Alex Shkom - Туман гор Кайана

— Почему вы… не спасли его? — едва-едва подбирала слова вдова. — Почему… не вернулись за ним?

— Эмма… — Смит устало и очень напряжённо выдохнул. — Я понимаю, что вы сейчас в шоке и не учитываете обстоятельств, но…

— Почему?

— Потому что всё было не так просто. Если вы не поняли, у нас не было ситуации из разряда: «А сходить ли нам за ним или нет? А оставить ли нам его или нет?» — нет, — после второго примера мои кулаки инстинктивно сжались. — Всё было сложнее, всё было по-другому.

— Неужели вы не могли?.. — она подняла на него голову. — Как вы вообще можете быть так уверены, что поступили правильно?!

— Мы не можем, — её глаза округлились. — Хотите — обвиняйте. Хотите — проклинайте. Хотите — рассказывайте всем вашим друзьям и родственникам о мудаках-приезжих. Но позже. А сейчас, — он немного привстал со стула и ещё ближе наклонился к ней и ехидно улыбнулся, — позвоните в полицию, а?

Раздался звонкий хлопок. Щека Энтони со свежей раной на ней обагрилась и обзавелась красноватыми очертаниями маленькой женской ладони. До сих пор не могу винить Эмму за это. Ещё тогда — смотря на неё, резко и глубоко дышащую, смотрящую на спелеолога большими, круглыми от злобы глазами, я думал лишь о том, что я бы, наверное, и нос ему сломал.

— Полегчало?

— Вы… не слушали меня, — выражение лица вдовы очень напоминало оскал, смешанный с удивлением. — Связи нет. Совсем!

— И вы хотите сказать, что даже у старых-добрых военных с их бесконечными финансированиями и необоснованной гордостью, её тоже нет? — пожалуй, сломанным носом даже не обошлось бы.

— Да как вы можете?! Как вы могли быть уверены, оставляя его?! Я хочу поговорить с Джорджем! Ну же! Где он?! Дайте его сюда!

— Эмма! — резко повысил и тут же понизил обратно он голос. — То, что я вам рассказал хоть слово, вообще является ничем иным, как жестом доброй воли — я мог бы просто потребовать у вас связаться с полицией, и вы, как государственный чиновник, обязаны были бы предоставить мне эту возможность. Если вы думаете, что вы — единственный, кто сейчас готов в позывах сердца мир перевернуть, или единственный, кто переживает жизненную травму, то я посоветую вам подумать ещё раз! — думаю, в тот момент она догадалась, где был Джордж. — А сейчас, прошу вас, не заставляйте меня учить ваш диалект и повторять в очередной раз мои же права уже на нём: полицию, адвоката, пожалуйста.

Они смотрели друг на друга в полной тишине, готовые вот-вот сорваться. Вернее, одна из них — точно была, а второй… Как бы ни хотелось признавать, но его методы — грязные методы — отлично работали. Я тоже, оказавшись бы на месте Эммы, не смог бы ничего противопоставить такой глупой, но на удивление точной аргументации. Ничего, кроме старых добрых кулаков, разумеется, и этого, учитывая обстоятельства, было бы достаточно.

Но нет — она схватила свою парку и, небрежно накинув её, вылетела наружу. Дом вновь накрыла тишина.

— Что думаешь? — обернулся на меня через какое-то время Смит. — Сработало?

— Думаю… — помедлил я немного. — Думаю, что ты — кусок дерьма, — он улыбнулся в пол-лица в ответ и уставился на дверь.

— Так и нужно. Чем меньше она захочет нас видеть — тем лучше.

— А Даниель?

— А что Даниель? Главное — побыстрее свалить отсюда. Дьявол, я бы зашёл сейчас в тот оружейный магазинчик… Хоть бы Беретту или Кольт… Хоть бы хоть что-нибудь!

Мы сидели в тишине, слушая стук часов. Вдова не особо торопилась.

— Поздно уже думать об оружии. Сейчас то оно тебе чем поможет?

— Никогда не поздно думать об оружии, — то была слишком умная и честная мысль. — Твари всё ещё здесь. Логика подсказывает мне, что если каждый второй наркоша не умирает от их рук во время бед-трипа, то дело не только в «особенных травах» — дело в самом тумане. А чем дальше — тем он гуще… Да и, тем более, — резко улыбнулся он, — если и есть некоторые вещи, за которые печётся наш президент — так это снижение налогов и разрешение носить огнестрел — я бы сейчас воспользовался своей «привилегией белого среднего класса», знаешь ли…

— Республиканец? — спросил я того, он молчал. — Демократ?

— Человек. В первую очередь, по крайней мере. Во вторую — кусок дерьма, да?

Всё-таки, ощущение того, что спасение было близко, вносило некую толику оптимизма. Вон они были — и город, и люди, и цивилизация, и даже, чёрт побери, телефон. Да, после нас обоих должны были ждать долгие и тяжёлые месяцы следствий и судебных разбирательств, но, как и сказал Смит, на фоне того, что произошло с нами в лесу, всё то было комариным укусом. Главное — мы были живы. Нам было больно, а значит — мы были живы.

— Да, — кивнул я тому. — Ещё какой.

За окном уже был день, когда двери открылись вновь — девять или, быть может, даже десять часов после полуночи. За всё то время, что мы просидели там, Смит как озвучил кучу теорий о том, что же с нами происходило, так и несколько раз подходил к выходу с твёрдым намерением пойти и купить себе оружие, от чего его останавливало, уверен, только отсутствие наличных в карманах.

Эмма вошла внезапно и двигалась очень быстро, очень уверенно. От той женщины, что пялилась на моего попутчика пустым взглядом, полным отчаяния, не осталось и следа, нет — то была совершенно другая, полная надежды Эмма. И это очень пугало, потому что её — надежду — взять было просто неоткуда. Она молча прошла в парадную, впустив за собою туман, столь же громко, но бесшумно прошла в гостиную и, упёршись руками о стол, обратила на нас свой живой, полный силы взгляд.

— У меня будет к вам просьба, — начала она. — Я хочу, чтобы вы — до того момента, пока не прибудет полиция, разумеется — помогли поисковой группе, — Энтони молчал.

— Какой ещё?..

— За дверью, — очень резко и эмоционально указала она на выход, — стоит военный грузовик. Я заключила негласный договор: капитан выделил несколько солдат, чтобы помочь мне, а позже мы с жителями поможем ему. Езжайте с ними, — слегка опустилась она к нам, — укажите на то место, где пропал Ди. Помогите найти его. Пожалуйста.

Спелеолог непонимающими глазами таращился на мэра города. Ещё бы — как это вообще получилось, чтобы его план пошёл не по плану? Впрочем, на самом деле, он должен был это понимать — даже он сам мыслил ровно так, как та вдова: в первую очередь он был не республиканцем, не демократом и даже не спелеологом — он был человеком. Как и она, стоявшая перед нами вовсе не как мэр.

— Вы же… — начал он. — Что вообще? Какая поисковая группа, какие?..

— Но вы же сами сказали! — настойчивости в её голосе было — хоть отбавляй. — Что не знаете, что с ним случилось!

— Я сказал, что мы не вернулись и не смогли удостовериться или запечатлеть, но!..