Полина Луговцова - Избушка на краю омута

Яма была неглубокой, и Федор, расчистив над собой проход, без труда выбрался наружу. Огляделся. Следов кровавой бойни нигде не было видно. Похоже на то, что медведь его уволок куда-то в другое место. Вокруг те же сосны, пейзаж особо не отличить от предыдущего, ориентиров никаких. Где теперь эта потайная тропа? В какую сторону направиться? Пока Федор раздумывал, сидя на краю своего укрытия, позади него раздались тяжелые шаги. Обернулся и обмер — опоздал! Его старый лохматый знакомый ковылял к нему с какой-то тряпкой в зубах. Федор молча смотрел, как медведь приближается, и уже приготовился к худшему, как вдруг признал в тряпке свой опустошенный рюкзак. Зверь подошел ближе, выронил ношу возле Федора и попятился назад. На расстоянии нескольких шагов косолапый уселся на землю и уставился на него с полуоткрытой пастью, будто лукаво улыбаясь. Вроде бы, нападать он не собирался. Федор взглянул на рюкзак. Неужели медведь принес его ему? Он подтянул к себе мешок, внутри что-то звякнуло. Консервы! Пара банок перекатывалась внутри, и было это весьма кстати! На счастье, Федор всегда носил в кармане брюк многофункциональный складной нож с множеством лезвий, в котором было и лезвие для открывания консервов. Несмотря на страх перед диким зверем, есть все же хотелось нестерпимо, и Федор принялся вспарывать податливую жесть, под которой скрывалась ароматная тушенка. Опустошив обе банки под пристальным взглядом зверя, Федор задумался о том, сколько же прошло времени, пока он валялся тут без сознания. Стекло на наручных часах оказалось разбито, стрелки отсутствовали. Судя по солнцу, готовому нырнуть за горизонт, близился вечер.

— Ну что, долго еще будешь на меня таращиться? — спросил он сидящего неподалеку медведя. Тот моргнул, облизнулся и закрыл пасть. — Что, отпустишь меня на волю или нет? — Федор немного осмелел, видя, что зверь не проявляет агрессии. Удастся ли уйти? Он медленно встал. Колени предательски подогнулись: видно, много крови потерял, сил идти не было. Федор пошатнулся, и в этот момент медведь решительно поднялся и, сердито урча, направился к нему. Пришлось сесть обратно. Сел и медведь, но теперь он был к нему гораздо ближе, мог запросто достать его своей гигантской лапой. Так они и сидели, глядя друг на друга, а небо медленно темнело над ними. Пока Федор мучительно думал, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, начали происходить какие-то странности.

Вначале прилетела огромная белая сова и села рядом с медведем. Заухала сердито. Он проревел, будто ей в ответ, и помотал головой. Было очень странно смотреть, как сова и медведь сидят рядышком, словно закадычные друзья. Неожиданно к ним присоединилась пара зайцев, стремительными прыжками выскочив из леса. Они сели рядом с совой, пискнули что-то, и Федору показалось, что их длинные уши дрожат от возмущения. Сова снова ухнула, медведь заворчал. Нет, это что такое?! Они, похоже, общаются! Дальше случилось нечто и вовсе из ряда вон выходящее. Цепляясь ветвистыми рогами за сосновые лапы, к ним вышел гигантский лось размером с небольшой дом и остановился возле медведя, глядя на него как-то укоризненно, исподлобья. Сова ухнула. Зайцы пискнули. Медведь взревел, и Федор мог поклясться, что косолапый в чем-то перед ними оправдывается! Все это выглядело очень плохо, потому что было не похоже на реальность. Может, у Федора мутится рассудок от потери крови, и, возможно, он умирает… Ну вот, еще какие-то звуки! Из глубины леса донесся взволнованный женский голос:

— Вот ты где, хулиган! А я-то с ног сбилась, везде тебя ищу! — Из-за деревьев показалась женская фигура в длинном, до пят, белом платье. Темные распущенные волосы развевались вокруг покрасневшего от быстрой ходьбы круглого лица. Лет сорок пять, определил Федор навскидку. Красавица какая! Огромные карие глаза, румянец во всю щеку. Она шла и сердито выкрикивала на ходу:

— Ты что натворил, разбойник?!

К изумлению Федора, медведь вдруг виновато опустил голову и тихо замычал. Женщина поравнялась с ним и, уперев руки в бока, воскликнула:

— Вот ты где! Что, стыдно в глаза смотреть?! Ишь, голову-то свесил! Посмотрите на него! А вам, умницы мои, спасибо, что отыскали негодника. — и она погладила по голове лося, а затем — сову, взлетевшую ей на плечо.

Федор кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание: женщина до сих пор не заметила его, увлеченная распеканием провинившегося в чем-то медведя.

— Ой! — вскрикнула она от неожиданности и обернулась. — Кто вы?

Ее взгляд, пристальный и настороженный, казалось, пронзил Федора насквозь, и по тому, как он через долю секунды потеплел и смягчился, тот понял, что она каким-то образом уже знала, кто он и откуда, зачем здесь и что не представляет собой никакой опасности.

— Я… мы попали в беду, на нас напало двое незнакомцев, — пробормотал он, робея, как и медведь, которого она ругала перед этим.

— А, так вот чьи останки там волки доедают! — воскликнула она с облегчением. — Значит, поделом душегубам. Твоя работа, признавайся? — Женщина бросила на медведя строгий, но не злой взгляд. Медведь наклонил голову еще ниже и прикрыл морду лапой.

— Ладно, ладно. Прощаю. — Она потрепала его по голове, и при этом ей пришлось приподняться на цыпочки, чтобы дотянуться. — Знаете… — Она обернулась к Федору. — У него нюх на злых людей, за версту их чует и гонит прочь, но чтоб убил кого… никогда такого не было. Вы-то как, в порядке?

— Пуля насквозь прошла, а мишка ваш рану мою облизал. Теперь, наверное, быстро заживет, — ответил Федор.

— Стреляли, значит, подонки. — Она нахмурила свои красивые черные брови. — Смотрю, и ему досталось. Вон, из лапы кровь сочится. Ясно, почему он напал. Они что, охотились? Но от вас-то что хотели?

— Да какое-то золото спрашивали. Я так и не понял, шутили или всерьез.

— А, много их тут бродит, особенно по весне. Охотников за золотом. — Она кивнула. — Гибнут, бедолаги, сами не знают, куда лезут!

— От чего гибнут? — насторожился Федор, вспомнив о детях. Те ведь тоже за золотом пошли!

— Будто вы не знаете! — Женщина повела округлым плечом под собранной складками тканью. — Не местный, что ли?

— Нет, я из города. Я директор школы. У меня ученики пропали, и с ними вместе мой сын. Вроде, в Камышовку пошли.

Она резко обернулась при упоминании названия деревни, вздрогнула, прищурилась, лишь потом произнесла медленно:

— Давно ушли?

— Да вчера утром еще! Мы сразу не знали, потом только письмо с адресом нашли и кинулись вдогонку, но уже был вечер поздний, — объяснил Федор. — А что там такое, в Камышовке? Вроде бы, старик какой-то оттуда писал внуку, да адресом ошибся.

— Пришли уж, наверное. — Она тяжело вздохнула и устремила взгляд в землю под ногами.