Raymond Abaddon - По ту сторону пламени

— В Темные земли есть другой путь, — негромко отвечает Илай. — Но сначала отдохнем. Подождем Нину. Залечим раны. Пройдем сквозь белое пятно, чтобы помехи исказили показания меток на несколько часов, — касается моей шеи за ухом, где тонкие алые линии образуют щит. — Нам хватит.

— Сумасшедшие, — трогая спрятанный под волосами знак, морщится Свидетель. — Нам нужны ответы, — возражает Илай.

— Вы всегда заодно, да? — женщина беспомощно ежится. — Из-за магии огня или есть рациональные причины? Я хочу понимать… хочу, чтобы вы — понимали. Пока от этого зависит только ваши жизни. Но в будущем… теперь мы связаны. Что вы хотите найти?

— Способ навсегда удержать мир, — Наас убирает за уши беспокойные рыжие пряди. Метель гудит между стволами, ерошит кустарник. Добавляю:

— Сейчас Совет затаится, чтобы собрать силы и оружие, но потом они наверняка нападут. Им слишком нужны твари.

— Эрлах, как Глава, сможет приструнить их, но большинство вопросов решаются голосованием, — говорит Сано. — Влияние Гофолии на других кажется значительным. Даниель имеет право накладывать вето, но с ограничениями и…

— Я пойду с вами, — хрипит Мария. Оглядывается на темную стену деревьев. Где- то за ними догорает тело солнечного мальчишки, тлеют кровавым жаром угли. В сумеречных тенях не видно просветов, и я запрокидываю голову к багряным верхушкам. Втягиваю морозный воздух: дым и близкий ручей. Желание Янни сбылось. Он изменил свой запах — и спас всех нас.

— А твоя семья? Янни сказал…

— Я отыщу их, — Мария заговаривает громче. — Спрячу. И пойду с вами.

— Зачем? — спрашивает Илай.

— Мне тоже нужны ответы, — парень достает из-за пояса джинсов сложенную газету. — Знак Алека сделан из символов, которых не знал Хикан. А он знает все. Алек совершил чудо.

Я трогаю рану на ладони.

Заклятье со звездчатым узлом в сердце забрало Плутона и мое имя. Уничтожило самого Янни — какое же это чудо? Всего лишь магия: ранящая и беспощадно

справедливая. Но Мария расстегивает пуховик, чтобы спрятать на груди ломкие листки:

— Я… я не способен на чудеса. Я пытался найти магию через книги, истории… Алека… Но не смог, — блекло усмехается. — И перестать искать не могу. Мне…

— Уйти страшно, но остаться еще хуже, — тихонько говорит Сано Тхеви. Брат Янни кивает:

— Я понял, что волшебство зародилось во тьме, а страх — первое и самое главное чувство. Он живет в Темных землях. Я не прощу себе, если не увижу их. Я тоже зашел слишком далеко, но нужно еще дальше.

— Да… — женщина невесело смеется. — Точно. Поэтому я тоже иду.

— Что?!… — давится Ульрих. Волшебница кутается в шарф. Розовая прическа седая от снега:

— А чего ты хочешь? Строить новый Университет в компании оборотня и сынка Хайме? Потрясающая перспектива! Следить за каждым переметнувшимся охотником: не шпион ли? Вдруг прирежет во сне? Спасибо, но твари как-то понятней! Можешь остаться, а я не стану пешкой в Эйсандеевых играх с Советом! — Сойт Роэн поможет Эйсе, — говорю я.

— Или не доживет до утра, — Свидетель трет покрасневший нос, кривит губы. — Да и дело не в людях. Мой дар позволяет проживать память вещей. В Отрезке я столько… — она вдруг коротко и ярко улыбается. — Вы даже не представляете, что я видела! А какие тайны могут открыться в Темных землях!…

— Ты поэтому даже не пыталась спорить, когда тебе приказали идти в Отрезок? — каменеет Ульрих. Сано морщится:

— Уле…

— Хватит, — хмурится охотник. Хлопает по плащу, успокаивая ерзающего Беса. — Мы еще обсудим это. Доберемся до ребят, ты отдохнешь и…

Женщина выдыхает облако пара. Ульрих продолжает говорить, но она будто не слышит. В голубых глазах я вижу отблеск воспоминания Мантикоры: осенние поля, кольцо синих гор. Колючий куст в объятиях пламени, на ветвях каплями крови плавятся ягоды. Колышутся метелки трав, к зубчатому горизонту уходит ржавая от глины дорога. В пении насекомых и сухом шелесте стеблей звучит магия, о которой однажды говорил Наас: по-хорошему сумасшедшая. Грандиозная. Если таковы Темные земли, то Ульрих зря сотрясает морозный воздух.

— Эй! — долетает со стороны ручья. Мантикора дергается. В сгустившейся тьме ниже по склону две желтые точки обозначают присутствие оборотня. — Вы так и будете там стоять? Мы уже отдохнули и все себе отморозили!

— Идем, — отвечает за всех Наас, сильнее прижимая к телу сломанную руку.

— Мы идем в Темные земли, кстати! — выкрикивает Сано.

— На родину потянуло? — хохочет Хикан. — Мы твари только на бумаге, помните? — Как будто этого мало, — раздраженно фыркает Свидетель. Стряхнув снежинки с волос и потянув за собой Ульриха, первой спускается во мрак.

До рези в простреленных мышцах обхватываю себя за плечи.

— Зарин? — жаркое дыхание ложится на щеки. Глаза Илая черны от подступающей ночи. В последний раз оглядываюсь назад — но и там уже темно, царапают небо серые ветки.

Солнце село.

— Мы снова убегаем, — а в угольных сумерках хлопают крылья.

— Мы вернемся, — но ледяной мир вокруг не похож на место, куда хочется возвращаться. В нем чего-то не хватает, и пустота режет глубже колкого ветра.

— А если я не захочу? — всматриваюсь в бледное лицо, касаюсь искусанного рта. — Что тогда?

Легко целует мои пальцы:

— Останемся? Сбежим еще дальше? — я зажмуриваюсь. Вдруг понимаю, почему моя улица оказалась в Отрезке.

Там я впервые сделала шаг навстречу смерти, от которой всегда бежала.

И теперь я здесь. Мы.

Позади него зажигают огни. Мяучит кот и звенит смех Хикана. Голоса кружат в метели, разные и совершенно неотличимые. Деревья ломают свет на полосы, когда маги продолжают спуск к ручью.

— Тебе все равно?

Илай то вспыхивает свечой, то стухает до призрака:

— Не так уж важно, где быть, — показывает ладонь. Вздрагиваю: расколота надвое глубокой раной. Пытался открыть портал вместе со мной.

— Главное — с кем, — пропускаю вдох. Облизываю губы, чтобы сказать: я ждала тебя там, в городе из воспоминаний:

— Не хотела, чтобы ты пришел. Но ждала.

Нас зовут. Эйса, Сано. Хикан. Ульрих… неразборчиво хрипит Мантикора. Вьюга на секунду стихает, и я разбираю: спорят, можно ли зайти в кафе по дороге к порталу.

— …потерпит! У меня тоже ребра сломаны, но черта с два я куда-либо двину без бургера и картошки-фри! — громче всех говорит Хикан.

Смеюсь. Холод больше не жжется, а снег плавится между нами, когда я накрываю руку Илая своей — кровь к крови:

— Тогда сбежим вместе.