Эдвард Ли - Дом

Что это? Мелвин вздрогнул и быстро натянул штаны с трусами. По звуку можно было определить, что что-то твердое упало на пол.

Это в гостиной, — понял он, — не в ванной .

Он медленно вышел из спальни в гостиную. Там он медленно огляделся, испытывая нечто большее, чем хихиканье страха.

О, господи, это все из-за этого!

Картина, висевшая над кроватью, упала на пол. В ней не было стекла, так что ничего не разбилось. Он поднял её и собирался повесить обратно. Тогда он увидел причину её падения. Вес картины вытащил гвоздь из стены, разрушив при этом место, где тот крепился.

Так, мне понадобится новый гвоздь… Хрен с ним, завтра повешу, — решил Мелвин. Он положил картину лицевой стороной на диван, и поймал себя на мысли, что пристально смотрит на дыру в гипсокартоне.

Он вспомнил, что чувствовал себя больным прошлой ночью, когда впервые обнаружил её, сразу после странного сна, который у него был, сна, населенного призраками Леонарда Д'аравы и его «команды скелетов». Потом он вспомнил…

Этот запах …

Смрад доносился из отверстия. Он прищурился. Мне это приснилось или это было на самом деле? Его разум был уничтожен после работы над статьей большую часть дня. Он не мог вспомнить, поэтому наклонился вперед и понюхал дыру…

— Ууу, бля!

Нет, омерзительная вонь ему не снилась. Должно быть, в стене умерло какое-то животное, мышь или крыса, но Мелвина это совершенно не беспокоило.

Когда он собирался уйти, то заметил вывалившийся гвоздь на полу и поднял его.

Может, повесить её сейчас? — подумал он. — А где мне взять молоток? У Гвинет есть в мастерской .

Он зашёл в комнату, включил свет, но молотка так нигде и не увидел. Он же лежал здесь на столе пару минут назад . Мелвин был уверен в этом. Тем не менее все, что сейчас было на столе, это была завершенная инсталляция Гвинет.

— Хммм .

Она же не взяла его с собой в спальню? Для этого ведь не было никаких причин. Хотя Гвинет, вероятно, сейчас была значительно меньше, чем колодец логики с байкерским героином в крови.

Он заглянул в её спальню и обнаружил, что её там нет.

Куда она делась? Она же была в отключке ещё пару минут назад …

— Гвинет? Ты где? Мне кое-что нужно…

БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ!

Мелвин бросился в гостиную, от увиденного у него отвисла челюсть.

Гвинет, в джинсах по-прежнему задом наперед, и спущенных ниже задницы…

БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ!

…долбила стенку молотком, превратив маленькую дырочку от гвоздя в огромную дыру, трещина от которой уже уходила к полу.

— Что ты творишь! — закричал Мелвин так громко, что его голос сорвался.

Она орудовала молотком, словно в трансе, отбивая всё большие куски гипсокартона.

Разъярённый Мелвин выхватил молоток, бросил его на диван, затем схватил Гвинет за плечи и сильно её затряс, это был первый акт агрессии в его жизни.

— Ты что, блядь, рехнулась? — рявкнул он ей в лицо. Его сперма всё ещё стекала по её щеке. — Ты только что расхуярила стену в гостиной!

Гвинет качалась из стороны в сторону и смотрела на него ничего не выражающими глазами.

— Там… Зло в стене, — пробубнила она.

— Гвинет, в стене нет никакого зла! Посмотри, что ты наделала! Полстены размолотила! Дом принадлежит брату моего босса! Он меня насухую за это трахнет!

— Где ведро из моего сна?

— Ты совсем уже из ума выжила!

— Погода будет плохая, — сказала она и указала на окно.

— Что?

— Такие дела, шикарная карта…

Мелвин уже собирался ударить её, но одумался. Естественно, она бредила, и её трёп совершенно не имел смысла. Она, похоже, всё ещё была в наркотическом бреду .

— Стой здесь! — приказал он ей. — Я возьму телефон и позвоню отцу.

Мелвин даже не успел дойти до кухни…

БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! БАМ!

…Гвинет снова орудовала молотком. На этот раз Мелвин схватил её и повалил на диван, теперь его агрессия приобрела новый аспект: он ударил её. До этого Мелвин никогда ни на кого не поднимал руку, он считал до этого, что бить женщину — удел быдла, плебеев и других отщепенцев.

Блядь!!!

Во всяком случае, эта первая вспышка гнева заставила его полностью отказаться от своих принципов, и он ударил её в живот, а потом схватил обеими руками за волосы и заорал в лицо:

— Ты что, дебилка, творишь! Ты зачем стену расхуярила!

Гвинет закатила глаза и злобно захихикала.

У Мелвина медленно ехала крыша: в этот момент его ноги обвились вокруг бедер Гвинет, ее голый живот и лобковые волосы прижались к нему… и он нисколько не был возбужден. Женщины! — задумался он. — Они все такие сумасшедшие? Папа действительно выбрал себе победительницу в этой номинации!

— Ты ебанутая на всё голову! Ты глупая потаскуха с сиськами вместо мозгов! — продолжал орать Мелвин.

— О, порабощённые, восстаньте же! [9] О, порабощённые, восстаньте же! — песня «Oh Bоndagе Up Yоurs!» панк-группы «X-Ray Spеx». — она хихикнула еще немного. — Я больше беспокоюсь о «Вулворте»! [10] «Wооlwоrth» — торговая компания, одна из пионеров магазинов «Все по 50 центов». Это был, пожалуй, самый успешный американский и международный «пятидесятицентовый» бизнес, задающий тенденции и создающий современную розничную модель, которой сегодня следуют магазины по всему миру.

— Вставай! — рявкнул он с отвращением, поднял её на ноги и натянул ей штаны.

— Завтрашний день не изменит твоего позорного поступка! — прохрипела она нечеловеческим голосом и добавила. — Ты будешь чужим плодородным семенем! [11] Слова из песни «Evil Wоman» рок-группы «Crоw» (1967 — наши дни).

Это была еще одна чушь, которую она несла. Наконец она, хихикнув, добавила на афроамериканском диалекте:

— Это были я и Лу Роулз. Они заперли нас в клетке и не дали ничего, кроме молочных бутылок и супа!

— О, господи, да когда тебя уже попустит! — Мелвин с силой схватил её за шею и грубо повёл обратно в спальню. — Ты позорище, Гвинет. Ты конченная шлюха, — продолжил ругаться Мелвин.

Перед комнатой её колени подогнулись, и остальной путь ему пришлось нести её. Когда он укладывал её на кровать, Гвинет вырвало ему в лицо, Мелвин чуть не потерял сознание от омерзительной фекальной вони, ударившей ему в ноздри.

Лунный свет мягко падал на нее. Она приняла позу эмбриона на постели. Ее руки слабо ощупывали пах:

— Это… пфф… моя задница… пфф… мои штаны сильно врезаются в мою киску!

Сиськоголовая! — задумался он.

— Давай спать! У тебя большие неприятности!

Она лежала теперь совершенно обмякшая, мурлыча:

— Я… слишком наебашилась, чтобы раздеться!

— Ага, расскажи мне об этом!

Она попыталась снять с себя кофточку, но не смогла.