Raymond Abaddon - Дорога огня

Отвечая на вопрос, понижаю голос:

— Я сдался. Давным давно. Я никому этого не говорил, но… — мне сложно произнести это даже в мыслях. Я должен, ради всех нас. — Я соврал Райху. Давным давно у меня был близкий друг. Лучший друг. В которого я был влюблен. — Чувствую, как теплеют щеки. — Я не сказал ему об этом, чтобы не разрушить нашу дружбу. Я… я просто отдалился, стал избегать. Поэтому и не заметил, что с ним стало происходить.

Я замолкаю, наново переживая события того утра. За грудиной тянет боль, кожа горит — с запоздалой тревогой вспоминаю, что не выпил таблетки.

— Что случилось? — Тихо спрашивает Айви.

Моргнув, возвращаюсь в реальность:

— Темные ритуалы. Лаборатории. Хайме. Они убивали его день за днем, а я не замечал, погруженный в собственные переживания. Однажды он… — я умолкаю, не в силах продолжить. Стискиваю зубы: нужно.

— Он покончил с собой, Айви. Я не успел ничего сделать. Эта вина уничтожает меня, и любовь тоже — она затмевает все, что было счастливого в моей жизни. Я по-прежнему думаю о Висии, когда запускаю чары земли. Только о нем. Теперь я вижу все в мельчайших деталях и поражаюсь, как был слеп раньше. Да слишко поздно…

Обнимаю себя за плечи. Смотрю на Айви:

— Я хочу сказать, пусть вышло путано и неочевидно: если ты правда любишь, перестань думать о себе, сфокусируйся на Триш. Посмотри на нее по-настоящему, заметь без пелены эмоций. Тогда ты сможешь понять, какой человек ей нужен рядом, и выстроить близость.

— И открыть портал, — хмурится он. В задумчивости глядит перед собой.

— Да, — я вновь беру в руки дневник Раймонда. — Да. От этого зависят многие жизни.

***

— Уверен, каждому из нас случалось любить, — я стою, опираясь на балюстраду. В ночной тишине шуршат о листву капли накрапывающего дождя. Темно, только вдалеке над выгнутым мостиком горят фонари. Над нашими головами железный потолок беседки украшен кованным узором с запрятанными среди вензелей сигилами. Точка схода всех линий — цепь, на которой низко висит светильник. Сейчас он погасший, заполненный водой и мертвыми насекомыми. Я поднимаю руку. Металл отзывается шершавым потаенным теплом. Портал дремлет, но знает о нашем присутствии. Я продолжаю, преодолевая морок:

— Не всегда любовь бывает взаимной, или долгой, или сильной — не всегда и драматичной, как у Раймонда. Уверен, он это понимал, и заклинание не требует чего-то эксклюзивного. Я хочу, чтобы сегодня вы вспомнили свое самое сильное чувство. Необязательно по отношению к противоположному полу — быть может, любовь к родителям или… другу. Неважно, чем закончились и случились ли вообще ваши отношения: любая любовь бесценна. Переживите ее заново, забыв обо всем лишнем.

Я закрываю глаза, успевая заметить внимательный, пытливый взгляд Райха. В памяти всплывает Висия, мимо тянутся руки — дотронуться, соединиться. Я вспоминаю, как давило за грудиной каждый раз, когда он касался меня. Сердце стучит как сумасшедшее: чьи-то пальцы накрывают мои и легонько гладят. Тишина вдруг наполняется звоном, воздух становится жестким и плотным. Больно дышать. Накатывает облегчение: портал пробуждается! Еще немного… Но следом я чувствую страх. Вину. Отчаяние.

Вздрогнув, отнимаю руку. Волшебство рассеивается. Секунда — возвращаюсь в холодную, дождливую ночь. Ребята непонимающе оглядываются:

— Мне показалось, что-то начиналось… — говорит Тиу. У него красные уши и щеки. Угрюмый Айви прячет ладони в карманы и дергает плечом:

— Мне тоже, но не сработало.

— Нужно еще, — Триш кусает нижнюю губу и выглядит неуверенной — впервые за все наше знакомство.

— У нас вся ночь впереди, — шучу, чтобы разрядить обстановку. Не получается. Все не получается. Портал остается неподвижным, а воспоминания — дырявыми, наполовину выдуманными. Я вдруг остро ощущаю, сколько лет прошло, и как трудно продолжать… жить вот так, колдовать — гадать, выйдет или нет, на крупицах почти забытого счастья.

Думай о живых — говорила мне Триш.

Легко сказать. О ком?…

— Не выходит, — признаю час спустя. Руки затекли от неудобного положения, замерзли. Сырость пробралась под одежду, и теперь меня бьет мелкая дрожь. — Хватит на сегодня.

— Ну наконец-то, — вздыхает болтавшийся без дела по беседке Райх. Тут же устремляется прочь, в темноту аллеи.

— Куда-то торопишься? — С плохо скрываемым раздражением бросаю ему в спину. Парень оглядывается, взлохмачивая черные волосы:

— В клуб. У меня встреча.

— Опять? Ты не очень-то в нас верил, да? — Блекло шутит Айви, натягивая рюкзак.

— Когда дело касается любви — вы те еще чурбаны, — скалится пустой.

— А ты — видимо, нет, — прищуриваюсь.

— Получше некоторых шарю, — подмигивает, скалится. — Поэтому у меня сейчас свидание, а вы идете спать.

— Я тоже хочу в клуб, — хмурый Айви облизывает губы.

— И я, — вставляет Тиу.

— Будете мешать — прибью, — легко соглашается Райх.

— Избегайте неприятностей, — говорю, перемахивая через ограду. Помогаю перелезть Триш. Минута, скомканные прощания, — и мы остаемся вдвоем.

— Да уж, — смотрю вслед удаляющейся троице. Надеюсь, у них не сопрут все вещи: парни отправились на поиски развлечений прямо с походными сумками. — Я ожидал успеха.

— А я — нет, — девушка поджимает губы. — Любовь — сложное чувство, легко спутать с влечением.

— Черт знает, что там было у Раймонда, — я и в своей скучной жизни не могу разобраться.

— Вряд ли он скрывал разочарование за бессмысленным кутежом. Не припоминаю такого в биографии, — трость тихонько постукивает по тротуару, шуршит дождь. Водяная взвесь оседает на коже. Я вдруг жалею, что иду в отель, снова корпеть над текстом. Чувствую себя стариком вроде Валентина, пленником собственной жизни.

— Мне тоже нужно выпить, так что здесь я понимаю ребят, — выпить, сменить обстановку. Ощутить себя живым — как на мгновение ощутил в портале, когда чьи-то горячие пальцы коснулись моих. Райх? Весьма вероятно.

Какого черта — хотелось бы мне знать.

— Буду рада составить компанию.

— Прости, но я хочу побыть один, — девушка не отвечает, оставляя меня в холле отеля. Закинув вещи в номер, иду в ближайший бар — с книгами, но все же.

— Мне не нужна компания, — говорю, открывая дверь в шумный темный зал, и сам себе не верю.

Все, что мне сейчас по-настоящему необходимо — любовь.

Снова вспоминаю осторожное прикосновение и наглые глаза Райха.

Глаза Висии тоже были светлыми, полными огня. Иногда и он смотрел на меня так, что казалось… качаю головой: это воображение играет с памятью. Я уже не узнаю, что сделал бы Висия в ответ на мое признание.

Я всегда считал, что это положило бы конец нашей дружбе, но молчание окончилось его смертью.