Стивен Кинг - Самое необходимое

Она снова взглянула на свои часы и принялась за дело. Уж очень много времени, оказалось, она потратила на осмотр дома. Слишком много. И Нетти торопливо принялась отрывать от пачки розовые листки и наклеивать их на разные предметы — на холодильник, на плиту, на телефон, висевший на кухонной стене рядом с дверью в гараж, на дверной косяк

у входа в столовую.

И чем быстрее она это делала, тем больше нервничала.

8

Нетти только-только принялась за дело, когда красный «кадиллак» Китона пересек Тин-бридж и устремился вверх по Уотермилл-лейн к Касл-Вью.

— Дэнфорт? — неожиданно спросила Миртл. — Ты не мог бы высадить меня у дома Аманды Уильямс? Я знаю, это немного не по пути, но у нее моя форма для творожного пудинга. Я подумала... — Робкая улыбка снова осветила ее лицо. — Подумала, что могла бы сделать тебе — нам, — небольшое лакомство. Закусим во время футбольного матча. Тебе не надо меня ждать, можешь просто высадить там.

Он уже раскрыл было рот, чтобы сказать ей, что дом Уильямсов им совсем не по пути, что матч уже вот-вот начнется и она может забрать свою чертову кастрюльку завтра. Тем более он терпеть не мог горячий творог — там наверняка до черта микробов, но... Но передумал. Кроме него самого, в Совет выборных входили два вислоухих ублюдка и одна тупоголовая сука. Сукой была Манди Уильямс. Китон не без отвращения встречался по пятницам с Биллом Фуллертоном, городским парикмахером, и Гарри Самьюэлсом, единственным в городе гробовщиком. Не без труда ему удавалось делать вид, что это обычные рутинные встречи, поскольку сие не соответствовало действительности. Всегда существовала вероятность того, что налоговое бюро посылает письма и им тоже. Он уговаривал себя, что нет — пока, во всяком случае, нет, — но суки Уильямс в пятницу не было.

— Ладно, — сказал он, а потом добавил: — Можешь заодно поинтересоваться, нет ли каких-нибудь городских новостей, на которые она обратила внимание. Чего-нибудь такого, о чем мне стоило бы поговорить с ней.

— Ох, родной, ты же знаешь, я никогда не могу правильно запомнить всю эту...

— Я знаю , но ты ведь можешь хотя бы спросить, верно? Ведь не настолько же ты тупа, чтобы не суметь задать простой вопрос, а?

— Да, — поспешно признесла она тихим голосом.

Он потрепал ее по руке.

— Ну, извини.

Она пораженно взглянула на него. Он извинился . Перед ней. Миртл подумала, что, может, он и делал это когда-то, в ранние годы их брака, но точно вспомнить не смогла.

— Просто спроси ее, не интересовались ли ребята из управления штата чем-нибудь в последнее время, — сказал он. — Ну, соблюдением правил землепользования, этими чертовыми канализационными трубами или... может быть, налогами. Я бы сам заехал и спросил, но хочу успеть к началу матча.

— Хорошо, Дэн.

Дом Уильямсов стоял на полпути к Касл-Выо. Китон лихо въехал на подъездную дорожку и остановился прямо за машиной хозяйки. Разумеется, иностранной. Марки «вольво». Китон подозревал, что Манди — тайная коммунистка или лесбиянка, а может, и то, и другое.

Миртл открыла дверцу и, выйдя из машины, глянула на него с робкой, неуверенной улыбкой.

— Я буду дома через полчаса, — сказала она.

— Отлично. Не забудь спросить ее про городские новости.

И если в пересказе Миртл — разумеется, сбивчивом и бестолковом — что-то в ответах Аманды Уильямс хоть чуть-чуть кольнет Китона, он лично встретится с этой сукой... завтра. Не сегодня. Сегодня — его день. Сегодня у него слишком хорошее настроение, чтобы портить его даже одним видом Аманды Уильямс, не говоря уже о том, чтобы точить с ней лясы.

