Дин Кунц - Фантомы

Лицевая панель радиостанции закреплялась десятью туго завинченными шурупами. Фрэнк был занят тем, что один за другим отворачивал их.

От Стю, как всегда, особой помощи не было. Он главным образом глазел на доктора Пэйдж, которая занималась чем-то вместе с Талом Уитменом в другой части комнаты.

– А она ничего, лакомый кусочек, – проговорил Стю, бросая алчные взгляды на доктора и одновременно ковыряя в носу.

Фрэнк промолчал.

Стю посмотрел на то, что извлек из носа, так, словно это была только что найденная в раковине необыкновенная жемчужина, затем опять перевел взгляд на доктора.

– Ты только посмотри, как на ней джинсы сидят, а? Эх, хорошо бы ей вставить!

Фрэнк сосредоточился на трех уже вывинченных им шурупах и сосчитал до десяти, стараясь подавить в себе желание загнать один из них прямо в череп Стю.

– Надеюсь, у тебя хватит ума не пытаться к ней подъехать.

– А почему нет? Такой кадр! А я их повидал, знаю.

– Только попробуй, шериф тебе покажет.

– Шерифом меня не запугаешь.

– Ты меня поражаешь, Стю. Как ты можешь думать сейчас о сексе? Тебе не приходило в голову, что мы все тут запросто можем погибнуть еще сегодня ночью, может быть даже в следующую минуту?

– Тем больше оснований подъехать к ней, если удастся, – ответил Уоргл. – Черт возьми, если все равно помирать, так чего церемониться? Не пропадать же ей зря?! Да и другая ничего.

– Кто другая?

– Девчонка, – сказал Уоргл.

– Ей же только четырнадцать.

– То, что надо!

– Она же ребенок, Уоргл.

– Для этого уже вполне годится.

– Ты больной.

– А тебе бы разве не хотелось, Фрэнк, чтобы эти плотненькие хорошенькие ножки обвились вокруг тебя?

Отвертка выскользнула из головки шурупа и со скрежетом проехала по металлу.

Тихим, почти неслышным голосом, от которого тем не менее мгновенно сдуло ухмылку с физиономии Уоргла, Фрэнк произнес:

– Если только я услышу, что ты хоть одним своим вонючим пальцем дотронулся до этой девочки – или до любой другой, где бы то ни было и когда бы то ни было, – я не просто помогу отдать тебя под суд. Я тобой сам займусь. Я знаю, как это делать, Уоргл. Я не зря служил во Вьетнаме. Я там воевал, а не по штабам отсиживался. И знаю, как надо обращаться с такими, как ты. Хорошо расслышал? Понял меня?

На какое-то время Уоргл лишился дара речи и только бессмысленно смотрел в глаза Фрэнку.

Из разных углов довольно большой комнаты до них долетал шум разговоров, но разобрать слова было невозможно. Ясно было, что никто из окружающих не слышал Фрэнка и Уоргла и не понял смысла сцены, только что разыгравшейся возле радиостанции.

Наконец Уоргл моргнул, облизал губы, посмотрел вниз, на ботинки, поднял взгляд и изобразил на лице улыбку, которая должна была показать, что все сказанное раньше – чепуха, обычный, ничего не значащий треп.

– Да брось ты, Фрэнк, не психуй. И не заводись. Это же я так, несерьезно.

– Ты меня понял? – повторил Фрэнк.

– Понял, понял. Но говорю тебе, я же это несерьезно. Просто так, самая обычная трепотня. Что, ты никогда не слышал, как ребята треплются в раздевалке? Или сам не трепался? Ты же знаешь, что я ничего подобного не сделаю. Что я, извращенец какой, прости господи? Брось, Фрэнк, расслабься. О’кей?

Фрэнк посмотрел на него еще немного, а потом произнес:

– Давай-ка разберем это радио.

Тал Уитмен открыл высокий металлический сейф, в котором хранилось оружие.

– Боже, да здесь целый арсенал, – сказала Дженни Пэйдж.

