Т. Клайн - Церемонии

Еще рассказал о драконьих жуках размером с мужской кулак, о личинках мух, которые могут расплодиться у человека в носу, и об обручевых змеях — они заглатывают кончик собственного хвоста и катятся за добычей.

Последний рассказ меня особенно заинтересовал, он напоминает древний миф об Уроборосе, драконе, пожирающем собственный хвост. Алхимики обозначали им вечность, единство, неделимость или какую-то чушь в том же роде. Может, он был основан на чем-то реальном.

Вообще, я все собирался прочитать этот роман Эддисона, «Червь Уроборус», но говорят, что сквозь него практически невозможно продраться. Перед ужином проглядел несколько стихотворений из «Легенд Инголдсби» и решил, что с меня хватит.

На ужин омлет с местными травами. Безумно вкусно. Куры в последнее время отлично несутся.

Всю ночь ветер дул с севера, и небо полностью расчистилось. Я с час просидел за домом в шезлонге с «Астрономией для начинающих» и фонариком. Луны не было, но высыпало так много звезд, что при их свете почти можно было читать. Я нашел Орла, Лебедя, Волопаса и Большую Медведицу, а потом сидел и смотрел, как Дракон гонится за Девой. Через пару дней все эти названия вылетят у меня из головы, и я не стану выискивать их снова, но приятно было их узнать. Заметил по крайней мере семь метеоров, потом сбился со счета.

Институт танца оставался одним из немногих мест на Западном Парковом проспекте, которые все возраставшая арендная плата еще не изменила до неузнаваемости, но, но в двухэтажном здании вместе с ним уже появились спортивный магазин и новомодный бутик женской одежды. Кэрол приходила сюда уже без малого полгода и почти чувствовала себя постоянным посетителем. До этого лета девушке приходилось ограничиваться одним вечером в неделю, по вторникам, но теперь благодаря Рози она могла позволить себе прийти на дополнительное занятие, когда появлялось настроение. И сегодня оно появилось. Наступила пятница, и отсутствие планов на выходные давило на девушку тяжелее, чем обычно. Завтра, по крайней мере, будет чем заняться: Рози пригласил ее на концерт в Центральном парке, — но этим вечером Кэрол не смогла заставить себя вернуться домой сразу после работы и усесться за статьи в пустой квартире, даже несмотря на кондиционер.

Натягивая трико в тесной и шумной раздевалке, девушка гадала, кого из женщин вокруг нее ждут дома мужья или приятели. Судя по их виду, немногих. Женщины вокруг нее были старше и казались не такими счастливыми, как те, кто приходил по вторникам; они заполняли пустоту в своей жизни или пережили слишком много разочарований и наведывались сюда, чтобы отдаться занятию, в котором им приходилось полагаться только на собственное тело. Кэрол с удовольствием отметила, что она — одна из самых худых в помещении. Она пообещала себе, что еще долгие годы будет выглядеть молодо, и ничуть не позавидовала женщине, обремененной громадными грудями, которые уже начинали отвисать. Вокруг мелькало множество полных бедер и дряблых животов. Для некоторых женщин танцевальный класс был всего лишь более приятной альтернативой диете.

Основной зал института протянулся по всю длину здания над двумя магазинами. Одну стену от пола до потолка покрывали зеркала с облупившимся кое-где серебрением. Вдоль противоположной стены над балетным станком чернели окна; лак с деревянного поручня стерся за долгие годы. Кэрол не занималась балетом с колледжа. Она жалела об этом и не пыталась себя обмануть: занятия современным танцем на Западном Парковом всего лишь не позволяли ей потерять гибкость.

Этим вечером в группе было шестнадцать человек, в том числе трое стройных, дружелюбных на вид молодых людей; Кэрол немедленно решила, что они «голубые». Преподавательница — не та, что вела занятия по вторникам, — невысокая жилистая женщина лет под сорок с черными курчавыми волосами покрикивала командирским голосом, совершенно не подходившим ее росту. Казалось, что она мечтает оказаться где-нибудь в другом месте.

Первые полчаса группа занималась на матах и станке: разминка для плеч и рук, повороты головы, растяжка ног в переиначенных плие под негромкую музыку «калипсо» из кассетного магнитофона в углу. Сквозь грязные стекла Кэрол видела свет окон в здании напротив и беззвездное черное небо над головой. И ни намека на луну.

Преподавательница хлопнула в ладоши, привлекая внимание группы.

— Отлично, теперь давайте повторим движения, которые мы выучили на прошлом занятии.

Для этого упражнения группа вышла в центр зала, выстроилась по четыре в ряд и стала повторять движения за преподавательницей. Теперь помещение сотрясалось от громкого ритмичного «диско». Кэрол знала движения по занятиям во вторник, причем неплохо. И хотя она не выучит сегодня ничего нового, девушке было приятно, что несколько раз ее выделили как пример хорошего исполнения. Преподавательница несколько раз повторяла: «Смотрим на рыженькую», — и Кэрол не сразу поняла, что речь о ней. Девушка танцевала, поворачивалась, свободно взмахивала руками и наблюдала за собственными отражениями в зеркалах с одной стороны и глянцевой черноте окон — с другой. И увиденное ей нравилось.

За двадцать минут до конца занятия преподавательница снова сменила кассету. Диско сменилось незнакомой Кэрол регги-группой. Музыка снова стала громче, ритм ускорился, и ему практически невозможно было сопротивляться.

— Ну хорошо, — сказала преподавательница, — а теперь поимпровизируем. Разделитесь на команды по четыре и ждите у задней стены, когда я вас вызову.

Разделив группу, она жестом пригласила первую четверку выйти вперед. Кэрол никогда раньше не импровизировала, и ее гордость тут же уступила место беспокойству, как будто ее пригласили прочитать лекцию на еще не объявленную тему.

Но музыка ее увлекла, и, наблюдая за первой группой танцоров, девушка невольно начала притопывать ногой и покачивать бедрами ей в ритм.

— Настройтесь на музыку, — выкрикнула преподавательница без особенного толку. — Не смотрите на других. Позвольте телу следовать за музыкой. Позвольте ему двигаться свободно.

По мнению Кэрол, из первых четырех женщин только одна что-то из себя представляла — неприступная темноволосая девушка, которая поводила плечами и вскидывала голову так, будто действительно оказалась на карибском пляже в окружении десятка угодливых чернокожих мужчин. Кэрол гадала, что будет делать, когда придет ее очередь.

— Следующая четверка, — скомандовала преподавательница, и вперед выступили две женщины и двое молодых мужчин; первой группе пришлось прижаться к зеркальной стене. — Я сказала не смотреть на остальных, — с некоторым раздражением одернула преподавательница мужчин, которые беспечно танцевали вдвоем. — Закройте глаза, если нужно.