Дин Кунц - Фантомы

– По-моему, ты прав, – сказала она Талу. – Мне кажется, все действительно уже кончилось.

Флетчер Кейл больше уже не боялся. Он сидел рядом с Джитером и наблюдал за тем, как сатанинская плоть перевоплощалась во все более странные и причудливые формы.

Его донимал зуд в правой икре. И, следя за действительно поразительными перевоплощениями пришельца из потустороннего мира, Кейл машинально, сам не замечая этого, непрерывно скреб правую ногу.

Поскольку Джитер все время, начиная с воскресенья, безвыходно провел в пещере, он ничего не знал о том, что стряслось в Сноуфилде. Кейл пересказал ему то немногое, что знал сам, и Джитер пришел в восторг.

– Знаешь, все, о чем ты говоришь, – это знак. Сигнал. То, что Он сделал в Сноуфилде, – это сигнал, призванный сообщить всему миру, что наступает Его время. Скоро начнется Его царствие. И Он будет править на земле тысячу лет. Об этом в самой Библии сказано, парень: что будет на земле ад на тысячу лет. И все будут мучиться – кроме меня и тебя и таких, как мы. Потому что мы, парень, – мы избранные. Мы Его апостолы. Мы будем править миром вместе с Люцифером, и весь мир будет принадлежать нам, и мы сможем сделать с любым, с кем только захотим, мать его, все, что угодно. С любым. И никто не посмеет нас тронуть, никто и никогда. Понимаешь? Ты понимаешь это? – Терр схватил Кейла за руку, голос его звучал требовательно и звенел от возбуждения, он дрожал, как у вошедшего в проповеднический раж евангелиста, и его религиозная страсть легко передавалась Кейлу, вызывая у того чувство опьяняющего святотатственного восторга.

Рука Джитера лежала на его руке, и Кейлу казалось, что он физически ощущает обжигающий жар, исходящий от вытатуированного на ней красно-желтого глаза. Этот магический глаз заглядывал ему прямо в душу, обнаруживая там их общую причастность к одному и тому же темному началу.

Кейл откашлялся, прочищая горло, поскреб лодыжку, икру. Потом проговорил:

– Да. Да. Я понимаю. Правда понимаю.

Из колонны слизи, стоявшей в центре пещеры, начал прорисовываться похожий на плетку хвост. Появились крылья, они распростерлись в разные стороны, один или два раза хлопнули. Выросли руки – длинные, мускулистые, жилистые, с огромными кулаками. Сильные пальцы рук переходили на концах в длинные когти. В верхней части колонны и бурлящей, перетекающей плоти возникло лицо. Скулы и подбородок его были словно высечены из гранита, крупный рот обрамляли тонкие губы, за которыми видны были неровные желтые зубы и похожие на змеиные клыки. Нос напоминал поросячий пятачок, и завершали лицо неистовые малиново-красные глаза, совершенно непохожие на человеческие, а скорее напоминавшие сетчатые, призматические глаза мухи. Надо лбом выступили и стали быстро расти рога – все в полном соответствии с христианскими представлениями о том, как должна выглядеть нечистая сила. То, что казалось вначале волосами, превратилось в червей; черно-зеленые, толстые, блестящие, они непрерывно шевелились, то скручиваясь в спутанные узлы, то высвобождаясь из них.

Очертания рта не оставляли сомнений в жестокости его владельца. Этот рот раскрылся, и дьявол заговорил:

– Теперь вы верите?

– Да! – в экстазе восхищения ответил Терр. – Ты мой бог, мой повелитель.

– Да, – неуверенно произнес потрясенный Кейл. – Верю. – Он снова почесал правую икру. – Верю.

– Будете мне повиноваться? – вопросило явление.

– Да, всегда, – ответил Терр, Кейл тоже подтвердил свою готовность.

– Не покинете меня? Никогда? – спросило явление.

– Нет.

– Никогда.

– Хотите доставить мне радость?

– Да! – одновременно ответили Терр и Кейл. – Все, что прикажешь.

– Я скоро уйду, – проговорило видение. – Время моего царствования еще не наступило. Но оно придет. Скоро. Однако прежде должны быть выполнены некоторые условия, должны сбыться некоторые пророчества. И тогда я снова приду уже не только для того, чтобы подать человечеству знак, но чтобы остаться с ним на целую тысячу лет. А до той поры я оставляю вас, но оставляю под защитой всей моей мощи, а она огромна. Никто не в силах будет ни пойти вам наперекор, ни причинить вам вред. Я дарую вам вечную жизнь. Я обещаю, что ад станет для вас заслуженной наградой и местом величайшего наслаждения. Но предварительно вы должны будете выполнить пять моих поручений.

И он сказал им, что от них потребуется, чтобы доказать их преданность и доставить ему удовольствие. Он еще продолжал говорить, но вдруг все тело его пошло сыпью, прыщами, волдырями, язвами, трещинками, из которых сочилась какая-то желтоватая мутная жидкость.

«Интересно, что бы это могло означать», – подумал Кейл, но тут он сообразил, что ведь Люцифер – повелитель всех болезней. И возможно, таким вот образом он недвусмысленно напоминает им о том, что сможет наслать на них любую порчу, самую ужасную, если они не выполнят эти пять его поручений.

Плоть покрылась пеной и стала распадаться. Она кусками падала на пол, отдельные ее клочки отлетали в стороны и попадали на стенки пещеры, потому что явление билось в конвульсиях. Хвост дьявола отвалился от тела и вертелся в судорогах по полу, через несколько мгновений от него осталась только маленькая лужица грязи, вонявшая, как сама смерть.

Но он все-таки закончил свою речь, объяснил им, что ему от них нужно, и заключил вопросом:

– Договорились?

– Да, – ответил Терр, и Кейл тоже подтвердил:

– Да, договорились.

Покрытое непрерывно увеличивающимися язвами лицо Люцифера растаяло. Крылья и рога тоже исчезли. Вспениваясь и изливая из себя гноеподобную кашицу, явление опустилось в отверстие в полу и скрылось внизу, где-то в подземной реке.

Как ни странно, но вонючие отмершие ткани не исчезли. Когда явление из сверхъестественного мира уходит, то вместе с ним должна пропадать и вся эктоплазма, но здесь эта гадость осталась и теперь лежала, смердя и вызывая приступы тошноты, слегка поблескивая в свете газовой лампы.

Благоговейный восторг Кейла постепенно сошел на нет, и он почувствовал холод, исходивший от известняка, на котором он сидел.

Джин Терр прокашлялся.

– Это ж надо… Ну и ну… Ничего себе явление было, а?

Кейл в который уже раз поскреб чесавшуюся икру. Теперь под тем местом, где непрерывно чесалось, образовался маленький сгусток тупой дергающей боли.

Оно уже давно наелось, и период очередной кормежки подошел к концу. По правде говоря, оно уже даже объелось. И сегодня вечером, попозже, намеревалось двинуться к морю через систему подземных пустот, трещин, каналов и рек. Оно собиралось уйти далеко за пределы континента, в глубокие океанские впадины. Уже бесчисленное количество раз оно проводило периоды летаргического сна – длившиеся иногда по многу лет – в холодных и темных глубинах моря. Там, внизу, где давление воды было таким огромным, что выжить под ним могли лишь единичные формы жизни, где абсолютные мрак и тишина исключали почти любые раздражители, – там вековечный враг мог замедлить процессы обмена веществ в своем теле, и только там, внизу, он мог наконец впасть в долгожданную блаженную полудрему и пребывать в полном покое и одиночестве, переваривая съеденное и размышляя о своем.