Raymond Abaddon - По ту сторону пламени

— Чтобы увидеть что-то необычное, нужно быть…

— На одной с ним волне, — удовлетворенно подтверждает Наас. — Ты увидишь тварь, если до смерти напугана. Иначе — только ощутишь, как ощущают люди

рядом с тобой. Когда тварям или другим что-то от тебя нужно, они станут отираться рядом, пока не доведут до кондиции. И тогда уже потребуют… услугу. Призрак тоже ждал своего часа. Девочку достаточно запугали, поэтому в день семилетия она оказалась полностью во власти страха и мертвеца.

Я же…

— Ты всегда боишься, — вздрагиваю, отвлекаясь от воспоминаний и бегущего потока.

— Не всегда, — неправда.

— Когда не злишься, — карие глаза смотрят с пониманием, но я резко качаю головой.

— Я не только… — слишком громко.

— Знаю. Знаю, извини, — Наас примирительно и чуть грустно улыбается. — Мы похожи, помнишь? Я все знаю. Прямо сейчас ты думаешь, что эти страх, злость — из-за них, рядом с тварями ведь невыносимо, но ты ошибаешься. Дело в тебе. Меня знобит. Натягиваю кофту до подбородка, зарываюсь носом, но запахи табака и мази почти исчезли, выбитые осенним ветром.

— Вокруг тебя все рушится. Это началось однажды, и с тех пор дела всегда идут наперекосяк, — зажмуриваюсь. Почти слышу звук, с которым лопнула крыша, лопнула сила, державшая обломки, а через секунду раздался крик. Тру шрам, плевать, что Наас видит:

— Если научиться переключаться с одной эмоции на другую…

— Время от времени поможет. Но менее психованной ты не станешь, — толкаю в плечо. — Ха! И не думай, что управлять чувствами легко! Ни хрена подобного. Это выворачивает наизнанку каждый чертов раз. Боевые чары-то не на позитиве замешаны, сама понимаешь. Мелкие фокусы еще ничего, лично я по ним вообще спец, но в серьезных вещах все постоянно теряют концентрацию и лажают. Поэтому мы больше полагаемся на оружие. Когда от него есть толк, конечно… но мы отошли от темы, — парень трясет головой. — Твари. Особенно сильные эмоции порождают волшебство и без заклинаний. Побочный эффект. Я не буду говорить об остальных чувствах, не сейчас. Твари выходят из страха. Поэтому…

— Зачем они преследуют магов огня? Чего хотят? — мести?

— Умереть. Жить они не умеют. Сами по себе медленно угасают, а хотят сгореть… вернее, хотят и не хотят. Кормятся от твоей силы, продлевая свой срок, но это и ранит их одновременно. Ты понимаешь? — теребит кончик хвоста, пропускает пряди сквозь пальцы.

— И да, и нет, — нас накрывает холодом, дрожь волной проходит по ветвям. Знак за ухом дергает судорогой.

— Хорошо, — отвечает Наас, — никто до конца не понимает. Даже если говорит обратное. В тебе достаточно пламени, чтобы убивать. Поэтому их так много вокруг тебя. Поэтому я прошу, — маг наклоняется ближе, сквозь закручивающийся спиралью воздух. Его мятежная стихия беснуется, деревья оглушительно трещат, между стволами порхают листья. Никто, кроме меня, не услышит горячего шепота:

— Убить тварь. Она особенная. Очень умная, умнее любого человека, таких мы называем Высшими. Их очень мало: может, и десятка нет во всем мире. В древности маги делали Высших в специальных ритуалах, но сейчас ключ к этим чарам утерян, а ученым он позарез сдался. Поэтому над ней проводят опыты, мучают почти полвека! Я слышу ее голос во сне каждую ночь — и ты слышала

