Эдвард Ли - Дом

Монстр согревал женщин, оберегал их, кормил плодами земли. И хотя чудовище было очень сексуальным существом, он воздерживался от общения с их нежными чреслами, чтобы не повредить драгоценные крупицы зла внутри них. Но, монстр получал обильный оральный секс от этих женщин, потому что… ну… а почему бы и нет?

— А потом родились они, — вернулся рассказчик, и смена кадра показала сияющие, растущие животы женщин, подкрепленные пафосным тикающим звуком и вспышками старых фотографий Леонарда Д'аравы. — Мои сыновья и дочери родились при свете Божьем, и они были прекрасными младенцами. Волк завыл без видимой причины. Красивые снаружи, и чудовищные внутри …

Следующие кадры показали женщин няньчащихся с младенцами, новорожденные жадно сосали груди матерей. Позже женщины покинули пещеру и пошли через лес к большому обрыву. Они безмятежно улыбались, их глаза были закрыты, а лики устремлены к луне… Они нагие спрыгнули со скалы, одна за другой…

«Кадиллак» снова ехал по дороге, потом машина остановилась возле окружной больницы, оставив возле входа младенцев.

Рассказчик снова заговорил:

— Моя миссия была выполнена. Я поехал так далеко, пока снова не оказался в непроходимом лесу. Я оставил машину и пошёл в самую чащу …

Зелёный Монстр пошёл бесцельно в заросли терновника.

… чтобы потом лечь там и умереть .

Он лежал и разлагался там много дней. В конце концов, кустарники разрослись, ещё больше скрыв следы его присутствия. Как будто его никогда и не существовало.

Мелвин проснулся.

Господи, это был самый бредовый сон в моей жизни! По крайней мере, спасибо, что хоть не кошмар.

Часы на тумбе показывали 4:12 утра. Чёрт возьми.. . Он поднялся и сел на кровати в лунном свете. В конце концов, он вышел из комнаты, одетый только в футболку и трусы. Его желудок был настолько пуст, что Мелвину казалось, будто он переваривает сам себя.

Надо что-нибудь поесть, — подумал он.

Мелвин так и не дошёл до кухни, его поход был прерван видом Гвинет, полностью обнаженной, странно сидящей на диване в гостиной. Её ноги были раздвинуты в стороны настолько сильно, что, казалось, они могут вывернуться из тазобедренных суставов в любой момент, при этом сама она смотрела на своё растопыренное влагалище. Два пальца левой руки потянули кожу вверх, чтобы полностью оголить клитор.

При этом два пальца правой руки аккуратно орудовали шприцом. Гвинет медленно ввела содержимое шприца себе в клитор.

— Ах, даааааа…

Клитор Гвинет на мгновение увеличился в объёме, а затем вернулся к своему нормальному размеру, крошечная капля крови сформировалась на его кончике.

Она рухнула на спинку дивана, закатив глаза и пуская слюни, на её лице застыла довольная улыбка. Очень медленно она повернула голову к Мелвину.

— Чертовски хорошее «ширево», Мелвин…

Затем её желудок спонтанно изверг из улыбающегося рта последнее содержимое, поток рвоты и каловых масс стекал по её подбородку на грудь.

Мелвин, пошатываясь, направился на кухню. Я не думаю, что это сон. Я, блядь, думаю, что это вполне реально…

Когда он всё же добрался до кухни, то, естественно, от аппетита у него и следа не осталось. Первое, что он сделал, так это включил свет, ему было просто необходимо почувствовать себя в безопасности во всём этом безумии. Но когда он нажал выключатель…

Первое, что бросилось ему в глаза, была грязь, покрывающая пол кухни. Потом он увидел два человеческих черепа, стоящих на разных концах стола, на полу лежал безголовый скелет и еще два скелета были без нижней части.

Мелвин выбежал на улицу через заднюю дверь. Он бежал куда глаза глядят, даже не задумываясь, что может заблудиться. Впопыхах он чуть не упал в яму, которую вырыла Гвинет.

Только теперь она была намного больше.

Мелвин проснулся, лёжа на спине. На чем бы он ни лежал, оно было грубым и твердым, когда его глаза привыкли к яркому свету, он увидел нескольких воробьёв, радостно щебечущих на деревянном подоконнике. Тёплый солнечный свет ласкал его под приятным лёгким утренним ветерком. Спустя несколько минут он понял, что заснул рядом со старым сараем.

Либо я сошёл с ума, — думал он, — либо в доме Винчетти и вправду происходит какая-то чертовщина.

В любом случае, Мелвин уже решил, что они с Гвинет соберут вещи как можно быстрее и без промедлений покинут это проклятое место. Они сядут в свои машины, и приложат все возможные человеческие силы, чтобы сделать ёбаное расстояние между ними и этим ёбаным домом — максимальным.

Он кивнул головой, потер глаза и глубоко вздохнул. Потом побежал обратно в дом и оделся. Мелвин взял на себя задачу уборки грязи на кухни, он собрал все останки в мусорный мешок и бросил его обратно в яму, откуда они и были выкопаны, затем захоронил их.

Следующий час он провёл, собирая и складывая свои вещи в багажник машины, также он убрал и обременительные обломки хобби Гвинет.

Сама Гвинет, без сомнения, все ещё спала, и хотя Мелвин очень мало знал о специфическом воздействии героина, он подозревал, что она будет спать довольно долго. Он вспомнил, как читал «упоротого» Уильяма Берроуза на уроке американской литературы, и вспомнил, через какие муки проходили его персонажи.

Он нахмурился, смотря на разломленную стену в гостиной. У него не было ни малейшего желания заделывать её и тем более оставаться в этом доме дольше, чем собрать вещи.

Я скажу Дирку об этом инциденте, пусть он занимается ремонтом, а счёт выставляет отцу, как-никак это его жена сломала стену, — решил Мелвин.

Однако в ходе его поспешных сборов ему пришла в голову мысль, что он нигде не видел новую инсталляцию Гвинет.

Когда он пошёл разбудить её, то, естественно, Гвинет в комнате не оказалось.

— О, только не снова!

Однако её машина все ещё стояла на подъездной дорожке, поэтому она должна быть где-то здесь…

Он выкрикнул её имя охрипшим после ночных воплей голосом, обыскал весь дом и все строения снаружи…

Когда он находился уже на краю двора, то услышал…

Нечто.

Голоса.

Что-то вроде вечеринки?

Голоса, доносились со стороны холмов. Мелвин мрачно посмотрел вниз и понял, куда направилась Гвинет.

Поселение эпифанитов. ..

Он начал спускаться с холма.

Несколько выбитых досок в заборе обеспечили ему безопасный вход. Мелвин пробирался сквозь высокую траву, комплекс представлял собой лабиринт старых деревянных зданий и кривых дорожек. Здания все выглядели одинаково — серые бараки, за исключением одного, чья шатровая крыша и колокольня указывали, что это церковь. Высокие арочные окна давно потеряли свои витражи, а массивная входная дверь свисала на одной петле. Мелвин не был уверен…