Не дождавшись даже, пока Миртл как следует захлопнет дверцу, он резко дал задний ход и вывел «кадиллак» на улицу.

9

Нетти как раз приклеила последние розовые листки на дверь в кладовую в кабинете Китона, когда услыхала звук подъезжающей машины. Глухой вскрик вырвался у нее из горла. На мгновение она застыла на месте, не в силах даже пошевелиться. «Попалась! — пронеслось у нее в голове, как только послышалось ровное мягкое урчание мощного двигателя «кадиллака». — Попалась! О Господи, меня застукали! Он убьет меня!»

В ответ в голове у нее зазвучал голос мистера Гонта. Теперь тон его был вовсе не дружелюбный, а холодно-приказной. Голос исходил, казалось, из самой сердцевины ее мозга. «Да, скорее всего он убьет тебя, Нетти, если поймает. А если ты будешь паниковать, он наверняка тебя поймает. Стало быть, ответ прост: не паникуй. Выйди из кабинета. Сейчас же. Не беги, но иди быстро. И как можно тише».

Она торопливо прошла на негнущихся как палки ногах по вытертому турецкому ковру на полу в кабинете Китона, едва слышно бормоча «мистер Гонт лучше знает», и вошла в комнату. Розовые бумажные прямоугольнички, казалось, глядели на нее со всех предметов, с каждой поверхности. Один даже свисал на длинной ленте из-под потолка прямо с люстры. Звук мотора усилился, у него появилось эхо — Зануда въехал в гараж.

«Давай, Нетти! Уходи немедленно! Это твой последний шанс!»

Она побежала через комнату, зацепилась ногой за пуфик и растянулась на полу. При этом она так сильно ударилась головой, что, наверно, потеряла бы сознание, если бы не тоненький половичок. В глазах у нее замелькали голубые искры. Она поднялась на ноги, смутно соображая, что со лба у нее капает кровь, и стала неловко шарить по входной двери, нащупывая дверную ручку, когда звук мотора в гараже заглох. Она обернулась и кинула затравленный, полный ужаса взгляд в направлении кухни. Ей была видна отсюда дверь в гараж — дверь, в которую он сейчас войдет, — и на этой двери тоже болтался розовый листок.

Дверная ручка под ее рукой повернулась, но дверь не открывалась. Казалось, она заперта.

Из гаража послышался звук захлопывающейся дверцы автомобиля, а потом скрежет опускающейся автоматической наружной двери гаража. До нее донеслись его шаги по бетонному полу. Зануда шел посвистывая.

Безумный взгляд Нетти, полузатуманенный красной пеленой от сочащейся из ранки на лбу крови, упал на засов. Он был задвинут. Вот почему дверь не открывалась. Наверно, она сама задвинула его, когда вошла, хотя и не помнила этого. Она отодвинула засов, открыла дверь и шагнула наружу.

Меньше чем через секунду дверь из гаража в кухню отворилась, и, на ходу расстегивая плащ, в нее вошел Дэнфорт Китон. И застыл на месте. Свист замер на его губах. Рука так и осталась на нижней пуговице плаща, застыли вытянутые в трубочку губы, только глаза его по мере того, как он оглядывал кухню, все больше расширялись, готовые выскочить из орбит.

Если бы он сразу подошел к окну, то увидел бы, как по лужайке несется Нетти, а полы ее расстегнутого плаща колышутся подобно крыльям летучей мыши. Может, он и не узнал бы ее, но наверняка увидел бы, что это женщина. И скорее всего это могло бы изменить последующий ход событий. Однако вид розовых листков, висевших повсюду, приковал его к месту, и в первый момент шока его мозг оказался способен исторгнуть два — всего два — слова. Они пульсировали у него в голове, как вспыхивающая неоновая вывеска: