Антон Бильжо - Где сходятся ветки [litres]

Прямо под луной в центре комнаты стол дубовый, сукном крытый. На нем перья, ручки, карандаши и большой кусок кристалла, того самого, которым стены облицованы. Его хозяин в качестве пресса использовал, чтобы листы, какие ему еще нужны, не сдуло. «Нравится место?» – Маша спрашивает. «Не по себе мне тут». Вздохнула печально. «Ладно, давай, – говорит, – стол двигать. Есть у меня одно подозрение». Взялись за столешницу, охнули, перетащили. Маша на карачки встала, руками по полу возит. Нащупала паз, потянула и в подпол творило откинула. Там дыра черная. Что делать, надо лезть.

Долго мы рейки отвесной лестницы ступнями перебирали – кажется, целую вечность. А учитывая, что тут уже совсем сыростью пробирало, и вокруг простиралась полная неизвестность, то совсем не та это была вечность, про которою поют в песнях о любви.

Когда спрыгнули на пол, нашли рубильник у лестницы и свет зажгли. Тут и увидали, что находимся в большой медицинской палате. Два халатика на кафельной стенке висят, стол из нержавейки с мензурками да микроскопами, как в операционной. По центру помещения аппарат тоже железный: то ли рама, то ли кушетка, на которой мне в поликлинике рентгены делали. «Как думаешь, что это?» – Маша меня в тишине гробовой за рукав дергает. «Не знаю, Маш, голова кружится…» – «Ты только, Миш, не волнуйся. Сядь. Сейчас я тебе все расскажу…»

«Чем собираетесь заняться?» – задал я свой обычный вопрос, а что делать, не могу себе отказать в любопытстве! Клиент развел руками и застенчиво улыбнулся – как улыбается тот, кто с детства не привык подвергать сомнению собственное обаяние. Судя по всему, в хорошей родился семье, любящей. «Честно говоря, была мысль написать роман…» О как!

Когда начинал бизнес, я думал, что буду работать на высокопоставленных чиновников, миллионеров, уставших от коррупционных схем и своих слишком быстро стареющих жен, но оказалось, что богатые по-другому решают проблемы, гораздо проще и эффективней. Моей аудиторией стали такие вот впечатлительные и неуверенные мужчины с очень и очень средним уровнем дохода. «Просто не хочу расстраивать супругу», – написал в анкете Герман. Судя по вишневым штанам, он еще хорохорился, хотя затравленный взгляд, синяки, изысканно оттеняющие красноватые веки, и другие мелочи выдавали глубокое разочарование, депрессию и бессонницу – как и мелкие торопливые шажки, ему самому казавшиеся деловой походкой. Бизнесом мое занятие назвать сложно – какое состояние сколотишь из такого дряблого материала? У меня скорее социальный проект. А вот пальто у него забавное, воротник из мерлушки, я бы себе такого не позволил. «Хорошее у вас пальто». – «Спасибо».

«Кофе или что-нибудь покрепче?» – намекнул липкий вертлявый официант, встревая в наш разговор. Мы что, производим впечатление старых друзей? Один из моих принципов – свести общение, от которого потом не отмоешься, к минимуму, поэтому я стараюсь обойтись онлайн-анкетированием, но иногда встречи необходимы, чтобы запугать клиентов. У меня мягкая жестикуляция, ласковые интонации, но взгляд бывает жестким. Легко удается посмотреть на человека, как на расходный материал. В лице Германа, имя-то какое, мелькнула надежда, и я отрезал: «Кофе».