сегодня. Ей больно. Она хочет умереть. А еще знает, как справиться с магией тьмы. Помогла мне в обмен на обещание закончить ее жизнь. Я достал заклинание, все произойдет быстро. Сам не могу: на Заповеднике полно охранных чар, меня сразу поймают, как и любого мага Университета. Но не тебя! Тебя внесли в систему, но еще не зарегистрировали. Главный техник обычно появляется раз в месяц, а только он работает с регистром. Его наверняка уже вызвали, но Костром не жалует порталы, а иначе старику добираться не меньше суток. Сейчас ты можешь пройти в любое место Университета: заклинания пропустят, но не заметят. Ты вроде привидения! — сжимаю ладонь со шрамом в кулак. Наас отстраняется, карие глаза лихорадочно блестят. Рыжие волосы вьются змеями, хлещут по щекам. Слова дробятся и теряются в воздушных струях, я почти читаю по губам:

— Убей ее. Ей так плохо, а в тебе полно ярости. Знак сразу сработает, вот увидишь! За это я что угодно для тебя сделаю. Научу, чему она учила. Помогу избежать ритуалов. Они сводят с ума: разрушают память. Раскалывают душу. Ты очень сильная, гораздо сильнее сорока четырех процентов. Валентин соврал в отчете. Я чувствую это, а скоро и они заметят — тогда тебе конец. Пожалуйста… я знаю, что прошу многого, но не могу не попытаться: огненных магов слишком мало, а сильных и того меньше. Может быть, ты — ее последний шанс!

Она кричала. В моем сне — не звала, кричала. Наас сказал про привидение, и попал в точку. Знал? Случайность?

Они ведь тоже кричали, пусть не произнося ни звука.

Натан. Эйлин. Анна. Истер.

— Я говорил с Ниной и знаю, что Валентин дал тебе монету. Поможет спрятать силу, но нельзя использовать больше нескольких раз. Это отрава. Нарушает работу мозга. Если ученые сразу не отвяжутся с тестами — а наверняка так и будет, — после третьего-четвертого испытания тебе придется выбирать: выдать себя или тронуться умом. Но даже единственное применение яда может необратимо порушить нервные окончания, и тогда…

В ушах звенит. Царапаю шрам, зажмуриваюсь.

— Эй. Я помогу тебе. Все будет нормально.

— Откуда она знает мое имя?!

— Она многое знает. Ее сила прорывается даже сквозь барьеры.

Боль в ладони помогает прояснить мысли:

— Допустим, она умрет. Никто ничего не заподозрит? — Наас вертит головой. Щурюсь, защищая глаза от хлестких прядей.

— Заклинание отменное. Она умрет как бы естественной смертью. Но есть еще кое-что, что ты должна знать, — парень выглядит смущенным. — Наверное, с этого надо было и начать. Я тебе нравлюсь, — приложив палец к моим губам, не дает возразить. — В смысле, ты мне чересчур доверяешь. Согласилась жить с нами, хотя мы только познакомились. Пошла сюда. Это странно, вдумайся.

— Я не понимаю, — задерживаю дыхание. А ведь… какого черта я делаю? Оглядываясь назад, действительно: нет ни одной достойной причины, которая бы привела меня сюда. И он… когда в последний раз я подпускала кого-либо так близко?

Когда кто-либо хотел подойти…?

Наши носы соприкасаются. Я чувствую тепло его тела, запах… тонкий весенний аромат. Комкаю рукава кофты: Наас тоже фонарь в темноте. А я ничем не лучше бабочек, летящих на свет.

— В Нину ты тоже поверила. Тебя тянет к подобным. И меня, всех нас. Огонь к огню, тьма к тьме. Поэтому мы говорим сейчас, рискуя памятью, если не жизнью. Плутон, та тварь, ей ты тоже поверишь. Ты веришь им всем, правда же? Даже больше, чем людям.

Отшатываюсь, вмиг оказавшись на ногах и едва не упав с камня. Наас успевает поймать за руку, но я вырываюсь: