Маргарита Малинина - Душа, плененная туманом

– И тогда в деле появился следователь, – поняла я. – Оборотень в погонах.

– Да. Представителю власти ты была обязана рассказать все, что знаешь, не так ли? Но не сказала. По крайней мере, он посчитал, что ты недоговариваешь. Эстафета перешла к… как его там… Лешему. Хотя до этого ты успела позвонить Анатолию с вопросом, не знает ли он Евгения Зорина. А он, конечно же, знал. Смерть Зорина была толчком ко всей этой истории, главным мотивом, поэтому мой возлюбленный связался с Хованским тут же после твоего звонка с требованием немедленно тебя убрать. Станиславу тоже бы не поздоровилось, открой ты всю правду. Поэтому он дал указания Лешему сперва выпытать у тебя все, что ты знаешь, и имена всех, кто снабжает тебя информацией, а затем ликвидировать. Но ты и тут умудрилась выпутаться! Как тебе удалось? По обрывкам разговоров между Толей и Хованским я поняла, что этот его Леший – самое страшное орудие убийства, которым он располагает. И он его использует в самых крайних случаях. Так что же случилось, Лиза?

– Очевидно, на встречу со мной нужно было отправлять кого-то пострашнее.

– Не хочешь рассказывать? Слышала, Хованский обыскался этого Лешего. И что это за фамилия такая – Леший? – спросила она саму себя, но я решила просветить бывшую подругу:

– У Лешего фамилия Расторгуев.

– Ах, вот оно что! Теперь все понятно. Какая ирония, – хмыкнула Надежда. – Ты искала Расторгуева, а он взял и сам тебя нашел.

– Можно вопрос? Что вы сделали со следователем?

– Я не знаю, – легкомысленно пожала она плечами, – он, кажется, сбежал. Люди Хованского его ищут вовсю. Я в это не лезу, мне все равно. Для меня главное, как я уже сказала, остаться с Анатолием, купаться в деньгах и любви.

– Насчет денег не уверена. Он обмолвился, что почти банкрот. Тебе, разумеется, не сказал. Бросишь еще.

– Он мне все говорит. Но не надо преувеличивать. Временные трудности бывают в любом бизнесе. Вместе мы все преодолеем. Надо только дождаться наследства. Ну и… поставить точку в этой истории. – Это я для себя перевела как «убить вас двоих». Удивительная тактичность. И чего выпендриваться перед почти трупами? Называла бы своими именами.

Катаев за это время пару раз появлялся в дверях, но Надя его рукой отправляла гулять дальше. Ей не хотелось откровенничать при любимом мужчине. Хотя лично я сомневалась, что, не любя даже сына, можно вообще кого-то любить.

А сейчас он, войдя, сказал укоризненно:

– Надя, пирог остынет.

Тимуров расхохотался, видя такую идиллию. Двое жестокосердных убийц пекут шарлотку и наперебой ухаживают друг за другом. Так и вижу их в старости. У одного слух плохой, у другой зрение; у одного ноги не ходят, у другой руки не работают; поодиночке беспомощные инвалиды, а вместе полноценная пара. Я прекрасно знала, что мир, в котором мы живем, настолько плох, что эти люди имеют реальные шансы дожить до старости в относительном покое и даже счастье. Слава богу, что я этого уже не увижу.

– Эй, ты, клоун! – гаркнул на Илью Катаев, разозлившись на его хохот. – Даю подсказку. Тебе не должно быть весело сейчас. Намек понят?

– Я верю, что смех продлевает жизнь. Вот и стараюсь изо всех сил, – не остался в долгу Тимуров.

– А, ну давай-давай, вдруг поможет, – издевался хозяин квартиры и положения. – Только потише, не хватало, чтобы соседи услышали, как много у меня сегодня гостей.

– А что, это нарушит ваше алиби? Не забывайте, консьержка нас видела, как вы сами сказали.

Анатолий Русланович сверился с часами.

– В девять тридцать Амелина со второго этажа позовет ее чай пить, они так всегда делают. В этот момент Хованский с дружками вас и выведут под прицелом. А что они с вами сделают дальше – не мои проблемы.

– А ты ей ближе к ночи, – принялась советовать Горохова, – отнеси кусок пирога, скажи, что это ей на завтрак. Пусть запомнит, что ты не выходил никуда сегодня.

– Браво! – крикнул погромче (полагаю, чтобы лишний раз побесить преступников) Тимуров. – Вы все продумали!

Я боялась, он добавит: «Кроме…», но слава богу, Илья сдержался. Не нужно им знать, что мы тоже обладаем парочкой козырей в рукаве. Охрана Тимурова – единственный шанс на спасение. Да, я уже знала всю правду, но мне теперь хотелось, чтобы и до Архипова она дошла. Если уж требовать справедливости, так по полной. Хотя… может, и не всю ее я знала.

– Анатолий Русланович, – вспомнила я о еще одной нестыковке, – а зачем вы меня направили к Макару, коль уж он был соучастником, пусть и по неведению? Если бы не вы и не записная книжка, я бы никогда не узнала, что он встречался с вашей женой и давал ей консультации по поводу оврага.

Катаев милосердно ответил:

– Как раз перед вашим приездом мы договорились с Хованским, что от лишних людей, посвященных в нашу историю, лучше всего будет избавиться. Таким образом, я знал, что вы не успеете к нему живому. А вот показательная смерть должна была остудить ваш пыл. По моим соображениям, нарвавшись на труп человека, с которым только недавно общались, вы испугаетесь и прекратите путаться под ногами. Однако… – развел он руками. – Не на тех нарвались, как говорится…

– Да, летящими магами нас не напугаешь, – ответил за меня Тимуров.

– Где же твой дружок Хованский? – воскликнула нетерпеливая учительница истории.

Катаев вновь посмотрел на циферблат.

– Не знаю, время поджимает. – Достал мобильный. – Сейчас спрошу. – Поднес к уху, слушая гудки. – Стас, ты где?.. Все, отлично. – Сбросил. – Они въезжают во двор. Ты сторожи этих, – кивок на нас, – а я спущусь на первый, проверю, чтобы консьержки не было на месте, и провожу их в квартиру.

– Хорошо, Толь.

Они обменялись трогательными взглядами и романтичным поцелуем и на этом расстались. Я услышала, как хлопнула входная дверь, а Горохова тем временем пошла на кухню и стала греметь посудой. Надо же, и впрямь решила подкрепиться яблочным пирогом.

Илья повернулся ко мне:

– Ты как?

– Я-то нормально, не мне руку прострелили.

– Это ерунда, меня слегка задело.

– Где там твои парни? Во сколько они звонить должны?

– Да мне кажется, что уже вполне себе должны. Но, так как связаны руки, я не могу посмотреть на часы.

– А если люди Хованского их опередят?

– По-видимому, уже опередили, раз Катаев оправился их встречать.

Я кивнула и на время прикрыла глаза, чтобы лучше думалось. Сосед тем временем, напротив, стал громко елозить на стуле. Вскоре Надежда появилась в гостиной, видимо, ей хотелось поесть перед телевизором, и Тимуров ввиду этого затих.

– Эй, ты! – закричала я.

– Лиза, – появившись на пороге, принялась та меня отчитывать, – мы же просили вас быть тише, а то ты не доживешь и до поездки в лесополосу.

– А какая мне разница? Стреляй хоть сейчас. Сколько оружия на выбор. Пистолет такой, пистолет сякой, удавки, шприцы с ядом… Я вот только не пойму, как вы успели? Когда ты вошла в кабинет, Катаев был связан.