«Должен вас еще раз предупредить – вероятность того, что репринт не выживет, очень велика. Так что жену все равно придется расстроить». – «Я понимаю… но это лучше, чем если я от нее уйду». – «Вы уверены?» Герман скорбно кивнул. «Хорошо, тогда давайте финализируемся. Новое тело будет доставлено в Измайловский парк, район нам знаком, мы там уже работали, – с признаками инсульта и полной потерей памяти. На реабилитацию уйдет около недели. Вы начнете постепенно восстанавливаться, если выживете. Научитесь говорить и станете наконец любящим супругом…» Герман внимал покорно, опустив очи долу. «У вас есть шрамы на теле, татуировки, пирсинг?» Он отрицательно мотнул головой. «Крестик?» – «Увы». «Вот списки необходимых материалов и адреса врачей, делающих биопсию». Я передал Герману проверенные контакты. «Если мы не получим все вовремя, операция отменяется, деньги не возвращаются…» – «Ясное дело…» – «В указанный день вы покинете территорию России и больше не вернетесь. В ваших интересах прислать мне новые координаты, чтобы я на первое время исключил возможность пересечения с репринтом…» – «Само собой». – «Вы ведь понимаете, что мы занимаемся противозаконной деятельностью и вынуждены будем ликвидировать вас, как дубликат, если вы нарушите правила?» Герман быстро посмотрел в окно – там четким силуэтом застыла фигура мотоциклиста в кожаном комбинезоне с лицом, скрытым шлемом, – мой милый действовал на них безотказно. «Понимаю». «Тогда всего доброго». Я пожал рыхлую влажную ладонь, дернувшуюся в моей руке. «Скажите, вы ведь тоже… через это прошли?» Не выдержал птенчик, захотелось человеческого тепла, они бы писали мне письма, если бы знали адрес, но это исключено. В их жизни я присутствую как функция, гормон линьки. «До свидания, Герман». – «А хотите я вам пальто подарю, мне все равно уже не нужно! У меня в машине еще курточка есть теплая». – «Зачем вы этим занимаетесь?» – вяло попытался спорить я, но этот сумасшедший уже запихал шубу в нелепую спортивную сумку ЭнБиЭй и протягивал мне.

Когда «Опель Тигра» старшего копирайтера сорвался с места, я встал, расплатился и пошел к стойке регистрации. Мотель назывался «Медвежий угол», мы никогда еще в нем не останавливались. С дороги он производил достаточно отталкивающее впечатление, чтобы стать удачным местом сделки. Кирпичный дом под двускатной крышей из металлочерепицы с украшающим его рекламным щитом «Вкусная русская кухня», изображающим сочащееся жареное мясо, и «Сауна 24 часа» с кадкой и веником, то есть типичный притон. Встречи я всегда назначаю ночью, так страшней. В вестибюле под избушку сидела замученная селянка – волосы цвета стекловаты и бейджик «Виктория». Я, как всегда, попросил люкс. «Есть только свадебный», – с ленивым гонором отвечала богиня победы. «А давайте».

Как раз в этот момент красавчик подошел к стойке и снял шлем, улыбнувшись своей люминаровой улыбкой – зубы я ему сразу вставил искусственные, чтобы не мучился. Виктория глумливо осклабилась. «Что-то не так?» – уточнил я. «Приятного отдыха». Несмотря на манерность Ури, которую никак не удавалось из него вытравить, мы больше походили на братьев, чем на гей-пару.

В маленькой комнате, где клубничный освежитель смешался с вонью сигарет, на столе ждало теплое сладкое шампанское, два фужера и тарелка почерневших фруктов. Убранство составляла большая двуспальная кровать с золотыми шишечками, телевизор на кронштейне под потолком, а также картина с пляжем, морем и кораблем у горизонта. Произведение было выдержано в ярких тропических цветах и представляло собой жемчужину китча, из тех, какие попадаются в подобных заповедных уголках. Вечерние облака раскинули павлиний хвост, холодеющий глаз закатного солнца неестественно ядовитого цвета пялился на девушку в красном купальнике, шедшую к воде. За опущенными жалюзи шумела дорога. По замыслу организаторов, всего этого влюбленным было бы достаточно, чтобы ощутить радость надвигающейся семейной жизни.