Alex Shkom - Туман гор Кайана

— Эмма, нам просто нельзя!..

— Хватит! — вдруг опустила она голову. — Перестаньте! — опустила, чтобы мы не видели слёз, тихо падающих на пол. — Я ведь вправду думала, что вы сейчас сознаетесь! Что, возможно, просто произошёл несчастный случай, и вы лишь желали раскаяться, понимая, что по телам и так всё будет понятно, а вы!..

— Мы не!..

— Ни слова больше! — вновь выставила она и руки, и голову ровно. — Вы мне противны! Оба! И вы пойдёте сейчас, сядете в грузовик и отправитесь в этот лес! Не вернётесь, пока не найдёте моего Ди! Или… Или его тело! Неважно!

— То, о чём ты просишь, невозможно, вдовушка!

— Очень даже возможно… — она взглянула на спелеолога глазами, полными слёз, и взвела курок. — Не знаю, как там у вас — в больших городах — а здесь все стараются поддерживать друг друга, — судя по лицам солдатам, они были согласны, пускай и находились в небольшом шоке. — Так что у вас больше нет права выбирать. Пока вы здесь, вы — часть Кайана. Помогите нам и получите свою чёртову полицию!

Нас обоих взяли на прицел и повели к грузовику. Смит, старающийся не пропускать возможности огрызнуться или закричать, всё пытался вразумить то ли вдову, то ли самих солдат, я же просто молчал. Мне вовсе не было нечего сказать, нет — у меня было много слов и очень большое желание, но сильнее них была мысль — одна подлая фраза, засевшая прямо в мозгу: «Они ведут нас на смерть».

— Я в крайней степени не советую вам двоим делать этого!

Двое пареньков, стоящих позади вдовы, что вывели нас наружу, выглядели более, чем расслаблено. К чему им было бояться? Они, похоже, с детства знали тот лес, а в тот день у них был действительно стоящий повод ещё раз в него съездить — у них была возможность «спасти» человека.

— Смотри сюда, дядя, — посмеялся младший из них — Крис, кажется — и слегка развернул винтовку на спелеолога в своих руках. — Это — штурмовая Colt AR-15 на двадцать замечательных патронов 5×45, а это, — указал на кобуру на поясе, — маленький, да удаленький Glock 22 четвёртого поколения — какой бы ни был медведь…

— Вы не понимаете!..

— И сколько бы их ни было! Нашего шерифа мы найдём.

«Дэн ещё и был шерифом… — пронеслось у меня. — Хотя, логично — кому бы ещё в таком захолустье, как не шерифу или мэру, принимать и сопровождать „дорогих гостей из цивилизации“?».

— Теряем время, — оттолкнулся от стены Ричард и пошёл вперёд. — Попытки уговоров, вроде бы, не удались, но всё равно попрошу вас добровольно идти с нами. Пока что — добровольно, — он слегка дёрнул ремень с AR-15 и поправил воротник. Но могу и так же, как Крис.

Мы со Смитом остались на туманной улице под надзором того самого Криса. Его более спокойный и холодный напарник всё ещё общался с Эммой внутри, обсуждая «вторичные вопросы».

— Ты хоть понимаешь, что совершаешь преступление, пацан? — обратился к солдату спелеолог.

— Помогая найти человека? Не, дядь, я так не мыслю. Или обожди?.. Ах, да, — кивнул он, не убирая винтовки. — Я же должен поверить в то, что в тумане, появившемся из раскола горы, бродят призраки моих предков-прапредков, изголодавшиеся по крови, и что само везенье преследует нас, потому что мы, пока что, не узрели их? А преступление, получается — это само нахождение в этом тумане, попытки заставить вас вернуться в «тёмный страшный лес», где вас вполне может ожидать смерть? Верно ведь? Правильно толкую, а, дядь?

Прагматичность и приземлённость — отличительные черты хорошего солдата. Среди нас могли быть как верующие, так и атеисты; как благодарящие богов за пролетевшую мимо пулю, так и молча принимающие приближение врага, но оценивать обстоятельства объективно и, в случае импровизации, исходить из собственных знаний и опыта, должен был уметь каждый. На их месте, я бы даже россказни о медведях не воспринял на веру — подумал бы, что какой-то придурок или сумасшедший просто распустил байку, но что уж было говорить о призраках, убивающих людей. О, нет. Я бы скорее поверил, что двое выживших из команды учёных сговорились, чтобы что-то скрыть; что на самом деле, учитывая их — наше, то бишь — нежелание помогать, где-то в лесу точно было то, что могло бы их разоблачить, дискредитировать их несуразные рассказы про оживших людей — на их месте, я бы тоже не поверил себе.

— Вот именно, что верно «толкуешь»! — настоял Энтони, сделав шаг вперёд, на что Крис лишь устало закатил глаза. — Оставь, хотя бы, нас здесь, придурок! Езжайте сами — будто бы дороги не знаете!

— На твоём месте, — раздался голос позади — Ричард тоже вошёл в туман. — Я бы был более осторожен в выражениях. Заводи, — приказал он напарнику, — она с нами не едет.

— С какого?

— А ты бы поехал, зная, что тебя там ожидает?

Тот кивнул и, впрыгнув в грузовик, провернул ключ в зажигании. Машина закряхтела и через несколько секунд завелась. Так мы и стояли вчетвером: у грузовика, у одинокого домишки, полностью утонувшего в тумане, что накрыл не менее одинокий город. Соседних домов не было видно, людей в них не было слышно. Не шумел колокол церквушки, не кричали дети у школы — мир вокруг нас вновь стал очень маленьким, очень тесным; мир не предлагал нам другого решения, кроме того, чтобы сесть в тот грузовик.

— Оставить вас здесь, — начал Ричард, как только его напарник высунул из водительского окна руку с поднятым большим пальцем, — означало бы: поверить вам. Кроме того, что сама возможность этого кажется мне невозможной, вас было бы ещё и не на кого здесь оставить, учитывая тягу к странным побегам.

— Но мы!.. — Смит вновь хотел протестовать, но Ричард лишь поднял правую руку вверх.

— Более того. Оставить вас также означало бы ещё одно: нарушить приказ. Как солдат, я могу позволить себе глупость, могу позволить и риск, — звучал он действительно как настоящий солдат, несмотря на молодой возраст, — но неповиновение — нет, — закивал он головой. — В грузовик.

— Не пойду, — сделал шаг в сторону Смит. — Что хочешь, то и делай. Что вообще ты можешь сделать, а?

Ричард развернулся к нам спиной и сделал несколько шагов вперёд, покачиваясь в раздумьях.

— Что я могу? — ответ был слишком прост — я услышал знакомый лязг кобуры, и через секунду парень уже стоял с направленным на спелеолога пистолетом. — Я могу настаивать. Я настаиваю: в грузовик.

Машину неслабо трясло на неровной дороге. Мы, посаженные в задней части на голом полу, ощущали каждую кочку, коих было очень много. Не верилось, что я снова оказался в том лесу. Столько жертв, столько испытаний… чтобы всё равно вновь вернуться обратно.

— Вот ведь сволочи…

На всякий случай, как объяснились сами солдаты, Энтони приковали наручниками к одному из металлических прутьев, удерживающих натянутый дугой тканевый каркас — «верхушку» задней части. Не знаю, почему не тронули меня, но… Не то, чтобы я сам, участвуй в такой операции, был бы рад пленить гражданских.