары. И самого Дэна. По-моему, остальные тоже ее не узнали.

– Стрижка короче, – говорит Пьер. – Чуть прибавила в весе. Но все равно милашка.

– Пьер!

Я шлепаю друга по плечу, и он тихо смеется. Обожаю его смех – и сейчас он меня немного успокаивает.

– Говорить ли следователю, что на вилле и правда применили магию? Я об этом не рассказывала, потому что раз Джейк твердил, что Харпер колдовала, это казалось опасным. Но, может, мне и следовало сказать, потому что у нее магии нет, хоть я этого доказать и не могу. Только тогда будет плохо выглядеть, что я умолчала о том, что знала…

Я растерянно замолкаю. С самой вечеринки я не переставала искать способ доказать невиновность Харпер и выяснить, что произошло с Дэном. Но, похоже, все, что я перепробовала, оказалось неправильным.

– Ты себя накручиваешь, – говорит Пьер, гладя меня по голове. – Я верю в этого копа. Она внимательная. Она наверняка уже пригласила эксперта по магии – или собирается пригласить. Она с этим разберется.

Задняя дверь открывается – и я резко выпрямляюсь. Но это не толпа линчевателей с Эбигейл во главе – просто в дом вернулись двое полисменов. Пьер меня немного успокоил, но теперь я снова пугаюсь, потому что следователь ужасно мрачная. Она садится на диван напротив нас, а Честер Гринстрит достает блокнот. У меня колотится сердце.

– Эти вопросы имеют официальный характер, – говорит коп, – так что отвечайте правдиво: ваша дочь Харпер Фенн не имеет магических способностей?

Она говорит монотонно – скорее утверждает, чем спрашивает.

– Не имеет.

– Изабель Перелли не имеет магических способностей?

А это еще что такое? Иззи? Я кошусь на Пьера, которого этот вопрос явно тревожит.

– Не имеет.

– Вы можете это подтвердить, мистер Мартино?

– Совершенно точно не имеет.

– Мисс Фенн, Бриджит Перелли-Ли, Джулия Гарсия или Беатриз Гарсия имеют магические способности?

– Не имеют.

– Большое вам спасибо. Достаточно, Честер.

Гринстрит захлопывает блокнот.

– Позже мне надо будет записать ваши показания на диктофон, мисс Фенн, но пока этого достаточно. Я пришла к выводу, что в смерти Дэниела Уитмена никакой магии не присутствовало. Вероятная причина – несчастный случай из-за показа записи с половым актом между ним и вашей дочерью. Этот акт хоть и может с виду включать в себя элементы насилия, на самом деле происходил с согласия вашей дочери.

– Что вы?.. Нет!

Я не понимаю. О чем она? Первая часть – это то, что я отчаянно хотела услышать. Но вот остальное? Харпер изнасиловали! Я уставилась на копа. Она с совершенно больным видом повторяет свои слова.

– Я резюмирую. Смерть Дэниела Уитмена была несчастным случаем. Ваша дочь согласилась на половой акт.

Теперь я, наконец, понимаю. У меня вырывается стон, потому что это очень больно – и Пьер крепче меня обнимает.

Я помню, как в самом начале у меня на кухне Эбигейл использовала свое горе, которое было таким же острым и смертоносным, как мой серп. «Жизнь моего сына в обмен на невиновность твоей дочери», – сказала она, пытаясь заставить меня вернуть к жизни тот ужас, которым стал бы обгоревший труп Дэниела, пролежавший несколько дней в морге.

Теперь коп предлагает мне то же самое, но только наоборот: «Жизнь твоей дочери за невиновность Дэна Уитмена».

Если мы будем держаться того варианта случившегося, который она только что изложила, все закончится.

– Эбигейл ни за что на это не согласится, – говорю я ей.

«Харпер ни за что не согласится», – думаю я про себя.

– Предоставьте миссис Уитмен мне. Мне необходимо знать, можете ли вы отвечать за Харпер.

Эйра вспрыгивает мне на плечо и мнет его, выпустив когти.

– А с чего ей так говорить? – вопрошаю я. – Неужели нет другого пути?

Коп молчит. На ее лице ясно написано, насколько ей противна эта ситуация. А я в ярости. Общество постоянно требует этого от нас. Молчите. Подыгрывайте. Не реагируйте.

Наше молчание – это цена, которую от нас требуют платить за наше спокойствие.

Когда я сказала, что пойду на все, чтобы уберечь мою дочь, я не представляла себе подобного.

Я ничего не могу гарантировать в отношении Харпер. Но я киваю – и следователь облегченно переводит дух.

– Спасибо, мисс Фенн. Я сейчас уйду в соседнюю комнату и позвоню моему начальнику. После этого я покину вас до утра, когда мы вернемся и отвезем вас к Харпер. Мы найдем вам безопасное место вне города, пока все не утихнет. Никто не знает, что сегодня вы ночуете здесь, так что вам ничто не угрожает. Честер озвучит вам кое-какие детали.

Я вполуха слушаю, как Честер объясняет, что мою машину они отгонят в безопасное место, чтобы никто не догадался о моем присутствии. Одновременно я напрягаю слух – мы все это делаем – чтобы услышать разговор следователя.