Татьяна Корсакова - Шепот гремучей лощины [СИ litres]

В ту ночь, когда горела часовня, фон Клейст мог решить, что Митяй погиб в огне. Той ночью фон Клейсту, по всей видимости, было не до него, но сейчас все изменилось. Сейчас упырь костьми ляжет, а попытается их найти. Не своими костьми, а заемными. Расплатится теми солдатами, которых послал на их поиски. Интересно, солдаты понимают, что происходит, или упырь их заморочил, как некогда морочила старая ведьма?

Сева не заметил, как за тяжкими раздумьями соскользнул в сон. Очнулся он от сиплого крика. Кричал Митяй.

Он уже не лежал, он сидел на топчане. Всклокоченный, в пропитавшейся потом рубашке, к прилипшими ко лбу волосами, с диким взглядом.

– Уходите! – Его осипший голос упал с крика на шепот. – Он вас ищет. Уходите…

– Митяй! – Сева схватил друга за плечи, встряхнул, пытаясь привести в чувство. – Митяй, очнись!

Не очнулся. Смотрел на него пустыми, невидящими глазами. Значит, все-таки бред…

– Они идут… – Шепот его был уже едва различим. – Он их послал… Они чуют… На кровь идут…

– Митяй… – Сева положил ладонь другу на лоб, лоб был горячий. Очень горячий. – Успокойся, нет тут никого.

– Идут… – Митяй смотрел прямо перед собой. Или не смотрел. – Много… Он научился… Они теперь послушные… – Пальцы Митяя сжали Севино запястье крепко, до боли. – Уходите! Вам нужно уходить, пока не поздно!

Кому – вам? Не вам, а нам! Но кто знает, что сейчас у Митяя в голове, какие замки, какие бастионы…

Может, нужно его разбудить, вырвать из этого кошмара? Напоить крепким сладким чаем, обсудить дальнейшие планы. Если получится. Если это всего лишь кошмар, а не бред. Вырвать из бреда не выйдет. От бреда можно только вылечить. Или нельзя… Но попробовать все равно надо!

– Очнись! – Он снова встряхнул Митяя за плечи, заглянул в пустые, почерневшие как у упыря глаза. Испугался ли? Испугался, что уж там! Подумал – теперь уж точно все… Подумал, а потом отвесил Митяю затрещину, заорал в лицо: – На меня смотри! Меня слушай!

Посмотрел. По-человечески посмотрел: удивленно и обиженно. Потер щеку, шмыгнул носом, а потом зло спросил:

– Одурел, блондинчик?

– Почти. – Сева уткнулся лбом в горячий Митяев лоб, зажмурился. – Ты бредил во сне и не реагировал. У тебя глаза были… как у них.

– И ты подумал, что я один из них? – В голосе Митяя послышалась горькая усмешка. – Подумал, что я подох и в упыря перекинулся?

– Ну, что-то вроде того. – Сева устало потер глаза, отошел к печке. – Чаю сейчас тебе сварганю.

– В таком случае, блондинчик, не надо по мордасам бить. На такой случай у тебя есть нож и осиновый кол.

– Если бы я тебя сразу ножом, то ты бы со мной этими полезными знаниями поделиться не успел. – Сева посмотрел на свои руки. Руки дрожали.

– И то верно. – Митяй свесил ноги на пол, хотел было встать, но, наверное, передумал. Или не нашел в себе сил?

– Что тебе снилось? – спросил Сева, пряча руки в карманы. – Ты так орал…

– И что я орал?

– Что нам нужно уходить, потому что они идут по нашему следу.

– Кто?

– Тебе виднее. Наверное, упыри.

– Бред… – Митяй потряс головой.

– Вот и я решил, что бред, а оказалось, всего лишь кошмар. Сейчас чаю тебе налью. Выпей. У тебя жар.

– А я не помню ничего. – В голосе Митя послышались разочарованные нотки. – Сны такие увлекательные, а я не помню.

