Дин Кунц - Фантомы

– Скорее, надо вытащить его оттуда, – проговорила Дженни.

– Бессмысленно и пытаться, – ответил Тал.

– Но…

– Смотри!

За Флайтом уже пришли. Оно вырвалось из расщелин, которыми было испещрено дно провала и которые явно вели куда-то глубже, в подземные пустоты. Аморфная протоплазма огромным стручком поднялась футов на десять в воздух, подрожала, упала вниз, отделилась от пославшего ее основного тела, продолжавшего скрываться где-то в глубине, и превратилась в омерзительного жирного черного паука размером с пони. Этот паук был теперь футах в десяти-двенадцати от Тимоти Флайта и с явно зловещими намерениями направлялся к ученому, карабкаясь через наваленные на дне обломки мостовой.

Тимоти, беспомощно распластанный на бетонной плите, утащившей его на дно провала, видел приближавшегося к нему паука. Волна ужаса охватила его, заглушив даже боль от искалеченных, раздавленных ног.

Черные веретенообразные лапы легко находили точки опоры среди беспорядочного нагромождения обломков, и паук пробирался по ним гораздо ловчее и быстрее, чем это смог бы сделать человек. Хрупкие лапы паука покрывали тысячи черных, похожих на тонкие проволочки волосинок, ощетинившихся во все стороны. Похожий на луковицу живот был гладким, глянцевито-блестящим и светлым.

Вот он уже всего в десяти футах. В восьми.

Паук издавал какой-то странный звук, нечто среднее между визгом и свистом, от которого кровь стыла в жилах.

В шести футах. В четырех.

Вот он остановился прямо перед Тимоти. Ученый увидел, что на него нацелена огромная челюсть с острыми хитиновыми зубами.

Он почувствовал, как в его мозгу начинает приотворяться дверь, отделяющая здравый рассудок от безумия.

И в этот момент на Тимоти пролился молочного цвета дождь. Сперва ему показалось, что это паук стрельнул в него ядом. Но потом он понял, что молочные струи – это «Биосан-4». Кто-то сверху, с края обрыва, поливал его из разбрызгивателя.

Жидкость попала на паука, и на его черном теле стали появляться белые точки и пятна.

Летевшие во все стороны обломки и осколки повредили разбрызгиватель Брайса, и шерифу не удавалось выжать из своего баллона ни капли жидкости.

Ругаясь, он расстегнул ремни, высвободился из них и бросил баллон на мостовую. Пока Тал и Дженни поливали ученого «Биосаном» с противоположной кромки провала, Брайс кинулся к придорожной канаве, чтобы взять запасные канистры с раствором. Когда трещала и вздымалась дыбом мостовая, они откатились в ту сторону и теперь лежали, упершись в тротуар. Канистры были с ручками, и Брайс схватил сразу обе. Они оказались тяжелыми. Он помчался назад, к кромке провала, на мгновение приостановился на ней, потом шагнул вперед и съехал по пологому склону вниз, до самого дна. Каким-то чудом ему удалось удержаться при этом на ногах и не выронить канистры.

Он не пошел в ту сторону, где лежал Флайт. Там Дженни и Тал делали все, что было в их силах, чтобы успеть убить паука. Брайс же начал перебираться через завалы по направлению к тому отверстию, из которого вековечный враг только что выбросил этот фантом.

Тимоти Флайт с ужасом наблюдал, как нависший над ним паук превращался в гигантского пса. Это была не просто собака, это был самый настоящий Цербер, с мордой, одновременно и волчьей, и в чем-то человеческой. Шкура его – в тех местах, где ее не обрызгал «Биосан», – была гораздо чернее, чем у паука, из огромных лап торчали загнутые крючьями когти, а клыки в пасти были величиной с пальцы на руках Флайта. Из пасти Цербера несло серой и чем-то еще, таким же мерзким.

Но вот на шкуре пса стали возникать проплешины, трещины, язвы – это бактерии делали свое дело, поедая аморфную плоть, – и у Тимоти затеплилась надежда.

Глядя на него сверху вниз, пес заговорил. Голос его звучал так, словно масса щебенки сыпалась вниз по жестяному желобу: «Я думал, что ты мой Матфей, а ты оказался моим Иудой».

Гигантские челюсти раскрылись.

Тимоти закричал.

Под воздействием бактерий тварь разлагалась на глазах, но все-таки, клацнув зубами, она вцепилась прямо в лицо Флайту.

Стоя на самом краю провала, Тал Уитмен смотрел на происходившее внизу, и его внимание разрывалось между жуткой картиной убийства Флайта и самоубийственным рейдом Брайса, продолжавшего продвигаться вперед с канистрами в руках.

Флайт. Пес-фантом разлагался, бактерии разъедали его, как кислота, но все-таки он умирал недостаточно быстро. Пес вонзил зубы Флайту в лицо, потом в шею.

Брайс. Он добрался до отверстия, примерно футах в двадцати от Цербера, откуда пару минут назад вырвалась протоплазма, и начал отвинчивать крышку канистры.

Флайт. Пес ожесточенно вонзал зубы в голову ученого. Задняя часть песьего тела уже вся покрылась пеной, потеряла форму и распадалась, но фантом изо всех сил старался удержать свою форму, чтобы как можно дольше продолжать рвать и грызть Флайта.

Брайс. Он снял крышку с первой канистры, отбросил ее в сторону, и было слышно, как крышка зазвенела, прыгая по обломкам бетона. Тал был уверен, что через отверстие, возле которого стоял Брайс, что-нибудь выскочит из подземных пустот и схватит шерифа в смертельные объятия.

Флайт. Он уже больше не кричал.

Брайс. Он наклонил канистру и вылил раствор с бактериями через отверстие в дне провала куда-то в глубокие подземные убежища, где обитало оно.

Флайт был уже мертв.

Пес почти распался: то, что от него еще уцелело, было покрыто волдырями и гноилось. По сути дела, от пса оставалась теперь только его большущая голова. Но эта голова продолжала злобно кусать и рвать мертвого археолога.

…Вместо Тимоти Флайта лежало теперь только изувеченное, окровавленное тело.

Кажется, старик был неплохим человеком.

Лизу передернуло от отвращения к увиденному, и она попятилась от края провала. Там, где девочка стояла, она сейчас оказалась в одиночестве. Лиза пятилась до самой водосточной канавки, что шла с краю мостовой, вдоль тротуара, прошла немного боком вдоль нее, наконец остановилась и стояла так, дрожа…

…Пока до нее не дошло, что она стоит прямо на решетке водостока. Она вспомнила, как из такой же решетки вылезли те щупальца, что поймали Сару Ямагути и убили ее. Лиза мгновенно перескочила с решетки на тротуар.

Она бросила взгляд на стоявшие позади нее дома. Сейчас она оказалась неподалеку от одного из крытых проездов между двумя соседними магазинами и с подозрением, настороженно приглядывалась к его закрытым воротам.

Быть может, в этом проезде что-то таится? Высматривает, подстерегает ее?

Лиза шагнула было в сторону мостовой, но тут опять увидела решетку водостока и предпочла остаться на тротуаре.