Дэн Поблоки - Выхода нет [litres]

И пока из глаз не хлынули слезы, Поппи перебросила ноги вперед и скользнула вниз.

Через несколько секунд позади послышался голос Азуми:

– Все в порядке?

– Пока да, – ответила Поппи, обернувшись и протянув руку, чтобы помочь подруге пролезть в дыру. Когда Азуми взяла ее за руку, кожа вспыхнула от боли – дали о себе знать порезы от разбитого зеркала. Поппи поморщилась и прижала руку к груди, дожидаясь, когда она перестанет дрожать.

Дэш кряхтел, протискиваясь за Азуми в пробоину по крошкам от разбитого фундамента; с его появлением внутри стало гораздо светлее. Поппи улыбнулась ему, но он отвел взгляд и поднял телефон повыше. Черные, покрытые пылью, кирпичные стены нависали так, словно хотели их расплющить. Вдаль уходил узкий коридор. Крупные пауки бросились врассыпную, отыскивая щели, где можно спрятаться от света. Темная земля под ногами казалась утоптанной, точно люди не раз ходили по этой тропе.

Азуми шагнула вперед, но подвернула ногу и схватилась за Поппи. Взглянув вниз, она завизжала. Под ногами лежал не камень или осколок кирпича, а череп. Маленький белый человеческий череп. Девочки бросились вперед по коридору, а Дэш уставился на груду костей вперемежку с щебнем.

– Пойдем, – окликнула его Поппи, – пока дом не начал играть с нами.

– Он уже начал, – отрезал Дэш.

Все вместе они медленно пошли по узенькому коридору, прислушиваясь к звукам, доносившимся из мрака. Впереди в луче фонарика блеснула стена. Там висела маленькая медная табличка, прикрученная к черному кирпичу, и на ней была выгравирована надпись:

« Консолида Колдуэлл ».

У Поппи внутри все похолодело.

– Почему здесь стоит имя твоей родственницы? – спросила Азуми.

Поппи провела пальцами по стене. Ей казалось, она знает, что лежит за этими стенами, но она боялась сказать вслух.

Через несколько футов дальше по коридору висела еще одна медная табличка. На ней было написано « Евгения Колдуэлл ».

– Мама Конни, – сказала Поппи.

На следующей табличке стояло « Фредерик Колдуэлл ». Художник, который пошел на сделку с теневым существом.

– Я не понимаю, – сказал Дэш, – в какую игру дом играет теперь?

– Не знаю, – ответила Поппи, ее голос дрожал.

Чем дальше они шли, тем больше появлялось табличек. Больше имен.

Гейдж Вогел.

Сибил Симонов.

Элиза Тернер.

Джеймс Хан.

Орион Робидо.

Поппи не стала говорить Дэшу и Азуми, что так звали первых сирот – тех, что по милости Сайруса утонули во время круиза по реке Гудзон в тридцатых годах. Она не хотела их пугать.

Тихий гул разносился по коридору. Поппи и рада была бы идти быстрее, но Дэш и Азуми только замедляли шаги, а она не осмеливалась попросить Дэша прибавить ходу. Он зачитывал новые имена. Какие-то звучали знакомо, другие нет.

Хавьер и Филип Зулло.

Анджело и Берилл Фокс.

Верити Риз.

Саул Бэррон.

– Сайрус в своих заметках нигде не упоминал, что в Ларкспуре есть склеп? – спросил Дэш, отходя от стены к центру коридора.

Азуми вдруг побелела и отдернула руку от таблички.

Они подошли к участку стены, который был выложен красным кирпичом и выглядел новее остальных, как будто здесь раньше была дверь, а потом ее замуровали. Дальше чернели четыре темных прохода, ожидавшие той же участи. Дэш направил луч фонарика в один из них.

Внутри была маленькая квадратная комнатушка, не больше той, которую Поппи делила с Эшли в Четвертой Надежде.

Пока Азуми и Дэш осматривали другие закутки, Поппи обратила внимание на медную табличку, прикрученную к яркому кирпичу прямо напротив того места, где она стояла. Прочитав имя, Поппи ахнула и привалилась к стене.

– Что такое? – спросила Азуми. – Что случилось?

Поппи хватило сил только на то, чтобы указать им на табличку. Она закрыла глаза, услышав, как невольно вскрикнули Азуми и Дэш.

На сияющей металлической табличке было выгравировано знакомое имя: « Маркус Геллер ».

«МАРКУС УМЕР ИЗ-ЗА ТЕБЯ, Азуми, так же как и Морико, это все из-за тебя из-за тебя из-за тебя это все ИЗ-ЗА ТЕБЯ ИЗ-ЗА ТЕБЯ…»

Азуми прикусила кончик языка и отвела взгляд от таблички на стене. Она подошла поближе к остальным и сдавленно всхлипнула.

– Маркус там, внутри? – спросил Дэш, его голос эхом отразился от стен коридора.

Поппи покачала головой:

– Это часть игры. Дом хочет, чтобы мы…

Из-за стены, на которой висела табличка с именем Маркуса, послышались удары. Все трое взвизгнули и прижались друг к другу, глядя, как пыль дождем сыплется с арочного каменного потолка.

Мгновением позже Азуми закричала:

– Он жив! Мы должны вытащить его оттуда!

Она шагнула было к стене, но Поппи схватила ее за куртку и оттащила.

Бум, бум, бум!

– Это не он, – прошептала Поппи. – Мы должны идти дальше.

Азуми уставилась на нее широко распахнутыми глазами:

– А вдруг…

– Поппи права, – сказал Дэш. – Мы все видели, что чудовище с ним сделало. Когда мы ушли, Маркус уже не дышал.

– Ну а что, если нам не следовало уходить? – Азуми сорвалась на крик. – А может, стоило подождать, пока он очнется! Чудовище, наверное, притащило его сюда, пока мы бродили по лугу. – Она уставилась на табличку с его именем. – Маркус! – позвала она. – Маркус! Ты меня слышишь?!

Теперь удары участились.

Бум-бум-бум!

Азуми оглянулась на Поппи и Дэша:

– По-моему, это значит «да». Нужно найти что-то, чтобы разбить…

Дэш взял ее за локоть и потащил прочь от стены с именем Маркуса. Его напор так ее огорошил, что девочка даже не подумала вырваться. Не успела она понять, что происходит, он провел ее мимо четырех темных проходов. Поппи не отставала.

Один, два, три, четыре. Место для каждого из зачастивших в Ларкспур гостей. Дом подготовил для них крипты в его собственном склепе.

Азуми дышала часто-часто. Ее легкие, казалось, стали совсем маленькими.

ИЗ-ЗА ТЕБЯ, АЗУМИ, ИЗ-ЗА ТЕБЯ!

– Мы не должны отвлекаться от цели, – сказал Дэш, отпустив ее руку.

– Нет! – выкрикнула Азуми. – Я в это не верю. Ни за что! Он жив! Он должен быть жив! Потому что если это не так – значит, я помогла убить его!

ТАК ЖЕ, КАК ТЫ УБИЛА МОРИКО.

– Я хочу проснуться! – завизжала Азуми. – Пожалуйста, просто дайте мне проснуться!

Поппи крепко ее обняла. Азуми вся сжалась, но вдруг уткнулась Поппи в плечо и всхлипнула. Слезы хлынули из ее глаз и текли по щекам, и кожу вскоре начало саднить. Почему-то теперь, в объятиях Поппи, голос в голове Азуми смолк. Когда Поппи попыталась отстраниться, Азуми схватила ее и удержала.