Эдвард Ли - Ведьмина вода

Ещё одна пара подошла; они казались заинтригованными.

— Они выглядят так реально! — воскликнула жена, удивляясь напыщенному виду Рексалла, в то время как восковая фигура Эваноры захватила внимание её мужа.

— Да, слишком реально, — заметил он. — Это же просто люди в костюмах, — и он без предупреждения затронул руку Эваноры, чтобы испугать человека, который, как он предполагал, маскировался под ней, но фигура не двинулась и даже не моргнула.

В стороне его жена нахмурилась; она могла видеть, как он смотрел более чем случайно на выпирающую грудь фигуры. Его брови поднялись, затем он улыбнулся и толкнул локтем жену, понизив голос.

— Эй, как думаешь, соски кто-нибудь трогал?

— Пошли уже! — жена заорала и потащила его к выходу.

Их уход оставил Фэншоу одного.

Он мог бы стоять очень долго, оценивая фигуры. Под каждой были установлены информационные таблички со ссылкой на данные, аналогичные тем, что он читал на Ведьмином холме. Он почувствовал себя глупо, когда сосредоточил свой взгляд на груди Эваноры, но комментарий этого человека задел его.

Я думаю, он извращенец, как и я.

Казалось, что соски у фигуры действительно торчат под сырой тканью плаща.

Внезапно рука Фэншоу зачесалась. Он хотел протянуть её, отодвинуть край плаща и заглянуть внутрь.

Ради Бога, я же не собираюсь…

ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К ЭКСПОНАТАМ, — сообщила ему табличка.

Но никого не было в комнате с ним, и он не слышал никого позади себя.

Что, чёрт возьми, я думаю сделать? Камеры также могут быть скрытые. Я, должно быть, опускаюсь на самое дно.

Он действительно собирался дотронуться до экспоната и осмотреть его грудь?

Он действительно собирался приставать к восковой фигуре?

Он уже поднял руку, уже начал протягивать её…

Нет!

Он зажмурился, сцепил зубы, но так же, как он протянул руку вперёд, чтобы коснуться груди фигуры, он заставил себя отдёрнуть её.

Отвращение пробилось сквозь гул, он собирался повернуться и уйти, но…

Его сердце застыло.

Его глаза оставались закрытыми, когда он почувствовал, как тёплая рука обхватила его запястье и сжала. Затем он услышал женский голос…

— Я буду рада помочь вам, сэр. Я знаю, что вы видели меня в последний раз, в зеркале моего отца…

Фэншоу не мог двигаться, не мог открыть глаза.

— Ищите меня снова, всякий раз, когда захотите, — произнёс голос, только теперь он был резким от волнения. — После полуночи, сэр…

Затем раздался смешок, смешок пожилого мужчины, и прозвучали слова, похожие на шорох гравия:

— Поднимитесь, и если у вас есть сердце — получите награду, которую вы заслужили.

ЧТО? — Фэншоу думал, что сходит с ума.

— Идите туда, если у вас есть сердце, к Уздечке…

Фэншоу оторвался от экспоната; пальцы, сжимающие его запястье, соскользнули. Он умышленно держал глаза закрытыми во время разговора и открыл их только тогда, когда его благополучно отпустили.

Уздечка? Какого чёрта?

Он бросился к тусклому коридору, который выведет его наружу. Гул всё ещё звучал в его голове; он едва мог думать даже самые основные мысли. Он сделал несколько больших шагов к выходу, но казалось, что это было усилие против его воли, когда он остановился, обернулся, а затем пошёл назад…

Не делай этого!

Он вернулся к тому проходу и обнаружил, что его пальцы обвились вокруг дверного проёма, ведущего к каморке оккультистов. Изнутри не было слышно ни звука, ни… смеха, ни голоса. Затем в изнурительной медлительности он наклонил лицо к краю дверного проёма, остановился, чтобы глубоко вздохнуть, и заглянул обратно внутрь.

Гротескные фигуры Джейкоба и Эваноры Рексалл теперь улыбались, улыбались прямо ему.

И что я должен после этого думать? — спросил он себя, сидя за столиком в суетливом кафе.

«De La Gardie's» — так это место называлось.

Все столы на открытом воздухе были заняты — завсегдатаи были слишком болтливы на его взгляд. Он занял крошечный столик на краю кафе. Ему не нравилось находиться так близко к тротуару, потому что те, кто прогуливался, проходили рядом с ним. Одна женщина — слишком большая для костюма, который она носила, — вальсировала с маленьким пуделем. Гиперактивная собака неоднократно взвизгивала на Фэншоу. Это было его воображение или женщина скривила лицо, посмотрев на него? Толстые руки покачивались, когда она без слов оттащила собаку, подняв её под грудь.

Отнеси эту шавку в свой свинарник, и сама вали туда, — подумал он.

Прошлая ночь и видения этого утра преследовали его, а теперь этот случай в музее. Когда он снова мог думать, его голова словно пульсировала.

Без сомнения, сейчас у меня галлюцинации.

Он не мог придумать другого объяснения. Мобильный телефон в его руке был словно талисманом; он несколько раз перевернул его на ладони. Инстинкт убедил его немедленно позвонить доктору Тилтон, но…

Его руки опустились на стол.

Ради бога, что я ей скажу? Я собирался пощупать манекен в грёбаном музее восковых фигур, но он схватил меня и заговорил?

Он убрал телефон.

Мне нужно стать нормальным! Просто нужна сила воли! — слова продолжали кружиться в его мозгу. — Тилтон, казалось, была уверена, что это скоро произойдёт… так почему бы и нет? Я вышел из-под контроля — это даже хуже, чем было в Нью-Йорке…

Но почему это происходило здесь и сейчас?

Потому что я недостаточно хорошо пытался стать нормальным.

Он похлопал по карману куртки и почувствовал выпуклость зеркала. Было ли присутствие зеркала — символа его болезни — препятствием?

Как, чёрт возьми, я узнаю?

Шестидолларовый кофе на вкус был ужасным, и именно так же он чувствовал себя тогда: ужасно.

В полной растерянности он смотрел на магазин безделушек через дорогу, но всё, что он видел — это была пустота. Его мысли казались жалкими. Слишком часто слова Тилтон продолжали наступать, словно издеваясь над ним.

Она сказала, что лучший способ восстановить мою нормальность — это делать то, что делают нормальные люди.

Это было так просто?

Он надеялся на это, несмотря на всё, что сейчас происходило, потому что если бы это было не так…

Когда он почувствовал, что чуть не рухнул под стол, в нём вспыхнуло что-то вроде надежды.

Вниз по тротуару, с улыбкой, которая освещала всё её лицо, к нему шла Эбби.

Фэншоу резко выпрямился и посмотрел на неё широко раскрытыми глазами.

— Привет, Стю! — сказала она.

Её загадочно окрашенные волосы сияли, как экзотическая закрученная мишура. В руках она держала довольно большую коробку. Вид её заставил Фэншоу почувствовать себя голодным человеком, которого только что пригласили на банкет, и он сразу понял, что не страсть пробуждает его голод. Он был взволнован, просто увидев её.