Стивен Кинг - Самое необходимое

Улица была пуста — пока. Она вернулась в сарай, открыла шкаф и достала абажур. Стоило ей взять его в руки, как ее охватило чувство покоя. Она принесла абажур в кухню, вымыла теплой водой с мылом и бережно вытерла.

Потом открыла один из кухонных ящиков и вытащила свой нож для разделки мяса. С ножом в одной руке и абажуром в другой она вернулась в комнату и уселась в полумраке в кресло. Она просидела так все утро — с абажуром на коленях и зажатым в правой руке тесаком для рубки мяса.

Телефон звонил еще дважды.

Нетти не брала трубку.

1

В пятницу одиннадцатого октября в новом магазине Касл-Рока был горячий денек, особенно когда перевалило за полдень и все начали получать в банке наличные по чекам. Наличные в руке побуждают к покупке — так утверждали доброхоты, успевшие заглянуть сюда в среду. Конечно, нашлись и такие, которые считали, что вряд ли стоит доверять суждениям тех, кто оказался настолько бестактным, что посетил новый магазин в самый первый день его открытия , но их оказалось меньшинство, и маленький серебряный колокольчик на входной двери «Самого необходимого» звякал весь день напролет.

Много товаров было или доставлено, или распаковано со среды. Тем, кто интересовался подробностями, трудно было поверить, что товары доставили — никто не видел подъезжавшего фургона или автобуса, — но вряд ли это имело значение. В пятницу в «Самом необходимом» ассортимент был куда шире, и это — главное.

Взять хотя бы кукол. Или красиво вырезанные из дерева автоматические пилы — некоторые даже двусторонние. Необычная шахматная доска; фигурки, сделанные чьей-то явно талантливой рукой из горного хрусталя в виде африканских животных: скачущие жирафы — офицеры, носороги с опущенными для битвы головами — ладьи, шакалы — пешки, львы — короли, гибкие гепарды — ферзи. Ожерелье из черного жемчуга, явно дорогое — никто так и не осмелился спросить, сколько оно стоит (по крайней мере в тот день), но такое красивое, что на него больно было смотреть, и некоторые посетители «Самого необходимого» отправились по домам, испытывал грусть и странное недовольство: стоило им прикрыть глаза, как перед мысленным взором начинало плясать в темноте это ожерелье — черное на черном фоне. Причем это касалось не только женщин.

Пара танцующих кукол-клоунов. Музыкальная шкатулка — старая, с резным узором; мистер Гонт сказал, что она наверняка играет что-то необычное, когда открывается, но он не помнит, что именно. А шкатулка была заперта. Он посоветовал возможным покупателям поискать кого-то, кто мог бы сделать к ней ключ; вокруг еще полно таких любителей старины, сказал он, которые владеют этим старинным ремеслом. Его несколько раз спрашивали, а можно ли вернуть шкатулку, если покупатель все же сумеет ее открыть, а мелодия окажется ему (или ей) не по вкусу. Мистер Гонт улыбался и указывал на висевшее на стене новое объявление, которое гласило:

CAVEAT EMPTOR [5] КУПЛЕННЫЕ ВЕЩИ ОБРАТНО НЕ ПРИНИМАЮТСЯ И НЕ ОБМЕНИВАЮТСЯ (лат. юр.), т.е. покупатель приобретает товар без гарантии качества.

___

— А это что еще значит? — спросила Лусил Данхем. Лусил работала официанткой у Нэн и забежала сюда со своей подругой Роз Эллен Майерз в перерыв на ленч.

— Это значит, что, если ты покупаешь кота в мешке, тебе остается облезлый кот, а ему — твой мешок, — сказала Роз Эллен. Она заметила, что мистер Гонт услышал ее слова (хотя могла поклясться, что видела его в другом конце магазина всего секунду назад), и густо покраснела.

Однако мистер Гонт лишь рассмеялся.

— Вот это верно, — сказал он ей. — Вы попали в самую точку!

Старый длинноствольный револьвер на одном стенде с табличкой: «НЭД БАНТЛАЙН — СПЕЦИАЛЬНЫЙ»; деревянный игрушечный мальчишка с рыжими волосами, веснушками и застывшей дружелюбной улыбкой («ХУДИ-ДУДИ-ТИПЧИК» — написано на табличке); милый, но непримечательный канцелярский прибор; набор старинных почтовых открыток; льняные носовые платки; чучела животных. Казалось, здесь есть вещи на любой вкус и — хотя во всем магазине не было ни одного ценника — на любой карман.

Торговля у мистера Гонта в этот день шла прекрасно. Большинство проданных им товаров были симпатичными, но отнюдь не антикварными. Тем не менее он заключил несколько «особых» сделок, и все они состоялись в те краткие паузы, когда в магазине находилось не более одного покупателя.

— Когда торговля идет медленно, я жутко устаю, — признался он Салли Ратклифф, учительнице Брайана Раска, со своей дружелюбной усмешкой. — А когда я устаю, то теряю бдительность. Плохо для продавца, но просто замечательно для покупателя.

Мисс Ратклифф была преданной овечкой баптистского стада преподобного Роуза; там она повстречала своего жениха, Лестера Пратта, и вдобавок к своему значку «Нет — Ночи Казино» носила еще один, гласивший: «Я — одна из спасенных, а ты?» Щепка с табличкой «Деревянная окаменелость из Святой Земли» сразу же привлекла ее внимание, и она не возражала, когда мистер Гонт вынул ту из стенда и вложил в ее руку. Она купила ее за семнадцать долларов и обещание сыграть маленькую безвредную шутку с Фрэнком Джуэттом, директором касл-рокской средней школы. Она вышла из магазина через пять минут после того, как вошла, с отвлеченным, мечтательным выражением лица. Мистер Гонт предложил ей завернуть покупку, но мисс Ратклифф отказалась, сказав, что хочет подержать ту в руке. Трудно было определить, глядя на юную леди, когда она выходила, ступают ли ее ноги по земле или плывут над ней.

2

Звякнул серебряный колокольчик. Вошла Кора Паск, желавшая купить изображение Короля; она немыслимо расстроилась, когда мистер Гонт сообщил ей, что портрет продан. Кора захотела узнать, кто его купил.

— Сожалею, — сказал мистер Гонт, — но дама, по всей видимости, из другого штата. На ее машине был номерной знак Оклахомы.

— Убиться можно! — воскликнула Кора со злостью и искренним отчаянием. Она даже не подозревала, как страшно ей хочется иметь эту вещь, пока мистер Гонт не сообщил, что та уже продана.

В этот момент в магазине находился Генри Джендрон со своей женой Иветт, и мистер Гонт попросил Кору подождать минутку, пока он их проводит. Ему кажется, у него есть кое-что еще, шепнул он ей, что представит для нее никак не меньший, а может, и больший интерес. Продав Джендронам маленького плюшевого медвежонка — подарок дочери, — и выпроводив их, он спросил Кору, не подождет ли она еще минутку, пока он поищет кое-что в задней комнате. Кора изъявила согласие, но без особого желания и интереса. Ее охватило глубокое уныние. Она видела в своей жизни сотни изображений Короля, быть может, тысячи; с полдюжины было у нее самой, но этот портрет казался... каким-то особенным. Она ненавидела женщину из Оклахомы.