Raymond Abaddon - По ту сторону пламени

— Странно. А как же устав и все такое? — тянет Наас.

— Отвали. Проверьте телефоны.

— Выгорели, нечего и проверять, — он прав. По-прежнему не включаются.

— Теперь они могут нас слышать, — рыжеволосый маг касается метки.

— Я смогу найти портал и без карты, — говорит Тони, когда Айяка прячет лицо в ладонях.

— Не получится, — девушка отнимает руки, рвано вздыхает, сдерживая слезы, — и никто нас не услышит. Я знаю это место. Оно сгорело восемь лет назад. Это… это не наша реальность. Отрезок! Мы в… в Отрезке!

Я разглядываю покрытую пылью расколотую тарелку. Мир, горячо щелкнув в виске, раздваивается. Пульсирует, сходясь и отдаляясь.

— … что? — первым приходит в себя Наас. Тяжело прислоняюсь к стене. Я будто разломилась пополам: одна часть отмечает знакомые кованые решетки на крыше за окном и тонет в трепете тысячи крыльев. Вторая осталась внизу или даже

дальше — в кольце мертвой плоти, в лаборатории. Та, которая знала, что сказать и как поступить. Помнила.

Дыра в памяти грызет больнее раны от ножа.

— Я была здесь, когда… случился пожар, — Айяка повторяет мое движение — вжимается в угол, заталкивает кисти под мышки. Наас склоняет голову набок. — Сейчас следов огня нет, но здание выгорело дотла. Я знаю точно. Здесь должны быть руины.

— Дом за окном с сорок второй улицы, — опускаю ресницы. — Но напротив него одноэтажные развалины, а не… — указываю на кружево ферм.

— Отрезки описывали иначе… — рыжеволосый маг высовывается из коридора, но Тони ловит его за хвост. — Да сколько можно тут торчать? Пошли! Птицы бесятся от малейшего звука, сам видел. Никто не подкрадется.

— Вот именно: птицы!

— Они не караулят, просто живут здесь. Разве не видишь?

— Ты не можешь знать… — но Наас выворачивается и, легко ступая, идет по главному проходу. Кан тихо ругается. Я тоже выхожу.

— Стой. Давай поставим защиту на знак, — голос Тони. Спускается по лестнице, во тьму. Порез скручивает агонией от попытки сжать кулак.

— Одну никакой барьер не остановит, — отвечает Нинин брат. — После клятвы она пройдет за Зарин куда угодно.

Оборачиваюсь. Двое парней исчезли, Айяка, зажмурившись, часто и неглубоко дышит.

В носу щекочет от пыли. Стараясь идти неслышно, миную отдел посуды, за ним — коврики и подушки, подсвечники-фонарики, куклы в пышных платьях, разномастные статуэтки и шкатулки. Постельное белье, основательно разграбленное: на пустых полках валяются лишь пара упаковок и свернутое в рулон одеяло. Пижамы и тапочки. Свечки. По левую руку выстроились шеренгами садовые гномы, цветочные горшки, фонтанчики и ажурная кованая мебель. Наас толкает заклеенную рекламой входную дверь. Читает снаружи:

— Весь август скидка на фурнитуру 20 %.

Маг раскрашен разноцветными пятнышками: витражный козырек над крыльцом роняет радужные капли света. Улыбаюсь переливам.

И улице, с которой все началось. Испуганная девочка и рисунок звездного неба на створках ворот. Вплетаю пальцы в подаренные звездочки. Магазин Айяки в серо- красных плиточных узорах выглядит совершенно чужеродным среди старой застройки, но дом на противоположной стороне дороги я ни с чем не спутаю. Манекен на балконе второго этажа, с респиратором и криво сидящим париком. Выгнутая к небу решетка на карнизе у чердачных окон. Стеклянные зубы в закрытой досками витрине парикмахерской. Нарисованное сердечко почти под крышей — и как только дотянулись? Мои охотничьи угодья. Все знакомо, но неправильно. Потому, что тихо? Но и там было тихо. Из-за притершихся к бордюрам лепестков пепла? Нет, нет…

Догоняет Тони. Отряхивая штаны, говорит:

— Здесь нет моря.

— Откуда ты знаешь? Не видно же, — удивляется Наас. Мы прошли мимо арки. Я щурюсь: пустое кресло, маленький космос, мертвые тени.

— Я маг воды, чучело, — фыркает парень. — Да и просто… воздух другой. И запах тоже.

Он оглядывается: Айяка осталась стоять запрокинув голову под мозаичной тенью. — Тварь притащила нас в Отрезок, — подходит Кан, — других вариантов нет. Это также объясняет, почему портал переместил нас вместо твари: Отрезки обладают огромным притяжением. Если я прав, то выход почти наверняка только где вход. И открыть дверь может либо тварь, либо кто-нибудь из огненных магов Университета.

— А я? — облизываю сухие губы.

— Нет.

— Скорее всего, нет, — поправляет Тони. — Портал работает за счет энергии между полюсами, живым и мертвым. Полюса статичны и завязаны на знаки. В нашем случае мертвым полюсом была плоть Плутона. Живым — сама тварь. Чтобы мы смогли вернуться, она должна быть в Отрезке. Пусть не прямо на чарах, просто в зоне действия: примерно пять километров.

— Сомневаюсь, что тварь станет просто сидеть и ждать, пока мы сбежим. С ее-то способностью мгновенного перемещения, — Кан нервно переступает на месте.

— Она заметит, если мы откроем портал?

— Да, конечно. Ты тоже заметишь, — Наас ловит мою раненую руку. — Когда из Университета кого-нибудь пришлют, они пойдут по пути от твоей крови в знаке к тебе — здесь. Не знаю, на что это будет похоже, но ты заметишь. Я читал…

— А как тогда вернуться? Если полюса… если я должна быть по эту сторону?

Кан скрещивает руки на груди:

— Дожидаться подкрепления. С многочисленным отрядом мы поймаем тварь и запрем здесь навсегда.

— Высшую? — хмыкает Наас. — Сомневаюсь. Скорее Совет притащится в полном составе для установки драконьего портала. Они явно уже искали нас по меткам и не нашли. Это есть во всех трактатах: попавшие в Отрезок исчезают с карты реального мира. Будто умирают!

Вздрагиваю.

— Ученые сейчас, наверное, в экстазе, — голос рыжеволосого мага сочится ядом. — Наткнулись на золотую жилу! Куча тварей на любой вкус в одном месте! Неет, они захотят стабильный портал, который сумеет запустить каждый. Завязанный на тварь неэффективен. Его откроют только огненные, а потом будут восстанавливаться еще с месяц.

— Значит, нам стоит держаться заклинания. Вдруг попытаются вытащить? — предполагает Тони.

— Некому вытаскивать, — мы с Наасом отвечаем хором. Я добавляю:

— Выходит, Отрезок… это другой мир?

Наас открывает рот. Закрывает. Делает неопределенный жест рукой:

— Типа того. Логово тварей. Одно из.

— Вырванный кусок реальности, — Тони наклоняется и набирает горсть крохких пепельных ошметков. Растирает в кулаке до пыли. — Отрезок движется вокруг следа события, отделившего его, и живет по заданным разломом законам.

— И служит домом для тварей, — упорствует Наас. — Кроме них, никто не живет в Отрезках. Мы сейчас… пешком отсюда не уйти. Должны существовать точки входа. Наш знак, например. Но они могут оказаться чем угодно и работать по черт знает каким принципам. Проверять опасно. Нам не выбраться без помощи твари или Университета.