Татьяна Корсакова - Шепот гремучей лощины [СИ litres]

Сева тоже целился. В руках у него был автомат, и было очевидно, что пользоваться он им умеет. Где научился, второй вопрос. Гораздо важнее, где он автомат взял. По всему выходило, что вон у того дохлого фрица. Сплоховал фриц, увлекся девчонкой в сорочке, не заметил грозного Севу. А когда заметил, было уже поздно. Вот только ситуация получалась плохая. Ни вашим, ни нашим ситуация. Сева держит фрицев на мушке. Фрицы тоже держат Севу на мушке. А еще они держат девчонку, которая уже вся посинела то ли от холода, то ли от страха, то ли от всего разом. У фрицев численный перевес, а Сева дурак, которого сейчас прихлопнут, как муху. Зазевается – тут же прихлопнут, не пощадят. Или сначала девчонку прихлопнут, а уже потом Севу. Как бы то ни было, а ничего хорошего не получится, герой умрет молодым. Потому что дурак, а не герой!

В плечо ткнулась Костяная башка, красные огни в глубине мертвых глазниц горели как-то… вопросительно. Второй Горыныч куда-то исчез.

– Ну что, – выдохнул Митяй, – надо спасать блондинчика и эту… дуреху. Поможешь?

Костяная башка клацнул челюстями и исчез. Вот он есть, вот его нет, даже красные огни потухли.

– Надеюсь, поможешь, – шепнул Митяй, доставая нож.

Кол тут не пригодится. Эти тоже упыри, но иного рода. Мелькнула трусливая мысль, что и нож не особо пригодится, но, как говорил батя, взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Он уже почти решился, он уже рвался в бой. Возможно, даже на верную сметь. Но Горыныч его опередил. Черная красноглазая тень промелькнула в тумане, сбивая с ног сразу двух фрицев. Горыныч орудовал молча и… страшно. Хорошо, что девчонка этого не видела. Девчонка снова кричала. Скорее от неожиданности, чем от страха. На плечи тому фрицу, что ее держал, запрыгнул Костяная башка. Или просто лапы положил. Или что он там такое сделал, Митяй не уследил. Просто в одночасье фриц остался без головы. Голова покатилась по земле, марая красным остатки снега, в то время, как тело еще продолжало держаться за девчонку.

Держалось недолго. Несколько мгновений – и кулем рухнуло к девчонкиным ногам. Оно рухнуло, а девчонка завопила. Митяй бросился к ней, с отчаянной злостью думая, что сейчас она бухнется в обморок, и им с Севой придется что-то решать, как-то приводить ее в чувства. В девчонках и в их чувствах Митяй совершенно не разбирался. Как-то все было не до того. Другие у него были дела.

Но она проявился неожиданную стойкость. Падать не стала, лишь привалилась спиной к бревенчатой стене, обеими руками зажала себе рот. Орать она тоже перестала. На лице ее, худом и бледном, теперь видны были только глаза. Они были большие и карие – цыганские. За Митяем она следила зорко. Хорошо хоть Костяная башка благоразумно исчез. Впрочем, как и второй Горыныч. Башку девчонка увидеть никак не могла. Если бы увидела, объясняться был пришлось долго.

– Эй, – сказал Митяй, делая шаг к девчонке. – Эй, не бойся!

Она ничего не ответила, с отчаянной решимостью схватилась за края порванной сорочки. Вспомнила… Могла и не хвататься, Митяю было не до того. В другое время он бы конечно посмотрел. Интересно же. Но сейчас хватало других проблем и других дел.

– Не подходи! – Девчонкино лицо было забрызгано кровью. Белые плечи тоже. Кровь была чужая, но казалось, что ее. Митяя замутило, перед глазами поплыла красная пелена. Внезапно захотелось крушить все на своем пути, всех этих кровопийц крушить.

Он не знал, что бы сделал в тот момент, как бы поступил. За него все решил Сева. Сева сбил его с ног, а потом волоком оттащил в сторону. Нет, не так! Сева сначала заглянул ему в глаза, а уже потом сбил и оттащил. Что он там увидел? Что не позволил увидеть девчонке? Испугался за нее или за него, Митяя? Думать не хотелось, силы остались лишь на то, чтобы дышать открытым ртом. Тело покрылось испариной. Казалось, что в обморок сейчас рухнет он, а не девчонка.

Так он и сидел, словно во сне наблюдая за происходящим. А происходило интересное. Сева на ходу сорвал с себя пальто, набросил его на голые девчонкины плечи. Он набросил, а она вцепилась в него посиневшими пальцами, заговорила скороговоркой:

– Сева, что это было?! Кто их, Сева?

Значит, знакомы, если знает имя. А вот Митяй девчонку не узнавал, не было такой в Видово. Он бы точно запомнил.

– Сева, кто их убил?! – Она все еще говорила шепотом, но в любой момент была готова снова сорваться на крик.

– Соня, тише! Все хорошо, Соня. Только не кричи.

Соня. Имя некрасивое, а девчонка красивая. Еще бы от крови отмыть… К горлу подкатил колючий ком.

– Соня, где остальные? Тетя Шура где?

Сева мягко высвободился из девчонкиной хватки, принялся собирать с земли ее одежду.

– Убежали… Наверное… – Она говорила, наблюдая за ним сонным, остекленевшим взглядом. – Нас тетя Шура ночью разбудила, сказала уходить надо.

– Куда вы пошли? – Сева протянул ей ее одежду. – Оденься, Соня. Мы отвернемся.

За себя пусть говорит. У Митяя сил нет даже дышать, не то что отворачиваться. Он и не стал, просто смотрел прямо перед собой. Ничего не видел, кроме кровавой пелены, которая медленно-медленно рассеивалась.

– Мы в город хотели. – Девчонка Соня клацала зубами не хуже Костяной башки. Может от холода, а может от страха. – Но не дошли… Началось всякое…

– Что началось, Соня? – Благородный рыцарь Сева не устоял, обернулся.

– Фон Клейст… – Она продолжала клацать зубами и все никак не могла попасть в рукав вязаной кофты.

– Что фон Клейст?.. – Голос Севы изменился, появились в нем какие-то странные нотки. То ли тревожные, то ли нетерпеливые.

– Это ведь из-за него все, да? – В рукав она все-таки попала и теперь пыталась надеть пальто. – Вот это все началось из-за его убийства?

– Какого убийства, Соня?

Кровавый туман истаял окончательно, Митяй попытался встать на ноги.

– Кого убили? – повторил Сева. Тревоги в его голосе стало значительно больше, чем нетерпения.

– Фон Клейста… – Соня, уже полностью одетая, медленно сползла по стене и уселась прямо на землю. – Кто их так, Сева? – взгляд ее остановился на мертвых телах. Остальные два немца тоже остались без голов. Горыныч действовал наверняка. Или это его просто так натаскали много веков назад? – Сева, кто их убил?! – Все-таки она сорвалась на крик. Сквозь крики доносились обрывочные слова. Митяй расслышал что-то про зверя из лощины. А еще с равнодушной отстраненностью подумал, что если она не замолчит, если Сева ее не успокоит, их могут услышать.

Сева не успокоил. Сева сейчас и сам мало чем отличался от покойника. Что в словах Сони так его встревожило? То, что этого кровопийцу убили? Конечно плохо, Митяю бы хотелось сделать это самому. Но Сева стоял истуканом и ничего не предпринимал. Пришлось действовать.