Ирина Тигиева - Вампиры: Когда ночь сменяет день

В тот же вечер я заказала билет до Осло на пятницу. В аэропорту с непроизносимым названием самолёт приземлялся в пятнадцать двадцать. На автобусе до Орнеса ехать чуть больше часа, то есть времени найти дом Толлака до заката оставалось достаточно. Обратный билет я заказала на утро субботы, стараясь не думать о том, что поездка могла запросто оказаться путешествием в один конец. Теперь нужно было позаботиться о том, чтобы ни Арент, ни Доминик мне не помешали. Я вспомнила ярость Доминика, когда он не почувствовал моего присутствия на земле собора. Освящённая земля скроет меня от его и Арента глаз и послужит защитой от Толлака.

В четверг утром я приготовила склянку, подаренную сестрой Франческой, и отправилась в собор, по дороге наполнив склянку землёй из цветочной клумбы. В соборе было тихо и немноголюдно. Возле статуи, так поразившей меня в прошлый раз, одетый в чёрное служитель разговаривал с какой-то старушкой. У него я спросила, где найти отца Энтони. Священник указал на решётчатую дверь справа от алтарной части храма, сообщив, что преподобный отец, вероятно, готовится к вечерней службе в крипте. По неровным ступеням я спустилась в помещение с низким потолком. В глубине его виднелся алтарь с золотым распятием, перед алтарём – скамьи для прихожан. Помещение было мрачным, и тусклое мерцание свечей на алтаре только усиливало это впечатление. Пройдя вдоль скамей, я обнаружила нишу, совершенно незаметную от входа. В ней перед статуей Девы Марии молился отец Энтони. Не желая мешать, я попятилась к ближайшей скамье, но преподобный отец уже увидел меня и поднялся с колен.

- Простите,- пробормотала я.- Возможно, вы меня не помните…

- Странная девушка с большими глазами, пришедшая за помощью, но отказавшаяся её принять,- улыбнулся он.- Я надеялся, что наша встреча не была последней.

- В этот раз я действительно пришла за помощью, и просьба моя довольно необычна,- я вытащила из сумки склянку.- Вы можете освятить эту землю?

Отец Энтони устремил на склянку помрачневший взгляд, потом посмотрел на меня, будто хотел заглянуть в душу.

- Значит, освящённая земля всё же служит от них защитой.

Я едва не уронила склянку. На лице преподобного отца отразилась печаль.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Бедное дитя,- прошептал он.- Я так надеялся, что ошибся.

От удивления я не могла произнести ни слова.

- Не пугайтесь, дочь моя. Я сразу обратил на вас внимание. В вас было что-то…- он развёл руками.- И потом, когда закрывал за вами дверь, мне показалось, я почувствовал присутствие…

- Вы знаете, кто они, преподобный отец?- выпалила я.- Знаете, как их можно убить?..

- Всё, что я знаю, это то, что они существуют. Я был ребёнком, когда впервые увидел одного из них, и его вид меня потряс. Уже тогда я знал, почему стоит бояться темноты. Но годы шли, и детские страхи забылись, пока мне снова не было послано напоминание о том, что я отличаюсь от других. Вы знаете, о чём я говорю. Вы ведь тоже обладаете этим даром, что хуже любого проклятия. Я видел, как смерть коснулась моего отца и братьев – накануне автокатастрофы, унёсшей их жизни. Я заранее знал о смерти моей жены, которая даже не была больна. Я видел и другие вещи…- его голос пресёкся.- Никогда бы я не пожелал подобной судьбы ближнему. И то, что этим роком отмечено юное, невинное создание…

- И вы никогда не пытались узнать, что это за существа?- вопрос прозвучал резче, чем я хотела.

- Помните, что я сказал о статуе, которая произвела на вас впечатление, и что она значила для меня? Я не нашёл в себе сил оставаться в мире, который внушал мне такой ужас, и предпочёл отгородиться от него стенами этой святой обители в надежде, что зло сюда проникнуть не сможет… До сих пор я даже не знал этого точно.

Я молча уставилась на склянку, отец Энтони вздохнул.

- Подождите здесь. Я принесу всё необходимое.

Когда он ушёл, я рассеянно опустилась на скамью. Ещё один "стоящий меж двух миров", уникум человеческого мира, появление которого – такая редкость. И я встречаю его, хотя и надеяться на нечто подобное не приходило мне в голову. И что? Он знает даже меньше меня, и уже этим напуган. И слаб…

Отец Энтони вернулся быстро.

- Можем начинать, дочь моя.

Прислонившись к каменной колонне, я равнодушно наблюдала, как отец Энтони положил склянку на накрытый белоснежным покрывалом алтарь и, бормоча "In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti"[1], провёл обряд.

- Теперь эта земля освящена. Да поможет вам Бог.

- Спасибо, преподобный…

- Вам не за что благодарить меня. Я не могу оказать помощи, которая вам действительно нужна. А это,- он махнул на склянку,- не стоит упоминания.

Слабо улыбнувшись, я повернулась к выходу, но он вдруг спросил, и голос его дрогнул:

- Кто они, эти существа? Демоны?..

- Зачем вам это знать?

В светло-карих глазах преподобного отца мелькнула горечь.

- Не судите меня, дитя. Нам не дано выбирать, какими появиться на свет. Я, к сожалению, был рожден не дубом, а тростником.

- За что мне судить вас? Способность, подобная нашей, проявляется не часто, и я никогда не думала, что встречу другого, обладающего ею. Но вот встреча произошла, и я ощущаю своё одиночество сильнее, чем когда-либо…

- Одиночество – наш неизбежный удел,- тихо согласился отец Энтони.- Но, если вам потребуется утешение, или просто захочется поговорить, знайте: здесь вы найдёте человека, который вас выслушает.

Поколебавшись одно мгновение, я испытующе посмотрела на него.

- Я не знаю, способны ли мы видеть собственную смерть. Вы… можете сказать, коснулась ли она меня?

Лицо отца Энтони стало серьёзным, взгляд – задумчивым.

- Нет, дитя моё, я не вижу возле вас смерти. Но не вижу и жизни…

Покинув собор, я ещё долго и без цели кружила по улицам. В душе царил ад. Конечно, отец Энтони – всего лишь человек, а людям свойственно ошибаться, но всё равно его слова не шли из головы. Хотя что с того? Разве даже зная что мне суждено умереть, я бы отказалась от задуманного? Совершенно непрошенно в памяти возникли давно забытые сцены из детства, первый день в школе, сосед по парте, с которым мы постоянно дрались, выпускной вечер, поступление в университет, первый год учёбы… Это время казалось таким далёким и нереальным, полным наивных надежд, над которыми теперь хотелось смеяться. Я вспомнила, как часто и грандиозно мы мечтали о будущем с Дженни, и щемящая тоска сжала сердце. Дженни… Что бы ни случилось, она уже не застанет подругу, которую когда-то знала. Моя прежняя суть ушла, моё отношение к миру изменилось до неузнаваемости, я перестала быть тем, кем была… Я выудила из сумки телефон, испытывая почти физическую потребность поговорить с ней немедленно. Но, к моему разочарованию, мобильный Дженни был отключен. Вздохнув, я глянула на часы – пора отправляться домой. Винсент должен вернуться через час, а мне ещё нужно подготовиться к его приходу.