Вячеслав Сахаров - Метель

Снег и ветер усиливались. Как и договаривались, мы пошли к той самой квартире к десяти. Сыр пошел домой. Там происходили странные вещи. Мы не видели, но слышали.

Сначала они произносили хором какие-то молитвы или что-то вроде того. Судя по голосам, их было не меньше десятка. Они кого-то призывали.

Позже произошло следующее. Из соседней квартиры вышла женщина и стала кричать на нас:

– Что ходите, слушаете! Все дома, украсть нечего! А ну пошли отсюда, пока милицию не вызвала.

Мы спустились на одну лестницу, когда открылась дверь квартиры, где проходил ритуал. Оттуда вышла учитель физкультуры. Не знаю, видела ли она нас, но мы видели точно, что произошло на лестничной площадке. Учитель физкультуры схватила женщину за грудки, ее глаза были пустыми, а затем у нее изо рта что-то вылетело и попало в рот той женщины. Мы побежали.

А побежали прямиком в отделение милиции. Снег валил неслабо, а ветер был такой силы, что сносил нас.

– Так, по порядку, – сказал дежурный. Тогда на смене был Игорь Пряников. – Что случилось?

– Наша учитель физкультуры напала на соседку! – сказал Шурик.

– На чью соседку? – спросил дежурный.

– Да на ту, что рядом живет с той квартирой, где они кого-то вызывали, – сказал я. – А потом у учителя физкультуры что-то вылетело изо рта.

– Кого вызывали? – округлил глаза тот. – Так, наверное, я сейчас закрою вас в камеру, и посидите, пока не отпустит. Я понял, откуда ноги растут, сидит вон уже один такой, тоже ему мерещится всякое.

– Да мы ничего не делали! – сказал Шурик.

– Мы только выпили пива, – добавил Цып.

– Оно заметно! – строго сказал тот. – Идем, давайте, сюда проходим. Как отпустит, расскажете мне, что употребляли.

Провел он нас в коридор с камерами для задержанных. Там стоял ряд стульев. Камеры были пустые, из туалета полоса света падала на заделанное кирпичом окно, в нише которого все покрылось инеем. А под ним и сидел тот незнакомец, мужчина на вид вполне приличный. Но было видно, что он явно не местный, слишком легко одет. Мы сели рядом с ним, но внимания на него не обращали.

– Что вылетело у нее изо рта? – спросил я просто в сторону, чтобы завести разговор.

– Не знаю, – ответил Шурик. – Но что-то было. И оно мгновенно исчезло во рту у той тетки. Она как будто проглотила это.

– Или оно само залезло, – добавил Цып, мы посмотрели на него вдвоем. – А что? Мне так показалось.

– Это только начало, – вставил со стороны, глядя в пол, тот мужчина. – Вы не сошли с ума, это правда.

– Что это? А вы кто такой? – спросил я.

– Борис. Меня зовут Борис. Я сейчас вам кое-что расскажу, хотя, думаю, как тот дежурный, вы просто посмеетесь.

– Давай, хоть не скучно, – сказал я.

– Это секта. Я называю их сектой червя. Все очень просто, я был одним из них. Все, что тут происходит, в этом славном поселке, не зря. У вас происходило что-нибудь странное?

– Да, – ответил я. – Нашли страницу во льду, какой-то древней книги. Потом тело со вскрытой грудью.

– Вот, – сказал он. – Значит, Он уже здесь.

– Кто? – спросил я, а сам вспомнил момент из детства. Тогда во дворе, тот парень, Рома, а затем и разговор Валентины Александровны с мужчиной. – А почему вы ушли от них?

– Он. Червь, как я его называю. Это нечто и было в груди того трупа. Как правило, выбирают ребенка, инициируя его смерть. Потом растят его просто как капсулу. Его не существует, его нигде нет, он никто. Сюда он попал, скорее всего, по поддельным документам. Он просто контейнер. Червь формируется по сбору книги. Это древнее существо, оно было всегда. Это нечто необъяснимое, нечто древнее, нечто пожирающее пространство и отрыгивающее апокалипсис.

