Клайв Баркер - Книги крови. I–III [сборник litres]

– Там нет никакого парня, Рики.

– Что?

– В сортире нет никакого парня, никого нет. Ты под чем вообще?

Рики опустил взгляд на свои трясущиеся руки.

– Я чист. Правда.

– Чертов дурак, – сказала Берди. В принципе, она могла бы ожидать от него какой-то гадости в отместку, но розыгрыши были не в его духе. В каком-то смысле Рики был пуританин – одна из привлекательных его черт.

– Тебе нужен врач?

Он мрачно покачал головой.

– Уверен?

– Я сказал: нет, – отрезал он.

– Хорошо, мое дело – предложить. – Берди уже поднималась по проходу, что-то бормоча себе под нос. У двери в фойе она остановилась и добавила: – Думаю, у нас незваные гости. На телефонной линии кто-то был. Хочешь присмотреть за парадным входом, пока я вызову копов?

– Через минуту.

Рики сидел под мигающими лампами и размышлял, не лишился ли он рассудка. Если Берди говорит, что парня там нет, значит, это, скорее всего, правда. Лучший способ это проверить – посмотреть самому. Он убедится в том, что лишь ненадолго выпал из реальности из-за плохой дури, пойдет домой, свалится в кровать и завтра днем проснется исцеленным. Только вот он не хотел и носа совать в эту зловонную комнату. А что, если она неправа, если это она выпадает из реальности? Есть ли такая штука как галлюцинации нормальности?

Он, пошатываясь, поднялся с кресла, прошел по ряду и толкнул дверь. Внутри был полумрак, но ему хватило света, чтобы понять: здесь нет ни песчаных бурь, ни мертвых парней, ни вооруженных пушками ковбоев, ни даже завалящего перекати-поля. «Ну что за штука этот мой мозг», – подумал он. Создать такую пугающе-достоверную альтернативную реальность. Потрясающий обман. Жаль, что ему не нашлось лучшего применения, чем испугать его до чертиков. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

А потом он увидел кровь. На плитке. Пятно крови – она не могла натечь из его раненого уха, ее было слишком много. Ха! Так ему это все не показалось. Были тут и кровь, и следы каблуков – все указывало на то, что он видел то, что видел. Но Господь милосердный, что же хуже? Узреть иль не узреть? Разве не лучше было бы сегодня принять чуть больше таблеток, чем нужно, и ошибиться, чем оказаться правым – и в руках сил, способных на самом деле менять мир?

Рики пялился на следы крови. Проследил их путь по туалетному полу к левой кабинке. Ее дверь была закрыта – раньше она стояла открытой. Убийца, кем бы он ни был, положил парня туда; Рики не нужно было заглядывать в кабинку, чтобы знать это.

– Ладно, – сказал он, – вот ты и попался.

Он пихнул дверь. Она распахнулась – оказавшийся за ней парень развалился на сидении туалета с широко расставленными ногами и болтающимися руками.

Его глаза выскоблили из черепа. И не аккуратно – работал не хирург. Их просто вырвали, оставив на щеках отметины ногтей.

Рики прикрыл рот рукой и поклялся себе, что его не стошнит. Желудок сжался, но повиновался, и Рики помчался к двери туалета, словно труп мог в любой момент подняться и потребовать вернуть деньги за билет.

– Берди… Берди…

Толстая сучка ошиблась, во всем ошиблась. Здесь был мертвец, даже хуже. Рики бросился прочь, в зрительный зал.

Лампы настенных светильников отчетливо мигали за абажурами в стиле деко, угасая, точно прогоревшие свечи. Темнота будет уже чересчур: он лишится рассудка.

Ему пришло на ум, что было что-то знакомое в том, как мигал свет, но он не мог точно сказать, что именно. Рики на мгновение застыл в проходе, безнадежно запутавшись.

А потом послышался голос; он поднял голову, хотя и подозревал, что на этот раз не выживет.

– Привет, Рики, – сказала она, шагая к нему по пятому ряду. Не Берди. Нет, Берди никогда не носила белых газовых платьев, у нее не было таких припухлых губ, гладких волос или взгляда, сулившего ему так много. К нему шла Монро, проклятая роза Америки.

– А ты не поздороваешься? – пожурила она его мягко.

– Э…

– Рики, Рики, Рики. После всего, что было.

Всего, что было? В каком смысле «всего, что было»?

– Вы кто?

Она широко ему улыбнулась.

– Будто сам не знаешь.

– Вы не Мэрилин. Мэрилин мертва.

– В фильмах никто не умирает, Рики. Ты знаешь это не хуже меня. Ты всегда можешь снова зарядить целлулоидную ленту…

…Вот о чем напоминали ему мигающие светильники – о мигании целлулоида через линзу проектора, один кадр за другим, иллюзия жизни, идеально составленная из последовательности маленьких смертей.

– …и мы все снова здесь, разговариваем и поем. – Она рассмеялась, словно лед зазвенел в бокале. – Мы никогда не путаем реплики, не стареем, мы всегда говорим вовремя…

– Ты ненастоящая, – сказал Рики.

Кажется, его замечания слегка утомили ее, словно он был чересчур педантичен.

Она уже дошла до края ряда и стояла всего в трех футах от него. На таком расстоянии иллюзия выглядела безумно реальной и восхитительной. Ему вдруг захотелось взять ее прямо здесь, в этом проходе. Насрать, что это фальшивка: трахнуть и фальшивку можно, если жениться не тянет.

– Я хочу тебя, – сказал он, удивляясь своей прямоте.

– А я хочу тебя, – ответила она, и это удивило его даже больше. – По правде сказать, ты мне очень нужен. Я так слаба.

– Слаба?

– Очень непросто быть в центре внимания, знаешь ли. Выясняется, что оно нужно тебе все больше и больше. Нужно, чтобы люди смотрели на тебя. Всю ночь и весь день.

– Я смотрю.

– Я красивая?

– Ты богиня – кем бы ты ни была.

– Я твоя, вот кто я.

Прекрасный ответ. Она определяла себя через него. Я предназначена для тебя, создана тобой и для тебя. Идеальная фантазия.

– Не отводи от меня глаз; смотри на меня вечно, Рики. Мне нужны твои влюбленные взгляды. Я не могу без них жить.

Казалось, чем больше он на нее смотрел, тем сильнее она становилась. Мигание почти прекратилось; в зрительном зале стало спокойно.

– Хочешь, я дотронусь до тебя?

Он уж думал, она не спросит.

– Да.

– Хорошо. – Она маняще улыбнулась, и он потянулся к ней.

В самую последнюю секунду она изящно отпрянула от его рук и со смехом побежала по проходу вниз, к экрану. Рики с готовностью последовал за ней. Она хотела поиграть – его это устраивало.

Она бежала в тупик. Из дальней части зала деваться было некуда, и, судя по полным желания знакам, которые она ему подавала, она это знала. Она повернулась и распласталась по стене, немного расставив ноги.

Он был в нескольких ярдах от нее, когда внезапно поднявшийся из ниоткуда порыв ветра задрал ее юбку до талии. Она рассмеялась, глядя из-под полуприкрытых век, – поднявшаяся волна шелка выставила ее на обозрение. Под юбкой она была голой.

Рики вновь оказался рядом с ней, и на этот раз она позволила себя коснуться. Платье задралось еще немного выше, и Рики, замерев, впился взглядом в ту часть Мэрилин, которой он не видел никогда, туда, где за пушком скрывался предмет мечтаний миллионов людей.