Тал начал передавать ей оружие, а она раскладывала его на стоящем поблизости столе.

Для такого городка, как Сноуфилд, запасы огнестрельного оружия в сейфе были, пожалуй, чрезмерными. Две мощные винтовки со снайперскими прицелами. Два карабина. Два специальных короткоствольных ружья, которые применяются при уличных беспорядках: они стреляют пластмассовыми мягкими пулями и не могут никого убить. Две ракетницы. Два ружья для стрельбы гранатами со слезоточивым газом. Три револьвера: два тридцать восьмого калибра и один большой «смит-вессон-магнум».

Пока лейтенант выкладывал на стол коробки с патронами, Дженни взяла «магнум» и рассмотрела его повнимательнее.

– Чудовищная штука.

– Да. Таким быка остановить можно.

– А Пол держал здесь все в отличном состоянии.

– Похоже, вы разбираетесь в оружии, – сказал лейтенант, продолжая выкладывать коробки.

– Всегда терпеть его не могла. И никогда не думала, что обзаведусь своим, – ответила Дженни. – Но после того, как я здесь прожила месяца три, нам стала досаждать банда мотоциклистов, устроившая что-то вроде своего летнего лагеря возле шоссе на Маунт-Ларсон.

– «Хромированные дьяволы».

– Они, – подтвердила Дженни. – Мерзкие типы.

– Мягко говоря.

– Пару раз, когда я вечерами ездила по вызовам в Маунт-Ларсон или в Пайнвилль, ко мне приставали мотоциклисты. Они ехали и справа, и слева от моей машины, держались очень близко, так что это было небезопасно, скалились, махали руками, что-то кричали мне. В общем, вытворяли разные глупости. Ничего плохого они, в общем-то, не пытались делать, но я все равно чувствовала, что мне…

– Угрожают.

– Верно. Поэтому я купила револьвер, научилась стрелять и получила разрешение на ношение.

Лейтенант принялся вскрывать коробки с патронами.

– А воспользоваться хоть раз им пришлось?

– Ну, стрелять, слава богу, не пришлось ни разу, – сказала она. – Но показать один раз пришлось. Я ехала в Маунт-Ларсон, только-только стемнело, и «дьяволы» опять ко мне прицепились, но на этот раз не так, как обычно. Четверо окружили меня со всех сторон, взяли в «коробочку» и начали притормаживать, заставляя меня остановиться. В конце концов они все-таки вынудили меня встать прямо посередине дороги.

– Сердечко у вас, наверное, заколотилось, а?

– Еще как! Один из этих «дьяволов» слез с мотоцикла. Здоровый такой, больше шести футов ростом, с длинными курчавыми волосами и с бородой. Вокруг головы повязка. И золотая серьга в ухе. Прямо как пират.

– У него на ладонях не были вытатуированы глаза – красный и желтый?

– Точно! По крайней мере, на той руке, которой он оперся о ветровое стекло моей машины, когда смотрел на меня.

Лейтенант облокотился на стол, на котором было разложено оружие.

– Его зовут Джин Терр. Он главарь «Хромированных дьяволов». Одна из самых опасных банд подобного толка. Два или три раза он побывал за решеткой, но его никогда не сажали за что-нибудь серьезное, и он не задерживался подолгу. Всякий раз, когда казалось, что уж теперь-то он должен сесть крепко, кто-нибудь из его людей брал всю вину на себя. У него потрясающая власть над членами банды. Они сделают все, что он захочет. Они на него разве что не молятся. И даже попав в тюрьму, они сохраняют ему верность, а Джитер продолжает о них заботиться, переправляет им туда деньги, наркотики. Он знает, что мы не можем ничего ему сделать, и потому доводит нас почти до бешенства своей вежливостью: заявлениями о том, что всегда готов нам помочь, и вообще тем, что изображает из себя честного и сознательного гражданина. У него это любимая шутка. Так, значит, Джитер подошел к вашей машине и уставился на вас. И что же было дальше?