Эдвард Ли - Ведьмина вода

Он вскочил на ноги.

— Привет, Эбби. Позволь мне взять эту коробку?

Она остановилась у богато украшенного бордюра, который обозначал границу кафе. Её глаза сияли счастьем и любовью к жизни.

— Нет, спасибо. Это всего лишь лампочки, они почти ничего не весят.

В качестве доказательства она подняла коробку одной рукой.

— Как прошёл твой день?

— Ух… — он запнулся на вопросе, на который он мог ответить только ложью. — Хорошо, хорошо. Каждый день мне нравится этот город всё больше. Это действительно красивое место.

Смесью роскошных ароматов повеяло от её красивой округлой фигуры.

— Вот почему я покинула Нашуа всего через год. Я знаю, что проживу здесь до конца своей жизни, — её улыбка охватила его. — Кто знает? Может быть, ты тоже решишь это сделать? Что есть в Нью-Йорке, чего у нас нет — кроме небоскрёбов, азартных игр и нескольких миллионов людей?

— Может быть. Я не буду с тобой спорить.

Простая болтовня показалась терапевтической для Фэншоу. Её улыбка, голос, её общая близость работали как противоядие от душевных потрясений, от которых он был поражён всего несколько минут назад.

Слава Богу… Слава Богу!

— Ты уже был в музее восковых фигур? — спросила она.

— Э-э-э… — запнулся он снова, словно от удара. — Да, это было довольно интересно, довольно реалистично, — ответил он, пытаясь заблокировать всё остальное.

Если бы ты только знала.

— Теперь я просто отдыхаю, — он посмотрел прямо на неё. — Я хочу выработать аппетит к нашему ужину.

Эбби вздохнула с облегчением.

— Я так боялась, что ты забудешь, или что-то ещё случится.

— Я не забыл, и ничего не случилось.

— Хорошо, — она снова улыбнулась ему. — Мне пора идти. У моего отца будет приступ, если я не вернусь и не заменю эти лампочки.

— Увидимся в семь, Эбби.

— Да, если не увидимся ещё раньше, — а затем она засмеялась и ускользнула со своей коробкой.

Да, — подумал он, наблюдая, как она переходит улицу.

Незадолго до того, как она вошла в гостиницу, она повернулась и сексуально посмотрела через плечо.

Это — моё лекарство, да. Моя нормальность .

Внезапная мысль заставила его задуматься о том, чтобы пойти за ней, спросить, есть ли ещё какие-нибудь новости от полиции об Элдреде Карсвелле, но затем понял, что тема с убийством может омрачить её день. Тем не менее, Фэншоу почувствовал себя омоложенным. Всего несколько минут разговора с ней отбросили всё назад, даже настолько серьёзное, что казалось самым важным в жизни.

Он отправил все свои заботы в глубину души. Он не мог дождаться семи часов.

Эбби выглядела потрясающе. Он даже сказал ей об этом, когда она встретила его в семь, а потом понадеялся, что это не прозвучало фальшиво или банально. На ней было летнее сиреневое платье с лямками на плечах. Её голые руки сияли здоровьем; работа в гостинице поддерживала её тело в тонусе. Она также носила высокие каблуки, и с каждым шагом к ресторану эти каблуки задорно цокали. Лучшее, что Фэншоу обнаружил, было то, что у него не было соблазна пялиться на её грудь, когда она не видела этого.

Неужели Эбби помогает Фэншоу становиться нормальным?

Я могу только надеяться…

В ресторане он понял, что не может сосредоточиться ни на чём, кроме неё. Официантки и многие женщины-туристки выглядели более чем привлекательно, но Фэншоу едва замечал их. Вместо этого Эбби гипнотизировала его, слегка наклонившись над столом, чтобы вести беседу. Прежде чем Фэншоу понял это, ужин был готов, и прошло почти полтора часа. Бóльшая часть их разговора состояла из того, что Эбби рассказывала о своей жизни в Хэйвер-Тауне или Фэншоу вспоминал свою жизнь (не очень положительную) в Нью-Йорке. В этой ситуации было так удобно, так…

Нормально, — удивился Фэншоу.

Просто поужинать с кем-то, кто ему нравится, и говорить так, как разговаривали обычные люди.

Я не могу вспомнить последний раз, когда…

Ни разу на протяжении всей трапезы ему не пришла похотливая мысль. Ни разу он не думал о подглядывании.

Брови официантки приподнялись, когда Фэншоу оплатил чек своей чёрной картой «American Express Centurion». Затем он шёл по ярко освещённой улице с Эбби.

Казалось, что всякий раз, когда он был в её присутствии, его чувство мировоззрения менялось. Он был благодарен за всё, что было вокруг него, и заинтригован: свечение уличных фонарей, мощёная дорога, старинная архитектура.

Здесь так всё по-другому, — подумал он. — Так искреннe .

Эбби улыбнулась ему, когда они прогуливались по улице Прошлого.

— О чём ты думаешь? — спросила она. — Ты выглядишь очень… очарованным чем-то.

Да. Тобой .

Он даже не понял, что держит её за руку.

— Я думаю о том, как легко я воспринимал все вещи как должное. Ты заставила меня пересмотреть свою жизнь.

Она казалась удивлённой.

— Я? Как же так?

— Как ты смотришь на вещи. Как будто ты очарована всем вокруг, каждую минуту.

— Ну, так я и чувствую бóльшую часть времени, — её улыбка казалась всё более и более сияющей. — Каждый день — это благословение, даже если идёт дождь, даже если моя страховка на автомобиль повысилась или сломался один из туалетов, и я должна его починить.

— Мне нужна хотя бы малая часть твоего мировоззрения. Я прожил в Нью-Йорке бóльшую часть своей жизни, и мне до сих пор приходилось понимать, что космополитический мир — это нечестный мир, он построен на жадности, обмане и единомыслии, но эти места чисты. Когда ты живёшь в большом городе достаточно долго, ты забываешь о том факте, что бóльшая часть нашей культуры развивалась из маленьких городков, таких как Хэйвер-Таун.

— У всех городов есть внешняя оболочка. У больших — своя, а у нас — наша. Внешне это действительно только туристический город, но в глубине это довольно искреннее место, как и люди, которые живут здесь. Я никогда не осознавала этого, пока не провела этот год в Нашуа, а на самом деле это даже не большой город. Я так рада, что вернулась.

Я тоже рад, что ты это сделала, иначе я бы никогда не встретил тебя.

— Как то, что ты говорила вчера. Тема колдовства и всё такое. Убери эту напыщенность, и вот тебе ещё одно напоминание о нашей истории.

Эбби сжала его руку, словно в восторге.

— Хорошо, что ты вспомнил! Ты, кажется, так интересовался этим с тех пор, как мы встретились, но не упоминал об этом весь вечер. Я боялась поднимать эту тему.

— Что, тему колдовства? — сказал он безобидно, но потом вспомнил, что, по его мнению, он видел у столба этим утром. — И Джейкоба Рэксалла?

— Конечно! — её волосы кружил ветер, когда она шла вперёд. — Я очень хотела спросить. Что ты думаешь о кладбище?

Фэншоу усмехнулся, но далее юмор казался иссякшим.