– Может ты его чувствуешь? – спросил Сева.

– Кого?

– Фон Клейста. Прошлый раз он до тебя почти дотянулся. Помнишь?

– Лучше бы не помнил. – Митяй сжал виски руками, словно бы фон Клейст пытался дотянуться до него прямо сейчас.

– Тогда Таня… – Сева осекся, но почти сразу же продолжил: – Таня эту вашу связь оборвала, дала нам возможность уйти. А сейчас мы слишком близко к Гремучему ручью. Может быть, он пытается тебя «нащупать». И эти твои сны, которые ты не помнишь, это такая обратная связь. Он ищет тебя, а ты чувствуешь его.

Мысль была бредовая и дикая, но не бредовее того, что с ними уже произошло. Поэтому ни высмеивать ее, ни подвергать сомнениям Митяй не стал, вместо этого он сказал:

– Ну-ка, повтори, что я там тебе наговорил.

Сева повторил. Все слово в слово.

– То есть, он научился делать послушных упырей? Раньше это могла делать только старуха, а теперь вот и он? – Взгляд, которым Митяй уставился на Севу, был таким же диким, как и несколько минут назад. Разве что зрачки больше не были во весь глаз.

– Раньше они не были послушными. Раньше они были просто голодными. – Сева знал это наверняка, на всю оставшуюся жизнь запомнил Настю и ее взгляд. Не было там никакого послушания. Только звериный голод и звериная же хитрость.

– Но найти они нас могут. – Митяй не спрашивал. Митяй утверждал. Вид у него был сосредоточенный и мрачный одновременно. – Я думаю, что тех, с кем поигралась ведьма, мы уже перебили, но новые… новые могут взять наш след. И овраг им не помеха. Не побоятся они ни ноги переломать, ни шеи. Слышишь меня, Сева? Что ты думаешь?

Он думал, что сбрасывать со счетов такую возможность нельзя. Если не справились живые псы, можно спустить с поводков псов мертвых и голодных. И тот… и то существо, что напало на него у стен усадьбы, запросто могло быть сотворено не Ирмой, а самим фон Клейстом. А что? Лучшей охраны и не придумаешь! Потому и на воротах всего лишь двое часовых. Потому что не нужно больше, когда по периметру ходят голодные твари, готовые сожрать любого случайного или не случайного путника. Попасть в Гремучий ручей теперь можно только на автомобиле и только через ворота. Вот такая получается неприступная крепость.

– Я думаю, нам нужно убираться, Митяй.

Это было тяжелое, но единственно верное решение. Отсидеться в схроне можно в том случае, когда тебя ищут живые, но укрыться от мертвецов так просто не получится. И очень может быть, что в любую секунду схрон превратится в ловушку. Дверь одна, окон нет. Упыри войти не смогут, но и они не сумеют выйти. И долго они продержатся в осаде? В лучшем случае, неделю. Это если Митяй не загнется раньше без медицинской помощи…

Вот это все Митяй понял без слов, по глазам понял. Усмехнулся своей привычной кривоватой усмешкой, сказал:

– Ну, так давай выбираться, блондинчик. Только предупреждаю стразу, не знаю, как далеко я смогу уйти.

Недалеко. Тут не нужно никаких предупреждений, тут достаточно на него посмотреть.

– Но ты не переживай. Как только я стану обузой, бросай меня и дальше иди один.

– Дурак! – Сева спешно запихивал съестные припасы в вещмешок. – Одевайся. Попробуем выбраться из оврага, пока окончательно не стемнело.

– А потом что? Думаешь, упыри ночью спать ложатся? Ты послушай меня, Сева, я дело говорю. – Митяй бубнил и натягивал на ноги сапоги. – Сколько могу, я с тобой пройду. Понял? С тобой, а не на тебе! Один ты может и выберешься. А если у тебя на горбу еще и я буду сидеть, то все, пиши пропало.