Стивен Кинг - Самое необходимое

— Ты лучше запомни мои слова, — сказала ей Уилма. — С меня хватит. В следующий раз, когда он залает, я не стану докучать легавым. Я просто приду и перережу его чертову глотку.

И она повесила трубку раньше, чем Нетти успела что-то сказать. Главное правило схватки с врагами (родственниками, соседями, супругами) гласит, что последнее слово должно оставаться за нападающим.

С тех пор пса не было слышно. Может, он и тявкал пару раз, но Уилма этого не замечала; во-первых, это никогда ее так уж и не раздражало на самом-то деле , а кроме того, Уилма вступила в куда более ожесточенную схватку с женщиной, державшей салон красоты в Касл-Выо, и почти забыла про Нетти и Рейдера.

Но, быть может, Нетти не забыла про нее. Уилма только вчера видела Нетти в новом магазине. «И если взглядом можно было бы убивать, — подумала она, — я бы рухнула замертво на пол прямо там».

Стоя теперь возле своих измазанных грязью, испорченных простыней, она припомнила полное страха и вызова выражение лица у этой психованной суки: как завернулась ее губа, обнажив на мгновение зубы. Уилма хорошо знала, как выглядит неприкрытая ненависть, и она видела ее вчера на лице Нетти Кобо.

Я тебя предупреждала... Ты пожалеешь.

— Уилма, пойдем домой, — сказал Пит и осторожно положил руку ей на плечо.

Она резко стряхнула ее.

— Оставь меня в покое.

Пит отошел на шаг. Казалось, он хочет стиснуть руки, но не смеет.

«Может, она тоже про все позабыла, — подумала Уилма. — Во всяком случае, до тех пор, покуда не увидала меня вчера в этом новом магазинчике. Или, может, она вынашивала что-то (я тебя предупреждала) все это время в своей психованной башке, а при виде меня окончательно чокнулась».

И в считанные секунды она окончательно уверилась в том, что это была Нетти: с кем еще она обменялась взглядами в последние несколько дней, кто мог бы иметь на нее зуб? Были и другие люди в городе, которые не любили ее, но шутка такого сорта — подлая и трусливая — подходила лишь под тот взгляд, каким окинула ее вчера Нетти. Такая смесь страха и (ты пожалеешь) ненависти... Она сама была похожа на собаку, отважившуюся укусить, лишь когда жертва повернется к ней спиной.

Да, это была Нетти Кобб. Точно. Чем больше Уилма думала об этом, тем крепче становилась ее уверенность. И поступку этому не было прощения. И не потому, что испорчены простыни. И не потому, что это подлая шутка. И даже не потому, что это может сделать только тот, у кого крыша поехала.

Не было прощения... потому что Уилма испугалась.

Правда, всего лишь на секунду — когда сырая коричневая штуковина выплыла из темноты и хлестнула ее по лицу, как холодная лапа какого-то чудовища... Но даже эта одна-единственная секунда дорого стоила.

— Уилма? — тревожно спросил Пит, когда она повернула к нему свое полное лицо. Ему не понравилось выражение, которое высветила лампа над крыльцом, — мертвенная бледность и скользящие черные тени. Ему не понравился прямой взгляд устремленных на него глаз. — Родная, с тобой все в порядке?

Она прошла мимо него, словно не слыша вопроса. Пит потрусил следом. Уилма вошла в дом и устремилась к телефону.

4

Когда зазвонил телефон, Нетти сидела у себя в комнате с Рейдером у ног и новым абажуром из кварцевого стекла на коленях. Было без двадцати минут восемь. От звонка она вздрогнула и крепче прижала к себе абажур, глядя на телефон с испугом и подозрением. На какое-то мгновение ее охватила жуткая убежденность — глупая, конечно, но казалось, она просто не в силах избавиться от подобных ощущений, — что это какой-то Представитель Власти звонит сообщить ей, что она должна вернуть прекрасный абажур, что он принадлежит кому-то другому, что такая чудная вещь никак не может находиться среди дешевых безделушек Нетти, ибо сама мысль об этом просто абсурдна.

Рейдер быстро взглянул на хозяйку, словно спросив, собирается она подойти к телефону или нет, а потом положил мордочку на лапы.

Нетти осторожно отложила абажур и сняла трубку. Наверно, это просто Полли звонит спросить, не купит ли она чего-нибудь на обед в «Хемпхилл-маркете» завтра утром по пути на работу.

— Алло, Кобб слушает, — чеканным голосом произнесла она в трубку. Всю свою жизнь она панически боялась некоего Представителя Власти и открыла для себя, что лучший способ справиться с таким страхом, это разговаривать так, будто ты сама — представитель власти. Это не заставляло страх исчезнуть, но по крайней мере держало его под контролем.

— Я знаю, что это сделала ты! Ты, сука припадочная! — рявкнуло в трубке. Это было так неожиданно и страшно, как удар свалившейся с крыши сосульки.

У Нетти пресеклось дыхание; выражение дикого ужаса сковало ее лицо, а сердце попыталось прыгнуть к самому горлу. Рейдер снова вопросительно взглянул на нее.

— Кто... Кто...

— Ты знаешь, черт бы тебя побрал, кто, — сказал голос, и, конечно, Нетти уже знала — это была Уилма Джерзик. Эта страшная, злая женщина.

— Он не лаял! — Голос у Нетти был тонким и пронзительным, как у человека, вдохнувшего содержимое газового баллончика. — Он уже взрослый и совсем не лает! Он лежит здесь, у моих ног!

— Тебе что, нравится швырять грязью в мои простыни, ты, б.... полоумная? — Уилма пришла в ярость. Дамочка явно пытается сделать вид, что речь по-прежнему идет о собаке.

— Простыни? Какие простыни? Я... Я... — Нетти взглянула на кварцевый абажур и, казалось, набралась от него силы. — Оставь ты меня в покое! Это ты сумасшедшая, а не я!

— Я тебя за это достану. Никто не смеет приходить ко мне во двор и швырять грязью в мои простыни, пока меня нет дома. Никто. Никто, понятно тебе?! Дошло это до твоей тупой башки? Ты не будешь знать где, не будешь знать когда, а главное — не будешь знать как, но я... я... я тебя достану! Поняла?

Нетти изо всех сил прижала трубку к уху. Лицо ее стало мертвенно-бледным, кроме единственной ярко-красной полоски на лбу — между бровями и челкой. Зубы были стиснуты, а щеки раздувались и опадали как мехи при каждом вдохе и выдохе.

— Оставь меня в покое, а не то пожалеешь! — крикнула она высоким пронзительным голосом. Рейдер уже вскочил и стоял, навострив уши и тревожно озираясь, чувствуя в комнате какую-то угрозу. Он сердито тявкнул разок, Нетти его не услышала. — Ты очень пожалеешь! Я... У меня есть знакомые среди властей! Я их очень хорошо знаю! И мне не нужно тебя бояться!

Тихим голосом, в котором звучала искренность и дикая злоба, Уилма медленно проговорила:

— То, что ты вздумала тягаться со мной, — самая большая твоя ошибка за всю жизнь. Скоро ты это поймешь сама.

В трубке раздался щелчок.

— Ты не смеешь! — взвыла Нетти. Слезы текли по ее щекам — слезы страха и жуткой бессильной ярости. — Не смеешь, ты, дрянь! Я... Я тебя...