Рене Ахдие - Красавица [litres]

– А девчонка? – продолжаю я.

– Ей больше не рады в монастыре. – Он почти что дрожит от наслаждения, докладывая новости.

Меня сердит то, с какой пылкостью он ищет моего одобрения. Точно пес, умоляющий, чтобы его погладил хозяин.

– Хорошо, – говорю я. – А Чертоги?

Следующие слова он произнес игриво:

– Они осведомлены о ее положении. Член их процветающего общества был послан ей на помощь.

Замечательно. От этого моя месть станет лишь слаще.

– Он знает?

Мой верный слуга подходит ближе, его тень двигается с нечеловеческой скоростью.

– Полагаю, что да. Эта чертовка Вальмонт, без сомнений, доложит ему. Она меня злит, повелитель. Я жажду прикончить ее так сильно, как никогда прежде. Я жажду прикончить их всех за то, что они украли у нас.

– Девчонка не главное, как и все остальные. Значение имеет лишь узурпатор.

На секунду между нами повисает тишина.

– Ваше превосходительство? – говорит он задумчивым тоном. – Что означают эти символы Карфагена, которые вы просили меня оставить?

– Это знак моего рода. Его глубинный смысл не должен тебя волновать. – Я говорю холодно, ставя точку в разговоре этими словами.

Когда мой слуга разочарованно поворачивается, в мою сторону веет засохшей кровью. Кровью бессмертных. Я щурюсь, глядя на него.

– Кто ранил тебя?

– Она… напала на меня, повелитель.

Я ухмыляюсь.

– Ты позволил глупой смертной девчонке себя одурачить?

– Я не ожидал, что она будет такой… бесстрашной.

– Я уже говорил тебе, она видела смерть и выжила, чтобы рассказать об этом. Конечно, она способна причинить тебе боль. Тебе повезло, что лезвие было не из серебра.

– Да, повелитель, – ворчит он. – Вам что-нибудь еще от меня нужно?

Я ощущаю его недовольство. Он не хотел сообщать мне о своей ране. Даже попытался скрыть это, переодев рубашку. Нет, его кончину повлечет за собой не жажда мести, а его гордыня. Его жажда быть замеченным. Быть замеченным спасителем, который воскресил демонов ночи (тех, кто был изгнан из Сильван Вальд) и привел обратно в место, которое по праву принадлежит им под холодными звездами.

Однако Лазарь был не из тех, кто выживает, и эта жалкая морда – тоже не моя проблема. Все они заменимы. Они – всего лишь способ достичь того, что мне нужно.

– Ваше превосходительство? – не сдается он. – Нужно ли вам от меня что-то еще?

– Пока что нет. – Я делаю паузу. – На самом деле да. Я хочу, чтобы ты принял ванну.

– Повелитель?

Его удивление меня раздражает.

– Ты, может, и сменил наряд, но от тебя по-прежнему несет смертью. Тебя учуют быстрее, чем увидят. – Я использую свою главную силу. Силу держать более слабых существ под своим контролем не чем иным, как словами. – Вот твой следующий урок: если ты хочешь вселять в других уважение и получить статус среди своего народа, ты должен быть лучше своих собратьев. Куда более сообразительным. У тебя отняли твою жизнь, и ты занимаешь роль раба уже слишком долго. Но ты не раб. У тебя под рукой есть все средства, чтобы стать королем этих джунглей. Возможность объединить рассоренных… и спасти нас всех. – Мой голос утихает, сходя на нет, наполняя мои слова еще большим смыслом, я многозначительно смотрю на него.

– Львом, – шепчет он, его глаза блестят.

Я киваю.

– Но никогда не стоит забывать. Весь мир – театр.

– В нем женщины, мужчины – все актеры, – триумфально заканчивает фразу Шекспира он.

Я намекаю ему, что пора уходить, указывая подбородком на дорогу. Он кланяется и исчезает в сумраке, ступая легко, самоуверенно.

Ничтожный глупец.

Он так стремится получить мое одобрение. Стремится заполучить роль узурпатора и обрести власть. Вот почему я не считаю его достойным уже давным-давно. Ибо я тоже стремлюсь забрать у своего врага то, что было у меня отнято. Позволить ему узнать, каково это – потерять любовь и разрушить доверие.

На миг я вспоминаю, каково это было, когда предательство разбило мое сердце. Эта мысль опустошает меня, как душа, сгорающая дотла. Мне потребовались долгие годы, чтобы собрать угольки. Собрать себя вновь воедино. После тех тяжелых времен я уже не знаю, что такое скорбь, я не помню это чувство. Все, что я чувствую, – гнев. Ненависть.

А теперь я чувствую и жажду мести. Она сладка на моем языке. Слаще, чем кровь и смерть, вкус которых я стремлюсь испробовать.

«Каждый не одну играет роль» [124] «Как вам это понравится» Уильяма Шекспира (пер. Т.Л. Щепкиной-Куперник.). .

Они думали, что у них нет причин меня бояться. Что меня развеяли по ветру, как прах из урны. Они хотели отнять право, данное мне по рождению, и воздвигнуть ложного короля на трон.

Они ошибались.

Бастьян отказал Селине во встрече. Этот несносный подлец даже не стал утруждаться тем, чтобы написать культурный отказ в ответ.

Когда Селина прочла его записку первые пять раз (его инициал был начертан так крупно, что едва помещался на листке), гнев заливал ее. Она начала прохаживаться по пушистому ковру в своих временных покоях, сгорая от злости.

Затем, прочитав записку в шестой раз, сумела успокоиться. Взять себя в руки.

Гнев мимолетен. Он будет жалеть об этом вечно.

Хладнокровно и спокойно Селина придумала план действий. Она отправила записку Одетте через гостиничного курьера, который тут же принес ответ, сообщив Селине о планах Бастьяна на вечер.

Он будет на балу «Сна в летнюю ночь», организованном членом общества Гуляк двенадцатой ночи. На том самом званом вечере, который Селина отказалась посетить, когда Одетта приглашала ее за ужином всего несколько дней назад.

Тогда этот вечер не входил в планы Селины.

Но сегодня ведь все уже иначе. Сегодня он поможет осуществить сразу несколько задумок Селины, и все сложится в ее пользу. Более того, она будет посещать каждый нелепый карнавальный вечер в ближайшем будущем, в том числе этот самый дурацкий бал, если это необходимо для того, чтобы найти виновника кровожадных убийств, которые, похоже, теперь будут происходить вокруг Селины каждую неделю.

Ее сегодняшний план состоял из двух частей: получить ответы на многочисленные вопросы не от кого иного, как самого льва, и дать убийце понять, что Селина Руссо не собирается поджимать хвост и бежать в укрытие.

Что она намерена остаться и сражаться.

Она начала готовиться. Неважно, что у нее меньше дня на подготовку наряда. Еще одно сообщение Одетте позволило ей заполучить платье в аренду от некой семьи, которая задолжала Чертогам «бочонок деньжат».

Костюм не лучшим образом сидел на фигуре Селины, так что остаток дня она потратила на то, чтобы сделать наряд подходящим для предстоящего события – мероприятие проводилось на свежем воздухе, у особняка, расположенного на одной из самых дорогих улиц Гарден Дистрикт. Без сомнений, все начнут распускать слухи о том, что Селина посещает такое помпезное мероприятие уже на следующий день после того, как оказалась изгнанной из монастыря.