Raymond Abaddon - Дорога огня

— Раймонд очень много места уделил рассказам о благотворительной работе с детьми и устранению неграмотности у взрослых из низшего сословия. Он учил их чтению и правописанию, основам религии и философии. Посмотри на все эти стихи, прочитай: они выбирали самое доброе, что было в христианстве. Как мило, и довольно наивно. Я учу находить магию, охотиться — на людей, тварей, существ и сущностей, на самого дьявола, если он есть. Я встречал множество демонов, мелких и чудовищно сильных, но ни одного ангела, поэтому никогда не говорю о рае. Только об обитателях ада. Мои ребята совсем не похожи на этих детей, не напоминают и жадных до знаний студентов — скорее одиночек, согнанных вместе. Я помогаю им выживать, а не верить в чудеса. Поэтому не вижу общего.

— Если есть ад, то и рай существует, — возражает девушка.

— Совершенно необязательно, сама знаешь, — это несправедливый мир.

Я отворачиваюсь к окну. В темном небе тесно от грозовых туч. К вечеру будет метель. Снова. Как же осточертело. Не только мне: Айви тоже заметно стух, помрачнел лицом и даже перестал сыпать вопросами — все больше молчит, играет в телефон. Видимо, холодность девушки принесла плоды. Тиу завел неопрятную бородку и привычку бродить в одиночестве по Риму дни напролет, а Райх… слушает музыку, изучает прихваченный мной бестиарий Люмьера, серебристый взгляд то и дело сверлит мне затылок. Нет, иногда я совсем не люблю быть капитаном, куда уж здесь до благостного счастья, как у Раймонда.

— Ты прав, — Триш поднимает голову. — Это несправедливо, но вообще-то вся жизнь века назад была несправедливой. Жестокой, выматывающей, короткой. Раймонд пытался сделать ее чуточку светлее, показывая бедным людям доброго, сострадательного бога и расширяя знания об устройстве мира… и… вот это мы еще не пробовали!

— Что? — Не понимаю я.

— Сострадание, — на секунду она будто смотрит мне прямо в глаза. — Разве не это толкнуло тебя на Дорогу огня? Возможно, и его тоже.

Сжимаю кулаки:

— Я здесь ради мести, и справедливости. Свободы, — и чтобы превратить Университет в то прекрасное место из папиных сказок, где каждая миссия — приключение, любой волшебник — друг. Боже, как пошло звучит. Ни за что не скажу это вслух.

Отворачиваюсь и произношу чары невидимости. Триш говорит мне в спину:

— Ты ошибаешься, и если бы перестал врать себе, мы бы давно добрались до конца. Что, кстати, в конце? Ты станешь Советником — а дальше?

— Избавлюсь от Хайме и его свиты, — служащая музея, заморгав и рассеянно оглядевшись, выходит из комнаты. Потеряла нас. Можно идти. Пропускаю девушку вперед:

— Начну строить собственный Заповедник, в дикой природе. Около Братства Камня, где зона лимба. Людей там никогда не будет, можно устроить все условия для магических животных. Переселить туда уже пойманных и тех, кого придется перемещать в дальнейшем. Я хочу создать замкнутую систему, где магия со временем полностью восстановится.

— Эдемский сад, — Триш улыбается. Оценив иронию, фыркаю:

— Если хочешь.

— А что потом?

— Тебе мало? На мой век хватит, — мы спускаемся витой лестницей в подвал, где уже ждут парни. Сидящий на ступеньках Райх запрокидывает голову. Вздрагиваю: на мгновение его глаза по-кошачьи отражают свет моего фонаря.

— Долго вы, — парень неспешно встает, освобождая путь. Нет, что за чушь, показалось.

— У Триш появилась идея, — волшебница уже опускается на колени в главном узле заклинания. Спокойная и собранная, как всегда, она кажется равнодушной — если бы не напряженные плечи, поджатые губы. Дерганым движением убирает волосы за ухо, откидывает мешающую косу. Засмотревшись, забываю, о чем говорил.

— Сострадание, — девушка прикладывает ладони к знаку и опускает, прячет лицо. — Мне хорошо знакомо это чувство. Раньше я часто путала его с жалостью. Плохие были времена. Жалеющие никогда не смотрят на тебя как на ровню, только сверху вниз. Но знаешь, Эрлах, я поняла разницу, когда попала в Университет. Ты принимал мой экзамен. У меня плохо получалось драться, и остальные судьи, — пожалев, — позволили пропустить это испытание, но ты настоял, и сам вышел против меня. Я сначала испугалась, потом страшно разозлилась — когда ты победил в первые же секунды, а потом заставил встать и попробовать еще раз. Ты сказал: я знаю, ты можешь лучше. Ты достаточно сильная. — Она поднимает белесые глаза. Криво улыбается. — Ты был прав. Я смогла, благодаря этим твоим словам. И я думаю, Раймонд, несмотря на свое происхождение и образование, точно так же верил в учеников — что каждый из них может быть лучше. Что мир может быть лучше. Для этого чуда нужно только немного сострадания и безграничная вера. Все это есть у тебя сейчас. Давай, время открывать портал.

Под пристальным вниманием магов, подхожу к сердцу сигила и опускаюсь на колени. Камень отзывается на прикосновение, слой за слоем будто ворочается под руками: привет. Остальные окружают нас. Тиу зажмуривается, Айви, нахмурившись, глядит в завихрения линий портала. Я закрываю глаза, пытаясь найти среди воспоминаний об экзамене Триш то самое чувство, что толкнуло меня выйти врукопашную против слепой девушки — сострадание? Серьезно?… Я помню смесь злости, разочарования и растерянности на ее лице, когда Максимилиан и Эванс Фили, тогдашний капитан охотников, поддержали Адамоново предложение пропустить испытание боем, помню собственную ярость: она прошла мою школу и способна постоять за себя. Я помню…

Плитка вздрагивает, линии знака со скрежетом выступают сильней. Шелест расходится по кладке, поднимаясь стенами до потолка, осыпаясь пылью и мелкими камешками. Горло обжигает горячим воздухом — закашливаюсь, на глаза наворачиваются слезы. Триш напротив белее мела, из-под ее рук расходится золотистое сияние. Кисти алые напросвет, видны кости пальцев. Вздохнув, девушка говорит так тихо, что мне приходится наклониться ближе, чтобы расслышать:

— Ты поверил в меня и других, но никак не можешь поверить в себя. Почему, Эрлах?

Тьма падает между нами, спасая меня от необходимости отвечать.

Я пытаюсь коснуться волшебницы сквозь непроглядный мрак, но не нахожу, зато меня находят. Маг трогает плечо, садится рядом. Его рука горячая на ощупь, пальцы унизаны кольцами. Вздыхаю: Райх, конечно. Сердце колотится в горле, шею сковывает напряжением. Магия пульсирует в теле, проявляясь то болью, то удовольствием — будто невесомо гладят горящую кожу. Остальные исчезли, хотя наверняка по-прежнему рядом. Я просто не…

— Что ты чувствуешь? — Парень сжимает мою ладонь. Мне жарко и близко, его невыносимый запах кружит голову. Осторожно упираюсь лбом в жесткое плечо. Не отталкивает. Выдыхаю:

— Слабость, — и как носом начинает течь кровь. Ненавижу. — А когда сам открываешь, — наоборот, огромную силу. Словно горы можешь свернуть.