Стивен Кинг - Самое необходимое

— В точку.

— Стало быть, это наш дискобол.

— И это в точку.

— Генри, это действительно в точку.

— Два из трех — да. Еще один, и — ты выиграл тостер.

— Интересно, мальчишка видел, кто это был?

— Вообще-то при обычных обстоятельствах я бы сказал: «Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой», — но дамочка Мислабурски говорит, что он был напуган, поэтому, может, и видел. Если он и вправду видел подозреваемого, ставлю пару пива, что это была не Нетти Кобб. Слушай, ковбой, по-моему, кто-то натравил их друг на дружку и, может, ради всего случившегося. Именно ради этого.

Однако Алан, знавший город куда лучше, чем Генри, счел это предположение фантастическим.

— Может, парнишка сделал это сам, — сказал он. — Может, потому-то он и выглядел напуганным. Что, если мы имеем дело с обыкновенным детским вандализмом?

— В мире, где правит бал Майкл Джексон и козел вроде Акселя Роуза, полагаю, все возможно, — буркнул Генри. — Но, знаешь, я бы куда охотнее принял версию вандализма, если бы парню было лет шестнадцать.

— Это верно, — согласился Алан.

— И к чему вообще сейчас гадать, если ты можешь отыскать мальчишку. А ты можешь это сделать, не так ли?

— Я почти уверен, что да. Но я бы хотел дождаться, когда в школе кончатся уроки, если ты не против. Ты же сам говорил — не стоит его пугать.

— Я — за. Обе дамы никуда уже не денутся, разве что в землю. Тут вокруг полно репортеров, но они доставляют лишь мелкие неприятности — я отмахиваюсь от них как от мух.

Алан выглянул из окна как раз вовремя, чтобы заметить автобус телевизионщиков, медленно проезжавший мимо, видно, он направлялся к главному входу в здание суда за углом.

— Ага, они уже здесь, — сказал он.

— Можешь позвонить мне около пяти?

— Около четырех, — ответил Алан. — Спасибо, Генри.

— Не за что, — сказал Генри Пейтон и повесил трубку.

Первым побуждением Алана было отыскать Норриса

Риджвика и рассказать ему обо всем — что-что, а слушатель из Норриса отменный. Потом он вспомнил, что Норрис скорее всего торчит посреди Касл-Лейка, сжимая в руках свою новую удочку.

Он соорудил еще несколько теней-зверюшек на стене и встал, ощущая усталось и какое-то странное дурное предчувствие. Пожалуй, стоит объехать квартал, где произошли убийства. Он может вспомнить еще несколько семей с ребятишками подходящего возраста, когда окинет взглядом дома, и — кто знает? — может быть, то, что Генри сказал насчет мальчишек, распространяется и на пожилых полек, покупающих одежду у Лайна Брайана? Память Джилл Мислабурски может проясниться, если вопросы ей будет задавать кто-то со знакомой физиономией.

Он снял было с вешалки у двери свою форменную фуражку, а потом повесил ее обратно. «Может быть, сегодня лучше выглядеть полуофициально, — подумал он. — И раз такое дело, от меня не убудет, если я съезжу не в патрульной машине».

Он вышел из кабинета и на мгновение застыл от изумления. Джон Лапойнт превратил свой стол и все пространство вокруг в нечто такое, что требовало, пожалуй, помощи Красного Креста, как при наводнениях. Повсюду были разбросаны бумаги. Ящики громоздились один на другой в виде Вавилонской башни прямо на столе Джона. Башня эта готова была рухнуть в любой момент, а Джон, обычно самый жизнерадостный и добродушный из всех полицейских, был красен и ругался на чем свет стоит.

— Джонни, мне придется вымыть тебе язык с мылом, — с ухмылкой заметил Алан.

Джон подпрыгнул и резко крутанулся в кресле. При виде Алана он тоже изобразил на лице ухмылку — одновременно раздраженную и стыдливую.

— Прости, Алан, я просто...

И тогда Алан пришел в движение. Он пересек комнату с той молчаливой, какой-то струящейся быстротой, что так поразила Полли Чалмерз вечером в пятницу. Джон Лапойнт застыл с отвисшей челюстью. Потом уголком глаза он увидел, к чему ринулся Алан — два ящика на самом верху сооруженной им пирамиды покачнулись.

Алан успел предотвратить полный обвал, но при всей своей прыти не успел поймать верхний ящик — тот рухнул ему на ноги и из него посыпались бумаги, скрепки и скоросшиватели. Остальные ящики он успел удержать.

— Господи Иисусе! Вот это бросок! — воскликнул Лапойнт.

— Спасибо, Джон, — с болезненной улыбкой отреагировал Алан. Между тем ящики начали скользить и прижимать их сильнее к столу было уже бессмысленно — стол стал отъезжать. К тому же упавший ящик здорово ушиб ему пальцы на ногах. — Говори любые комплименты, но при этом, может, ты уберешь этот чертов ящик с моих ног.

— Прости! Верно! Сейчас! — Джон заторопился и, желая побыстрее убрать ящик, толкнул Алана. Алан ослабил хватку на двух ящиках, которые он успел вовремя поймать, и они тоже грохнулись ему на ноги.

— У-у-уй! — взвыл Алан, схватился было за правую ногу, но потом решил, что левой больнее. — Чтоб тебя!

— Господи, Алан, прости, пожалуйста!

— Что ты там держишь? — спросил Алан и заскакал подальше от ящиков, сжимая рукой левую ступню. — Половину каслской каменоломни?

— Наверно, прошло порядочно времени с тех пор, как я разбирал их последний раз, — виновато улыбнулся Джон и начал рассовывать бумаги и конторские принадлежности обратно по ящикам. Его красивое, с правильными чертами лицо залила краска. Он стоял на коленях, и, когда повернулся, чтобы собрать кнопки и скрепки, закатившиеся под стул Клатта, перевернул высокую стопку докладов и бланков, которую раньше сложил прямо на полу. Теперь контора шерифа напоминала зону артиллерийского обстрела.

— Ух! — горестно вздохнул Джон.

— Ух! — согласно кивнул Алан, усевшись на стол Норриса Риджвика и пытаясь массировать пальцы на ногах через толстые черные полицейские башмаки. — Именно ух, Джон. Очень точное описание ситуации. Лучше просто не скажешь.

— Прости, пожалуйста, — повторил Джон и ужом заполз под свой стол, собирая рассыпавшиеся кнопки и скрепки. Ноги его мотались из стороны в сторону согласно движениям рук и веером разбрасывали бумаги по полу.

— Джон, вылезай оттуда! — воскликнул Алан, изо всех сил пытаясь сдержать смех, но уже понимая, что долго не выдержит.

Лапойнт дернулся и здорово ударился головой о нижнюю поверхность стола. Другая кипа бумаг — на столе, — сдвинутая на самый край, чтобы освободить место для ящиков, свалилась на него сверху. В большинстве своем они оказались на полу, но отдельные листки лениво разлетелись по всей комнате.

Он будет собирать их весь день, обреченно подумал Алан. А может, и целую неделю. И тут он уже, не имея сил сдерживаться, запрокинул голову и разразился хохотом. Энди Клаттербак, заглянувший в кабинку диспетчера, вышел посмотреть, что происходит.

— Шериф? — спросил он. — Все в порядке?

— Ага, — ответил Алан. Потом перевел взгляд на разбросанные доклады, справки и бланки, мысленно послал к черту завтрак и снова засмеялся. — Джон решил тут немного заняться бумагами, только и всего.