Дэниел Хорн - Сокровище Кастеров [litres]

– Они всегда исправны, и время на них верное. Ну… плюс-минус пару минут. А что? – Оливия сложила губы в трубочку и еще раз подула на чай.

– Жду звонка, только пока не знаю, телефонного или дверного.

Оливия удивилась:

– В смысле?

– Со мной должны связаться по поводу открытой вакансии в кинотеатре. Вроде как пустует место в буфете. – Моника сделала глоток.

– Мы же вроде договорились. Или что-то поменялось?

– Да нет, просто прощупываю почву на всякий пожарный.

– А, почву… Ну ладно, ладно. Только ты чего-то хочешь, да? Выкладывай все карты на стол.

Оливия давно прознала этот извилистый подход к просьбе. Моника использовала его с двенадцати лет. « Мам, смотри какая красивая вывеска в магазине игрушек» или «Мам, а как ты думаешь, мне бы подошло вон то платье?» и так далее, вплоть до сегодняшнего дня.

– Мам, ты просто сделай, что я прошу. Мне и самой в голову не приходит, чего я боюсь, но не могла бы ты, если в десять зазвонит телефон или если кто-то придет, быть первой?

– В смысле взять телефон или открыть дверь?

– Да. – Моника опустила взгляд и уставилась на кружку с чаем.

– Ты там на какую работу устраиваешься? Звонки, приходы неизвестных тебе гостей… Ты никуда, случаем, не влипла? – Оливия напряглась: каждая подводка дочери к просьбе и сама просьба намекали на не самый приятный исход событий.

– Нет, мама, ты что! – Моника запротестовала. – Нет-нет, и еще раз нет, просто… боюсь взрослой жизни, наверное.

Жар мигом разнесся по телу. Беда миновала так же быстро, как семя сомнений и переживаний недавно зародилось в ней. Оливия не подала виду, что испугалась за дочь, все-таки она уже взрослая, а таким людям не нравится, когда их отчитывают, как маленьких.

– Понимаю тебя, дорогая. Я, когда покинула родительский дом, боялась неизвестности каждой волосинкой. Но это только первые месяца три, дальше вливаешься в обстановку, так сказать. – Оливия отпила уже теплый чай и затем опустошила кружку практически до дна. – Есть в этом всем один важный момент.

– Какой? – заинтересованно спросила Моника, посмотрев в глаза матери.

Оливия отодвинула кружку в сторону и положила руки на стол. Она собиралась жестикулировать в такт своим словам, придавая тем самым значимость мыслям.

– Вот смотри, ты сейчас думаешь о работе, так?

– Так, – кивнула Моника.

– Значит, ты беспокоишься о своем финансовом благосостоянии и будущем, так?

– В такой обстановке приходится.

Оливия с укором посмотрела на дочь: все было ясно без слов.

– А вот теперь слушай, я, когда попала в университет, жила на деньги родителей. Не на часть, как ты могла подумать, а полностью зависела от них. – Оливия, только набирая скорость для своего рассказа, была перебита несущимся к ней Эдди.

– Мама, мама! – Эдди подбежал к ней и обнял.

– Что такое, солнышко?

– Смотри! – Эдди направил палец в сторону выхода из кухни.

В проходе появился давно забытый мужчина, излучающий белоснежную улыбку и сильный запах дорогого мужского парфюма. Джеймс сиял своим безупречным внешним видом, сейчас члены семьи не могли узнать отца, но несколько лет назад это был его стандартный имидж. Чистые, зачесанные набок волосы украшали похудевшее, но гладко выбритое лицо с явно выделявшимися скулами, обворожительной улыбкой и карими глазами. На нем был надет его любимый темный костюм в коричневую клетку. Джеймс развел руки в стороны и произнес:

– Ну, как я вам?

– Дорогой, – Оливия встала со стула и подошла к мужу, изучая его взглядом, – ты… Я даже забыла, какой ты красивый. Правда, видно, что кому-то стало поджимать в области животика.

– Поверь, ты заметила, а я это ощущаю. Неприятно, но все же. Дети, а как вам?

Оливия повернулась к сыну и дочери. Эдди прикусил палец, радостно разглядывая отца. Моника почти разинула рот, словно она увидела чудо из чудес или мифическое существо, которое стоит только поймать взглядом, и удача всю жизнь будет сопутствовать тебе.

– Папа, ты у меня уже спрашивал, – посмеялся Эдди.

– А мне надо знать точно, вдруг ты шутишь надо мной.

– Точно, точно, ты крут! Бизнесмен или бандит. Прямо как из комиксов «Корпорация Аргентум».

Джеймс с озадаченным лицом поглядел на сына:

– Я, конечно, понятия не имею, о чем ты, но звучит здорово.

– Да, да, именно такой, как на страницах. Крутой, стильный и гроза всех женщин.

– Эдди, что ты такое говоришь? – шутливо вопросила мама.

– Шучу, мам. Мон, а ты чего скажешь? – поинтересовался Эдди у сестры.

Монику будто застал врасплох мышечный спазм, из-за которого она не могла закрыть рот, но после короткого молчания она все-таки заговорила:

– Я… я, если честно, в шоке. А куда это ты… так разоделся?

– Хочу кое с кем переговорить, может, получится сохранить офис. – Джеймс вновь блеснул неуверенной улыбкой.

Оливия поняла – ее муж все еще не решился расстаться со старой жизнью. Вмиг расстроенная женщина попыталась сохранить подобие улыбки на лице. Она решила уточнить у мужа, есть ли у него запасной план или он из тех людей, что надеются на случай.

– А если не получится? – поинтересовалась Оливия.

– Тогда как и договаривались. В администрацию. Ладно, мне пора, увидимся позже. – Джеймс покинул кухню и направился в прихожую.

Оливия так и не разобрала, соврал ли Джеймс или это его серьезные намерения. В любом случае она пожелала провала его задумке по сохранению офиса. Оливия укорила себя за излишнюю доверчивость. Какой бы хороший костюм ни был на человеке, какую бы маску он ни надел, есть мелкие детали, которые проясняют, кто перед тобой стоит. Моральный упадок Джеймса выдавал аромат вчерашнего перегара, который лишь отчасти перекрыли утренняя чистка зубов и модный мужской парфюм.

Подарок напомнил о себе одновременно со звуком закрывающейся входной двери. Именно в эту секунду зазвонил белый телефон, висевший на стене кухни. Мать и дочь, словно синхронистки, уставились на стрелки настенных часов. Ровно 10:00.

Оливия и Моника медленно перевели взгляд друг на друга. Мать отчетливо видела смешение чувств во взгляде дочери – страх вместе с робким любопытством.

– Мам, – Эдди подергал маму за футболку, – телефон звонит. Вы не оглохли?

– Давай-давай, – выдохнула Моника, – если что, я тут.

Оливия бросила осторожный взгляд на телефон. В ней самой поселилось беспокойство. Когда дети просят вместо них снять трубку и ответить на звонок, недолго и самому струсить.

Оливия сделала пару шагов и, невзирая на внутреннее предостережение, сняла трубку.

Моника тайком глянула на брата, но Эдди уже сверлил сестру изумленным взглядом. Легкие девушки сковало от напряжения, дыхание стало глубоким, а желание узнать, кто на другом конце трубки, изъедало каждую частичку тела.