Стивен Кинг - Жизнь Чака

— А мне надо домой, — говорит девушка.

— Погодите, — говорит барабанщик. — Прошу вас.

Двадцать минут спустя они уже сидят на скамейке, глядя на утиный пруд в Бостон-Коммон. Джаред вызвал Мака. Чак и Дженис помогли Джареду собрать свою установку и погрузить в кузов грузовичка. Несколько человек ещё немного потусовались рядом, пожимали руки, «давали пять», и добавили ещё несколько баксов к переполненной шляпе. Когда они катили к парку — Чак и Дженис сидели бок о бок на заднем сиденье, их ноги были завалены кучами книг-комиксов, — Мак заявил, что ему ещё никогда не удавалось припарковаться возле Коммон.

— Сегодня припаркуешься, — говорит Джаред. — Сегодня волшебный день.

И у них действительно получилось, прямо напротив гостиницы «Четыре Сезона».

Джаред подсчитывает наличку. Кто-то даже полтинник бросил, возможно, тот парень в берете, перепутав с пятёркой. Всего насобирали более четырёхсот долларов. У Джареда никогда не было такого дня. Он никогда и не ожидал, что такой настанет. Он отсчитал десять процентов для Мака (который в данный момент стоял у края пруда и кормил уток крекерами с арахисовым маслом, которые, случалось, таскал у себя в кармане), а затем начал делить остальное.

— Ох, нет, — говорит Дженис, как только поняла, что он собирается сделать. — Они твои.

Джаред качает головой.

— Не-а, мы всё равно их поделим. Сам бы я и половины от этой суммы не заработал, стучи я там хоть до полуночи, — не то, чтобы копы хоть раз позволили такому случиться. — Иногда я поднимаю тридцать долларов, и это в хорошие дни.

Чак чувствует, что у него начинаются головные боли, которые только усилятся к девяти часам вечера, но искренность этого молодого человека всё же заставляет его рассмеяться.

— Хорошо. Мне не нужны эти деньги, но, полагаю, я их честно заработал.

Он наклоняется и легонько хлопает Дженис по щеке, как иногда он хлопал по щеке одну маленькую сестричку с дурными манерами:

— Как и ты, молодая леди.

— Где ты научился так отплясывать? — спрашивает Чака Джаред.

— Ну, на внеклассных занятиях в средней школе, которые назывались «Вертушки и Волчки», но лучшие движения мне показала моя Бабуля.

— А ты? — обращается Джаред к Дженис.

— Почти так же, — говорит она и заливается краской. — Танцы в старшей школе. А ты-то где научился играть?

— Самоучка. Как ты, — говорит он Чаку. — Ты был крут, мужик, но с этой цыпочкой в паре вы можете ещё круче. Таким образом мы вполне в состоянии зарабатывать себе на жизнь, понимаешь? Я действительно считаю, что мы могли бы пробиться к славе и достатку.

На один безумный момент Чак на самом деле стал раздумывать над этим, и он видел, что девчонка тоже. Не всерьёз, конечно, а так, представляя себя в какой-то альтернативной жизни. Там, где вы играете в Высшей Лиге бейсбола, или покоряете Эверест, или выступаете дуэтом с Брюсом Спрингстином на огромном стадионе. А потом Чак рассмеялся пуще прежнего и покачал головой. Как и девушка, засовывая свою часть заработанного в сумочку.

— А всё ведь произошло только из-за тебя, — говорит Джаред Чаку. — Почему ты остановился тогда передо мной? И что заставило тебя начать танцевать?

Чак размышляет над этим, затем пожимает плечами. Он мог бы сказать, что всё потому, что думал в тот момент об одной старой бестолковой группе, «Ретрос», и как он любил танцевать на сцене, пока идёт инструментальный проигрыш, хорохориться и «мотылять» микрофоном между ног, но это не так. И действительно, разве он когда-нибудь в своей жизни танцевал с таким напором и так свободно? Даже давно, будучи подростком, молодым и гибким, бесшабашным и безо всяких головных болей?

— Это была магия, — говорит Дженис. Она посмеивается. Она и не ожидала, что сегодня из неё вырвутся подобные звуки. Рыдания, да. Но уж точно не хихиканье. — Волшебство, как твоя шляпа.

Возвращается Мак.

— Джар, или мы едем, или ты потратишь все свои кровные на оплату моего парковочного талона.

Джаред поднимается.

— Вы двое, уверены, что не хотите сменить род занятий? Мы могли бы растрясти этот город: от Бикон Хилл до Роксбери. Сделать себе имя.

— Завтра я должен присутствовать на конференции, — сообщает Чак. — В субботу я улетаю домой. Меня там ждут жена и сын.

— А я сама это не потяну, — говорит Дженис, улыбаясь. — Это было бы, как выступление Джинджер без Фреда [47] Имеются в виду главные герои музыкального фильма Федерико Феллини «Джинджер и Фред». .

— Я вас понял, — говорит Джаред и разводит руки в стороны. — Но вы должны подойти сюда, прежде чем уйти. «Обнимашки».

Они присоединяются к нему. Чак понимает, что они чувствуют запах его пота — эта рубашка будет выстирана перед тем, как он снова её наденет, и выстирана тщательно, — а он слышит их запахи. Но всё в порядке. Он думает, что их всех объединила девушка, когда сказала слово «магия». Такое иногда случается. Не часто, но бывает. Словно вы случайно обнаруживаете двадцатку, завалявшуюся в кармане старого пальто.

— Уличные музыканты навсегда, — говорит Джаред.

Чак Кранц и Дженис Холлидей повторяют за ним.

— Да, да, уличные музыканты навсегда, — вклинивается Мак. — А теперь сваливаем отсюда, Джар, пока не явился парковочный инспектор.

Чак говорит Дженис, что составит ей компанию по дороге в гостиницу «Бостон», если она будет идти через Пруденшал Сентер. Дженис согласилась, хотя её план изначально был таков: брести к «Фэнуэй Парк», угрюмо размышляя о бывшем парне и заупокойно бормоча что-то своей сумочке, но теперь она изменила своё мнение. Она говорит Чаку, что сядет на автобус на Арлингтон Стрит.

Он провёл её до остановки, они срезали через парк. На верхней ступеньке она обернулась к нему и проговорила:

— Спасибо вам за танец.

Он поклонился ей.

— Мне было очень приятно.

Он наблюдает за ней, пока она не скрылась из виду, а затем возвращается обратно на Бойлстон. Он идёт медленно, потому что у него болит спина, болят ноги, а голова неприятно пульсирует. Он не мог вспомнить, чтобы за всю жизнь у него были такие сильные головные боли. Они начались пару месяцев назад. Он думает, что если боли усилятся, ему следует показаться врачу. Он полагает, что знает, что это может быть.

Но всё это будет позже. Если вообще будет. Сегодня вечером он собирается подлечить себя хорошим ужином — почему нет, он заслужил, — и стаканчиком вина. Пусть это будет «Эвиан». Вино, конечно, может усилить его головную боль. Когда он закончит свою трапезу — включая обязательный десерт, — он позвонит Джинни и скажет, что, возможно, станет однодневной Интернет-сенсацией. Этого, скорее всего, не произойдёт, потому что прямо сейчас где-нибудь кто-нибудь снимает, как его, или её, пёс жонглирует пустыми бутылками из-под газировки, или кто-то увековечивает курящую сигару козу, но лучше всё таки предупредить, на всякий случай.