Эдвард Ли - Крикеры

Но после второй недели работы Маллинз действительно спросил однажды утром:

— Так как идут дела с твоей слежкой?

— Хорошо, я думаю, — ответил Фил, переводя свои записи наблюдения в официальный журнал. — Пока ещё слишком рано, чтобы что-то решать.

— Вот как? — Маллинз, казалось, проворчал, наливая чёрную жижу, которую он считал кофе. — Я думал, ты уже должен был двигаться дальше.

Фил нахмурился, сидя за столом.

— Так и есть. Рим не был построен за один день, вы же знаете.

— Это не Рим. Это проклятый Крик-Сити. Ты что-то там делаешь или просто разглядываешь свою бывшую подружку в бинокль?

«Иногда я мог бы убить его», — подумал Фил.

— Шеф, я делаю всё так, как мы говорили. Я регистрирую номера завсегдатаев, чтобы мы могли в конечном итоге получить круг подозреваемых. Такие дела идут медленно.

— Вот как? — Маллинз распаковал новую пачку Red Man, а потом отпил кофе из кружки. — Слишком медленно, если хочешь знать моё мнение.

Фил чуть не вскинул руки вверх.

— Хорошо, босс. Это вы хотели, чтобы я проверил эту сеть «ангельской пыли» в городе. Вы думаете, что я делаю это неправильно? Тогда скажите мне, как сделать это правильно!

— Только не заплачь, Фил. Я не говорил, что ты делаешь это неправильно. Я просто сказал, что ты тратишь на это слишком много времени.

— Ну да, как я уже сказал, Рим не был построен за один день, — повторил Фил и вернулся к своей работе.

— Ты прав, это заняло тысячу лет, что вполне нормально для Рима. Но у меня самого нет столько времени. Ты уверен, что не затягиваешь?

На этот раз Фил нахмурился.

— Ради всего святого, на чём мы остановились?

— Ну, ты каждый вечер сидишь на стоянке у «Сумасшедшего Салли» и записываешь номера машин, как хороший маленький мальчик. Но тебе не кажется, что пора двигаться дальше? Я имею в виду, что номера можно записывать вечно, пока твоя рука не отвалится.

Фил откинулся на спинку кресла шефа, самодовольно скрестив руки на груди.

— Шеф, сэкономьте нам обоим немного времени, ладно? На что вы намекаете?

— Намекаю? Я? — Маллинз усмехнулся, почёсывая свой внушительный живот.

— Да, вы.

— Ну, может быть, я просто предлагаю тебе перейти к следующему шагу? В конце концов, вся эта процедура была твоей идеей.

— Замечательно. Следующий шаг. И что у вас на уме? Есть идеи?

— Видишь? Ты тянешь время. У тебя достаточно номеров машин, Фил. Ты в штатском, и никто не знает, что ты вернулся в город, и даже если бы они это знали, никто бы тебя всё равно не вспомнил. Давно пора, не так ли?

Фил всё ещё не понимал, о чём говорит шеф.

— Давно пора для чего, шеф? Чтобы Yankees сменили свою эмблему?

— Нет, тебе самое время забраться в «Сумасшедшего Салли» и проверить всё изнутри.

— Конечно, — согласился Фил, — но вам не кажется, что ещё слишком рано для этого?

— Чёрт возьми, нет! Почему бы тебе просто не признать это? Ты тянешь время. Ты не хочешь туда идти, потому что…

— Потому что почему, шеф? Потому что я знаю, что столкнусь с Вики? Это то, к чему вы клоните?

— Ну да, — сказал Маллинз и сплюнул в свою вездесущую старую кофейную чашку. — Я думаю, что ты немного трусишь, поэтому снова не хочешь встречаться с ней. Господи, ты бросил бедную девочку, как груз тяжёлых подгузников.

Фил кипел на своём месте.

— Я не бросал её, шеф. И имейте в виду, что я был полицейским более десяти лет. Я знаю, как отделить своё личное прошлое от работы! — Фил был убеждён в этом, но он также почувствовал… внезапную наступающую тошноту. — Вы хотите, чтобы я пошёл туда, шеф? Хорошо, я так и сделаю.

Маллинз положил в рот ещё щепотку табака и начал жевать его.

— Рад это слышать, Фил, — а потом он сплюнул. — Тащи свою задницу туда сегодня ночью.

— Ты о чём-то беспокоишься? — спросила Сьюзен, сидя за столом за своей базой Motorola.

— Я не беспокоюсь, — заявил Фил.

Он только что переоделся в свою новую деревенскую одежду в офисе Маллинза, а затем вышел в комнату связи. Было уже за полночь.

— Не беспокоишься, а? — она улыбнулась. — Мне кажется, что ты сейчас как уж на сковородке.

Фил не ответил и быстро сменил тему. Он сменил её, теперь он знал, потому что беспокоился, и он также знал причину этого.

Очевидно, это знала и Сьюзен.

— Должно быть, это та самая девушка, а? Вики, как её там, твоя бывшая невеста?

Фил вскипел.

— Нет, это не так! Господи, неужели Маллинз не может держать рот на замке? — он содрогнулся при мысли о том, что ещё мог сказать ей болтливый шеф.

— Ты действительно бросил её, потому что она не уехала вместе с тобой?

— Нет, я её не бросал! Господи!

— Не вздумай на меня кричать. Я просто спросила, — сказала она, настраивая частотный модулятор на радио. — И если ты не возражаешь, я скажу, что из тебя получился отличный реднек.

— Я никогда не был так польщён.

Но он полагал, что она права. Зауженные к низу джинсы Levis поверх остроносых ботинок, большой охотничий нож на поясе и чёрно-красная фланелевая рубашка. Его поразило, что представители общества, которых в просторечии называли «реднеками», настаивали на ношении фланелевых рубашек даже в середине лета. Он также уложил назад свои волосы с помощью геля.

— Посмотри на это с другой стороны, — добавила Сьюзен, один раз проверив микрофон. — Сколько парней на самом деле получают деньги за то, чтобы сидеть в барах?

— Хм-м-м, а ты права. Это грязная работа, но кто-то должен её делать. С таким же успехом это могу быть и я. В любом случае, я ухожу. Я вернусь около двух.

— Подожди, подожди, — вдруг встрепенулась она. Она встала из-за пульта. — Неужели ты ничего не знаешь о деревенской моде? Ты должен немного показать грудь.

— Прошу прощения?

Она подошла к нему, так близко, что он почувствовал запах её травяного шампуня. Фил был ростом ровно шесть футов, а Сьюзен — около пяти футов семи дюймов. Он посмотрел на неё сверху вниз, инстинктивно отметив фигуристость её тела, внезапную пропорциональность талии и бёдер, а также потрясающие белокурые волосы. В маленьком v-образном вырезе её блузки он заметил грудь, обтянутую простым бежевым лифчиком. Простой, красивый образ почти потряс его.

Затем она начала расстёгивать его рубашку.

— У-у-ух, что ты делаешь? — спросил он.

— Я же тебе сказала. Ты должен показать кусочек волосатой груди. Так надо.

— О-о-о, — ответил Фил.

Она расстегнула его рубашку до самого солнечного сплетения, затем слегка растрепала её.

— Вот так-то лучше, — сказала она. — Теперь ты выглядишь как настоящая деревенщина Крик-Сити! — её глаза на мгновение сузились, а рот приподнялся в едва заметной усмешке. — И грудь тоже хорошая. Если ты не возражаешь, я скажу, что это мило.

«Господи», — подумал он, когда она вернулась за свой пульт.