Кристиан Винд - Нечто из Блэк Вудс [publisher: SelfPub]

Мысли путались в голове, соображать трезво было почти невозможно. Мои воспоминания и мой разум периодически окунались в какой-то белесый морок, и тогда я терял счет времени, выпадая из реальности… Мое тело стало клеткой для гаснущего рассудка.

Единственное, что я осознавал предельно четко – что-то в лесу обитало в этом странном, взявшемся из ниоткуда тумане. Что-то пряталось в нем, безликое и незримое, а затем пробралось в мою голову вместе с воздухом, который я вдыхал.

Теперь оно, медленно ползая внутри моей черепной коробки, протягивало во все стороны свои омерзительные, скользкие щупальца, и от этого кошмарного ощущения я готов был взвыть, если бы только сумел это сделать.

Плотно сцепив зубы, я безвольно лежал на чистой больничной постели, ежесекундно борясь с невидимым врагом, поселившимся внутри моей головы.

Но тварь, кем бы она ни была, оказалась сильнее. И я все глубже погружался в какой-то невнятный сумрак, похожий на затянувшийся обморок. Выныривал из него лишь изредка, чтобы сделать новый вдох и мельком вспомнить о том, что стремительно погибаю.

Я практически ощущал, как все мои органы внутри брюшины медленно съеживаются, иссыхая и утрачивая прежнюю форму. Как то, что скользило внутри моей головы, жадно выпивает соки из моего организма, будто через соломинку.

– Ник, ты меня слышишь? – старик склонился над моей койкой и с грустью посмотрел в мое лицо. – Ник, я постараюсь помочь тебе… Сделаю все, что только в моих силах.

Отреагировать на его тихие слова, пропитанные отчаянием и тоской, я не мог: разум снова провалился в какую-то бездонную пропасть.

Мои глаза были открыты, я не спал и даже мог видеть, как по светлым стенам палаты медленно плывут размытые тени, когда доктор копошится неподалеку. Но в то же время я почти не осознавал ничего, что происходило вокруг, увязая все глубже в жутком, каком-то вязком болоте.

Я словно частично погрузился в странную кому, утратив всякую связь с внешним миром. Было похоже на то, что мой мозг постепенно, одну за другой, отключал все свои функции.

Связь с собственным телом ослабевала и меркла, и в какой-то момент я с безмолвным ужасом осознал, что больше не могу видеть ничего, хотя мои веки по-прежнему оставались широко распахнуты.

Волны беспамятства, с которым я больше не мог бороться, накатывали все чаще, и приступы небытия становились все продолжительнее. Я уже не понимал, сколько времени прошло с того момента, как детективы утащили меня из леса. Возможно, это было сегодня. Может быть, на прошлой неделе.

Вслед за слепотой пришла потеря слуха. И тогда непродолжительное выныривание из черной коматозной бездны утратило всякое значение, ведь в реальном мире на меня по-прежнему обрушивалась полная тишина и кромешная тьма.

Единственное, чему я мог слабо порадоваться – это отсутствию боли. Несмотря на то, что я прекрасно понимал, что умираю, я не ощущал абсолютно ничего.

Только изредка, когда кто-то касался моей кожи, в охваченный молчаливой агонией мозг поступал слабый сигнал, и я осознавал, что все еще жив. Но и это не длилось долго: засевшая в моей голове тварь тут же пресекала мои жалкие попытки выйти на связь со внешним миром, и я вновь скатывался в бездонную черную трясину.

Мне грезилось, что я плыву по темно-серой водной глади, похожей на бескрайний океан, но совершенно спокойной. Не было ни ветра, ни волн, ни ряби на поверхности воды. Казалось, что вокруг не существовало вообще ничего. Только бесконечная пустота.

Я лежал на спине, раскинув руки в стороны и балансируя на поверхности, совершенно обнаженный и обездвиженный. Подо мной уходила вниз необъятная гладь темной воды, а сверху переливалась белым плотная завеса мглы. Стоило мне слегка шевельнуться, и мертвый океан, будто живой, тут же теснее опутывал мое тело, не давая вырваться, а дымка, парящая повсюду над моей головой, начинала мелко дрожать, будто волнуясь.

Все это продолжалось невыносимо долго. Я мог поклясться, что я провел в этом странном омуте десятки лет. Время, просто не существовавшее здесь, тянулось смертельно долго, как будто измываясь надо мной. Я тонул в вечности, но почему-то не утратил способности осознавать происходящее, и именно это причиняло моему измотанному рассудку немыслимые страдания.

Но однажды все изменилось. Я внезапно почувствовал какое-то движение на поверхности угольно-серой воды.

Я не мог повернуть головы, потому что водная ловушка не отпускала меня ни на мгновение, но все же после нескольких безуспешных попыток у меня вышло скосить глаза в сторону. И тогда я увидел, что на темной глади лежит еще один человек.

– Эй, – прошептал я одними губами, надеясь привлечь внимание незнакомца. – Ты меня слышишь?..

По мертвому океану вновь пробежала мелкая рябь. И вдруг я заметил, что незнакомец повернул голову в мою сторону. Уставшие глаза, косящиеся вбок, начинало резать острой болью, но я упорно продолжал таращиться на странную фигуру.

– Не шуми, – произнес вдруг мужской голос, тут же разбившись на несколько волн эхо. – Здесь должно быть тихо.

Я не мог разглядеть его лица, но заметил, что оно было почти таким же темным, как болото вокруг.

Вода, казалось, не имела над ним той же власти, что надо мной: незнакомец мог спокойно менять свое положение, двигая ногами, поворачивать голову и даже плыть туда, куда ему вздумается.

– Здесь? – выдохнул я. – А где мы?

Таинственный мужчина плавно описал круг, взмахнув руками и погрузив их в мутную воду. Затем подплыл поближе ко мне и с интересом взглянул в мое лицо:

– Узнаешь, когда умрешь.

– Разве я еще жив? – я недоверчиво окинул взглядом густую белесую дымку, повисшую над водной гладью.

– Пока что да.

– Но где же я тогда?

Незнакомец продолжал разглядывать мое лицо, раскинувшись на упругой матовой поверхности. Мне даже показалось, что я вызвал его невольное удивление, вот только я не понимал, почему.

– Ты не такой, как другие, – задумчиво проговорил он. – Ты отличаешься. Задаешь вопросы, стараешься вырваться. Шумишь.

Последнее слово он произнес с явным укором в голосе.

Не зная, что ответить на эту странную фразу, я лишь беспомощно моргнул уставшими веками, а затем спросил:

– Что это за вода? Почему она меня держит?

– Ты остаешься на поверхности, пока жив, – ответил он, опустив ладонь в плотную жидкость и со странной любовью скользнув по ней пальцами. – Когда умрешь, пойдешь ко дну.

– Ко дну? – я почувствовал, как в горле сдавило. – А что внизу, под водой?

Я с ужасом подумал о том, каково это – проваливаться в бездонную пучину, разверзшуюся прямо под моей спиной. Погружаться в ее темные воды все глубже и глубже, без шансов выбраться обратно. Насколько может быть глубок этот смертоносный океан?