Дин Кунц - Фантомы

– Если это некролог, или сообщение о благотворительном аукционе в церкви, или еще что-нибудь в этом роде, то позвоните утром после девяти, и тогда…

– Нет-нет. Это сенсация, самая настоящая.

– Большая распродажа в чьем-нибудь гараже?

– Что вы сказали?

– Ничего, не обращайте внимания. Просто вам придется перезвонить утром.

– Погодите, выслушайте меня. Я работаю в телефонной компании.

– Ну, это не ахти какая сенсация.

– Нет, но именно потому, что я работаю в телефонной компании, я обо всем и узнала. Вы главный редактор?

– Нет. Я заведующий отделом рекламы.

– Ну-у… может быть, вы все-таки сможете чем-то помочь?

– Девушка, я сижу тут всю ночь, с самого воскресного вечера, а сейчас уже утро понедельника, абсолютно один в этой жуткой конуре, которую называют редакцией, и ломаю себе голову над тем, где еще можно выбить заказы, чтобы не дать потонуть этой газетенке. Я устал. Я зол…

– Это просто ужасно!

– …и я боюсь, что вам все-таки придется перезвонить утром.

– Но в Сноуфилде произошло что-то кошмарное. Я не знаю в точности, что именно, но знаю наверняка, что там есть жертвы. Возможно даже, что там много погибших или тех, чья жизнь в опасности.

– Господи, по-моему, я устал даже еще сильнее, чем мне казалось. Но меня начинает интересовать то, что вы говорите. Продолжайте.

– Все телефонные разговоры, которые идут через Сноуфилд, мы перевели на другие каналы. Отключили автоматическое соединение с городом и ограничили связь с ним. Сейчас туда можно позвонить только по двум номерам, и по обоим отвечают люди шерифа. Все это явно сделано для того, чтобы изолировать город, прежде чем журналисты разузнают, что там что-то происходит.

– Девушка, а что вы пили, а?

– Я вообще не пью!

– Тогда чего накурились?

– Послушайте, я еще кое-что знаю! Им все время звонят из департамента шерифа в Санта-Мире, от губернатора штата, с какой-то военной базы в Юте, и они…

Сан-Франциско Понедельник, 1 час 40 минут ночи

– Сид Сандович слушает. Чем могу вам помочь?

– Я же вам говорю: мне нужен репортер «Сан-Франциско кроникл»!

– Это я и есть.

– Вот черт! У вас там кто-то трижды вешал трубку. Разговаривать со мной не желают! Вы там что, мать вашу?..

– Потише, потише. Следи за своими выражениями.

– Дерьмо!

– А ты знаешь, сколько таких вот пацанов, как ты, названивает по редакциям с дурацкими розыгрышами и шутками?

– Да? А как вы узнали, что я пацан?

– Судя по голосу, тебе лет двенадцать.

– Пятнадцать!

– Поздравляю.

– Дерьмо!

– Послушай, сынок, у меня есть свой мальчик твоего возраста, только поэтому я с тобой до сих пор и разговариваю. Другие уже давно повесили бы трубку. Так что, если ты действительно имеешь сообщить нечто интересное, выкладывай.

– Так вот, мой предок работает профессором в Стэнфорде. Он вирусолог и эпидемиолог. Знаете, что это такое?

– Это значит, что он изучает вирусы, разные болезни и тому подобное.

– Точно. И он продался.

– Это как?

– Взял деньги на исследования у этих клепаных военных. Связался с каким-то заведением, которое занимается биологическим оружием. Считается, что результаты его исследований будут использоваться в мирных целях. Но это все один треп, вы же сами понимаете. Он продал душу дьяволу, и теперь дьявол за ней пришел.

– То, что твой отец продался – если он действительно это сделал, сынок, – быть может, и сенсация в вашем доме. Но нашим читателям это вряд ли будет интересно.

– Эй, погодите, я вам позвонил не для того, чтобы на него пожаловаться. У меня есть настоящая сенсация. Сегодня за ним приехали. Где-то что-то стряслось. Мне сказали, что он отправляется в командировку на Восточное побережье. Но я прокрался наверх и подслушал за дверью, когда он в спальне рассказывал все старухе. В Сноуфилде какое-то массовое отравление. Не город, а сплошное кладбище. И все стараются удержать это в тайне.

– В Сноуфилде? Здесь, в Калифорнии?

– Ну да. Я так понял, что они проводили испытания какого-то бактериологического оружия на своем собственном народе и что-то там вышло из-под контроля. А может быть, произошла случайная утечка. Но там творится что-то очень серьезное, это точно.

– Как тебя зовут, сынок?

– Рики Беттенби. А моего предка – Вильсон Беттенби.

– Ты сказал, он работает в Стэнфорде?

– Ну. Займетесь этим, а?

– Возможно, тут что-то и есть. Но прежде чем я стану звонить в Сноуфилд, мне еще придется о многом тебя расспросить.

– Валяйте. Что знаю, скажу. Я хочу, чтобы это все раскрылось, понимаете? Он должен заплатить за то, что продался.

На протяжении всей ночи то в одном месте, то в другом происходила какая-нибудь утечка информации. Эти утечки следовали одна за другой. На военной базе в Дагвее, штат Юта, какой-то офицер, который должен был бы понимать, что делает, воспользовался обычным телефоном-автоматом, чтобы позвонить в Нью-Йорк и рассказать все, что знал, своему горячо любимому младшему братишке, который работал репортером-стажером в «Таймс». Помощник губернатора рассказал обо всем в постели своей любовнице, которая тоже была журналисткой. Так в плотине секретности одна за другой возникали трещины и течи, и в результате очень скоро слабая струйка информации превратилась в бурлящий поток.

К трем часам ночи коммутатор департамента полиции округа Санта-Мира уже задыхался от звонков. К рассвету в Санта-Миру начали съезжаться репортеры газет, радио и телевидения. Несколько часов спустя вся улица перед зданием полиции оказалась забита их машинами, фургонами телевизионных станций из Сакраменто и Сан-Франциско, самими журналистами и просто зеваками всех возрастов.

Полицейские отчаялись убрать эту толпу с проезжей части: людей было слишком много, и на тротуарах бы они просто не уместились. Поэтому полиция перекрыла квартал своими загородками и превратила его в один большой пресс-клуб под открытым небом. Несколько предприимчивых подростков из расположенных здесь домов принялись торговать вразнос печеньем и бутербродами, а потом поставили на улице столы, протянули из квартир длиннющие провода из соединенных вместе удлинителей – где они их только отыскали так быстро и в таком количестве! – и стали предлагать желающим горячий кофе. Их прилавок быстро превратился в своеобразный центр, где журналисты обменивались слухами, обсуждали новости и различные версии происходящего в ожидании самых последних официальных сообщений.

Часть журналистов рыскала в это время по Санта-Мире, стараясь разыскать тех, у кого в Сноуфилде были друзья или родственники или кто был хоть как-то связан с находившимися там сейчас полицейскими. Третья группа журналистов разбила лагерь возле полицейского поста в том месте, где от дороги штата отходило шоссе на Сноуфилд.