Хелен Тодд - Призрачные нити [≈ За пеленой северного тумана] [litres]

В крохотном помещении оказались двое: седой старик с изуродованным обликом и молодой мужчина. Оба были изувечены шрамами. На их физиономиях было клеймо проклятых. Извилистая полоса разделяла их лица на две части и шла вниз по шее. Красные глаза пылали. Они читали заклинание перемещения на остров, собираясь доставить новую жертву своим хозяевам.

Пленная… Сердце пропустило удар. В углу, сжимая колени дрожащими руками, сидела Эмма. Кожа на щеке покрылась яркими пятнами. Разбитая губа кровоточила, и тонкая струйка стекала, впитываясь в ворот кофты. Чейз сжимала зубы, не обращая внимания на происходящее вокруг. Сгусток магии, исходящий из портала, проникал в ее тело, ломал, искажал, разрывал, стараясь заполнить тревожную душу своей гнилью.

Что-то щелкнуло, выпустив на волю накопившиеся эмоции. Брэйден, который всегда знал меру, всегда контролировал свою темную часть, казалось, потерял себя. Ладонь вспыхнула магическим символом в форме буквы D. Он не отступит. Пелена застилала глаза, но это было не важно. Анри, залитый чужой кровью, криво улыбался, наблюдая, как проклятые извиваются от боли. Тонкие нити черной магии сжимали их тела, сковывали движения, забирались под кожу, раздирая на куски. Все длилось не более минуты, а затем вспыхнуло. Пламя, распространяясь, охватывало давно никому не нужные лохмотья, паркетный пол, двери, выбитые окна.

Оцепеневшими руками Брэйден поднял Эмму на руки и переместился.

Сейчас его мир трескался, и лишь тяжелое дыхание Чейз давало те крохи света, которые удерживали осколки, чтобы они не превратились в ломаный хрусталь.

Окна ярких витрин отражались в лужах, смешивая все цвета в одно пестрое пятно. Ночной Нордвуд не спал, в нем бурлила жизнь. Несвойственная северной части, пульсирующая вспышками… Эта часть города, отделенная широким соленым заливом, казалась совершенно иным местом до тех пор, пока Николас не свернул в небольшой квартал неподалеку от скал. За горящими многоэтажками, вдали от рыбацких построек, скрывались старинные особняки Миртвеста. Длинные улочки спутывались в лабиринты, до боли напоминающие старый город, – место, которое Тэй торопливо покидал, надеясь, что у него осталось время.

После короткого ливня все вокруг блестело, отражая свет в мутных лужах. Ветер, врываясь ледяным потоком, свистел и прятался в близлежащих тупиках.

Нервно оглянувшись, Ник сделал нерешительный шаг и застыл возле дверей трехэтажного особняка. Он ежился от холода, но именно эта дрожь приводила его в чувство. Подняв кольцо со львом, ведьмак несколько раз ударил им о дверь.

Из окна доносились женский смех, музыка и дурман индийских благовоний. Повторив свой стук, ведьмак нервно передернул плечами в ожидании ответа.

Дверь резко распахнулась, обдав жаром продрогшего гостя. На пороге показался Тодор:

– Тэй?

Темные глаза вспыхнули. Он, словно нарочито показывая свои длинные клыки, вытирал кровь из уголков рта шелковым платком. Тяжелый взгляд сменился удивлением. Вампир помрачнел, пуская Николаса внутрь.

– Постарайся пройти на второй этаж незамеченным. Первая дверь справа открыта, – вампир нервно запустил пальцы в густые черные волосы и затерялся на шумной вечеринке.

Тэй набросил на голову капюшон. Не хватало, чтобы кто-то увидел ободки его радужек: те горели серебряным пламенем, связывая ведьмака с миром усопших, скитающихся душ. Он видел тонкие силуэты, скользящие среди одурманенной толпы: уставшие, изможденные страданиями, несчастные, потерянные. У каждого была своя жизнь, и Николас едва сдерживал грань реальности, стараясь не пережить историю очередного призрака. Его дар – его проклятие. Знак S связал его судьбу с мертвыми, заковав в ржавые цепи чужого прошлого. Если поможет – душа обретет покой.

Тэй помнил все рассказы, которые слышал от случайных собеседников, и каждый раз он боялся узнать их истории снова – во сне, что было бы предвестием их смерти. Многие жаждали иметь при себе видящего, в надежде, что после гибели не затеряются в мире заблудших душ, ведь их историю он уже знал и мог провести сквозь скитания, помочь этого избежать.

– Покажи руку, – холодный, требовательный тон вывел Николаса из раздумий. Ведьмак и не заметил, как оказался в небольшой комнатушке на втором этаже. – Этого я и боялся…

– Зеркальный знак – свобода, цена которой…

– Жизнь. Ты один из тех, у кого нет выбора. – Вампир достал из тумбочки старый фолиант с потрепанными страницами. – Нить заблудших душ… Не думал, что увижу это собственными глазами. Ты первый, у кого проявился зеркальный знак. Мои поздравления: у тебя есть шанс пройти испытание.

– Что я должен делать?

– Не знаю, еще никому не удавалось выжить. – Тодор выключил свет и зажег свечи, чтобы освещение не резало Нику глаза. – Ты его проводник и связь с сердцем города. «Только мертвый сможет ощутить вкус жизни, собрав осколки души в одно сплетение».

– Значит, шансов нет, – ведьмак сжал руки в кулаки.

– Тэй, черт тебя подери, если погибнешь, то и остальным не жить. Их выжжет проклятие, а Нордвуд развеет пепел по побережью, – маг вспыхнул, едва сдерживая внутренние переживания. – Предсказание в силе, пока живы все, кто носит зеркальные знаки. Ты часть города, часть механизма. От судьбы не убежишь.

– Аннетт знает? – его голос дрогнул.

– Да, – вампир сделал шаг назад, чтобы никто не увидел боль, показавшуюся на всегда безразличном лице.

Николас не хотел осознавать происходящее. Пророчество, которое переходило годами из уст в уста, стало его проклятием. И больше всего щемило сердце не из-за собственной жизни – он едва дышал, думая об Ани. От нее всегда веяло терпким и одновременно сладким вишневым ароматом. Именно он был ее ориентиром – единственной связью с миром. Тэй не мог представить, что большие зеленые глаза остекленеют, угаснут, превратятся в воск, станут таким же тусклым, мутным, непроглядным, а затем все сотрется в пыль, станет черной грязью, смоется бурными потоками воды, исчезнет, словно ничего и не было.

Ведьмак крепко сжал в руке протянутые Тодором крохотные часы. Механизм заскрежетал и зацокал, отсчитывая никому не известное время – помутневшее стекло давно треснуло и разбилось на мелкие части подобно паутине, пряча за собой тоненькие стрелки.

– Ты же говорил, что я их не найду, что это ничего не значащий сон…

– Их и не стоило искать. Всему свое время, – вампира окутал ледяной ветер из распахнутых окон. Он растрепал черные, как смоль, волосы. – Не сдавайся, в твоей войне все мираж. Иди и не оглядывайся.

Ник криво ухмыльнулся:

– Удивительно, как легко ты манипулируешь чужими жизнями.