Его лицо, его слова, все было для нас жутко и страшно. В небольшом отверстии вентиляции завывал ветер. Борис был погружен в рассказ, как будто видел эти картины. И хотелось бы думать, что это сказка, старая страшилка, но ведь я слышал разговоры, видел труп.

– А книга? – спросил Шурик. – Что с книгой?

– Книга самое главное в этом деле! Без нее нет червя. По всему миру собирали мы книгу, тогда еще, когда я с ними был. Ах да, как я вышел? Мне приснился сон, некто невидимый говорил со мной, он показал мне такие страшные вещи, что я стряхнул с себя этот гипноз, под которым был. А потом я посвятил себя поискам следов книги, чтобы найти ее первым и уничтожить. Но я опоздал.

– Так что с книгой? – спросил я.

– Книга растеряна была по свету, точнее последние пять страниц, – продолжил Борис. – А всего страниц, не поверите, 666, банально, но факт. Первая страница в Неаполе, и тогда он возродится из пепла. Вторая в Англии, и он сможет множить звенья. Третья в Риме, и он станет расти. Четвертая в России, и он откроет бездну. Пятая тоже в России, и мир погрузится во тьму, потому что он выпустит хозяина.

– И какая страница сейчас? – спросил Шурик.

– Судя по тому, что вы видели – очередь четвертой.

– Что значит множить звенья? – спросил я.

– Копировать себя! Он может выплевывать копии себя, они контролируют разум существ. В данном случае это люди, венец творения, это акт осмеяния. Это нужно, чтобы образовать цепь из 666 звеньев. Водохранилища еще не было, судя по всему, они готовились очень давно. Я сейчас. – Он быстро сбегал в туалет, попил из-под крана и вернулся, вытирая рот рукавом. – На чем я остановился?

– Водохранилище, – сказали мы почти в один голос.

– А, да, вы не замечали что-нибудь раньше там?

– Свечение, – ответил я. – Точнее, работы, там шли работы, постоянно, но не пускали никого.

– Вот, вот, – снова начал он быстро говорить. – Я навел справки, там, под водой, из свай и бетона пентаграмма. Проект другой, конечно, но там пентаграмма, смотрящая концом на восток. Когда 666 звеньев встанут на нее, а в центре будет он, ну червь, его пасть откроется, и хлынут легионы бесов. Почему водохранилище? Потому что площадь позволяет и вода – отличный проводник.

– А кто спрятал тут страницу этой книги? – спросил Цып.

– Один из последователей Христовых апостолов. Они разнесли страницы по миру, а книгу спрятали там, где ее никто не найдет, они так считали. Книга существует очень давно. Один из последователей Христовых апостолов, путешествовал по свету и однажды увидел место столь прекрасное, что остался там. Древние карты, оставшиеся от него, кстати, о них никто не знает, мне многого стоило, чтобы взглянуть на них, указывают именно это место. Не совсем это, а где-то там, выше по течению. Возможно, после паводка страницу принесло. Я читал также древние тексты, ваш крест, вон там, на сопке, что вы о нем знаете?

– Что его поставили в память о тех, кто строил здесь все, – сказал Шурик. – То есть о заключенных, что остались тут навсегда.

– Да, версия, конечно, хорошая, – размахивал Борис руками. – Но крест этот древней. И сопка в виде могилы – это как одно из чудес света, только засекреченное для мира, потому что тот, кому он поставлен, был большим человеком, слугой божьим. И потому, что никто не должен знать о нем, только посвященные. Крест есть Маяк. Потому что последняя страница книги здесь, – он так импульсивно рассказывал, что был похож на сумасшедшего. – Есть предание, оно гласит: когда северное сияние увидит крест вниз головой на могиле одной из звезд венца, то значит пришел конец.