Валерия Спасская - Время светлячков

Человек с пронзительным взглядом усмехнулся.

— Ты мне врёшь, — сказала она, вздохнув, — ты украдёшь мои тайны, а меня убьёшь.

Теперь он посмотрел на неё серьёзным и долгим взглядом. Она не отводила глаз.

— Это не так, — сказал он, наконец, — однако, я вижу, тебя это не пугает.

— Чего бояться! — запальчиво ответила Камила. — Тот, кто идёт к высшей цели, не прекратит поисков и после смерти. Рано или поздно я найду то, что ищу, в этой жизни или в другой.

— Мне нравится твоя решимость, — улыбнулся он, — ты необычайно умна и смела для женщины. Тогда не будем больше и говорить об этом: зачем тебе знать правду?

Чувство обречённости вдруг наполнило её сердце; Камила знала, что кем бы ни был этот человек, ей от него теперь никуда не деться, а без него никак не закончить начатое. Тем более, пока она лежала без сознания, он успел положить начало процессу, и теперь не было пути назад. Конечно, она ещё могла всё уничтожить, взять основные ингредиенты и сбежать, но она понимала, что это будет не так просто, а бежать ей было некуда и не к кому. Да и на новом месте, даже если чудесным образом девушка нашла бы такое, вряд ли удалось бы повторить то, что уже было сделано.

Камила поняла, что с этого дня их с незнакомцем связывают таинственные узы, прочнее которых она не встречала в своей жизни, ведь он держал в своих руках хрупкие нити её судьбы. Она вспомнила с грустью и нежностью о своём потерянном друге. Наверняка, его пытают в темнице, чтобы выведать тайны. Как он страдает, бедный! Да и жив ли он ещё? Слёзы навернулись на её прекрасные восточные глаза.

— Что с Кристо? — спросила она у своего нового покровителя. — Ты знаешь о нём?

— Не беспокойся, — ответил он сухо, не глядя на неё, — я сказал, чтобы его не трогали.

«Наверняка, ложь», — подумала Камила.

— Как тебя зовут? — спросила она, зная, что он не скажет.

— Зови так, как тебе нравится.

— Хорошо, — кивнула она, — буду звать тебя Лев 5 5 Лев — один из символов мужского начала «серы» в алхимии. .

Мужчина громко рассмеялся, откинув голову назад, и она невольно улыбнулась.

Странные чувства поднимались в её груди, горячим жаром заполняя сердце. Камила должна была бы ненавидеть этого человека, она почти не сомневалась в том, что он принесёт ей несчастье, в её сознании чёрной дырой раскрывалась безысходность. Но она почему-то не испытывала к нему неприязни. В его величественном облике ощущалась скрытая мощь, невероятная внутренняя сила и мудрость, которая, девушка понимала своими инстинктами, действительно необходима для наилучшего результата, и только с ним, чувствовала она теперь, возможно было довести до конца то дело, которому отдали жизни её учителя и братья, за которое готова была умереть она сама.

Они искали не способ превращения металлов в золото — они жаждали истинной трансмутации собственной природы, очищение её от всех неблагородных страстей и обретение наивысшего источника безграничной свободы, вечной жизни и счастья.

Камила слышала от старого монаха о том, что далеко не каждому дано достичь желанной цели, даже если всё технически сделано правильно. Есть ещё один ингредиент, необходимый для Великого Делания: это личность самого делателя, его невидимые внутренние качества, некое скрытое семя, которое при наличии способно оживить дремлющие соки металлов, подвергающихся обработке.

Алхимики верили, что металлы живые, но, чтобы эту жизнь пробудить для службы людям, необходимо было не только верить, но и знать, что всё едино, и как бы отразить это единство, соединившись с процессом так, чтобы исчезла разница между тем, кто создаёт, и создаваемым, а именно — уподобиться Богу в чудесном акте творения.

Мужские и женские свойства нужны для этого: солнце и луна 6 6 Солнце и луна — золото и серебро, а также «сера» и «ртуть» («меркурий»), мужское и женское, активное и пассивное, король и королева, лев и орёл — олицетворение двух начал, которые с помощью третьего ингредиента — «соли», порождали ту самую субстанцию, которую искали алхимики. Это также называлось «алхимическим браком», в процессе которого «родители» умирали, чтобы дать жизнь «ребёнку» — Философскому Камню. , а также соль, соединяющая их.

— Я буду звать тебя Моя Королева, — сказал Лев, подавая ей руку, — теперь мы должны стать неразлучны и обрести плод.

Его голос звучал торжественно, и Камиле показалось, будто они вместе сидят на троне, рука об руку, и в их коронах, подобно рубинам, сияют чудодейственные кристаллы — долгожданный результат успешного Делания.

Но недолго длилось это видение, он убрал руку, и они оба обратили свой взгляд к огню.

— Нужно ещё масло, — озабоченно сказал Лев, — у тебя есть?

— Нет, но я могу пойти и купить, — ответила она.

— Хорошо, — кивнул он, — я пока буду здесь, а потом ты сменишь меня. Мне пора.

Вернувшись и проводив своего помощника, Камила переместилась на его место, не гася пламени, долила в лампу масла и аккуратно добавила нужное количество нитей в фитиль. Теперь она задумчиво смотрела сквозь хрустальное круглое оконце на стеклянный сосуд с длинным запечатанным носиком, который наполовину утопал в золе на дне полукруглой чаши. Внутри что-то кипело, пузырилось и булькало. Что за процессы делались там, и как она, в одночасье вдруг ставшая Королевой, могла на них повлиять?

Невесёлые мысли крутились в её голове. Обреченность усилилась, но появилось ещё и болезненное чувство тоски, проистекающей из непонятного узнавания, которое она ощущала рядом со своим странным гостем.

Энергия Льва казалась ей близкой и родной, будто Камила знала его когда-то прежде, но с этим смутным воспоминанием была связана сильная боль, рвущаяся наружу из глубин её существа — из такой далёкой тьмы времён, в которую, казалось, не могла проникнуть её юная память. И там, в той прежней жизни, где они встречались, её голова не была забита всеми этими мистическими символами, пласты древних знаний ещё не покоились один на другом, подобно книгам на полке. Нет, её ум был чист и прозрачен, как утреннее небо, взгляд излучал свет и ясность, а любовь была прекрасной и сильной…

Молодая девушка двигалась в странном чарующем танце, наслаждаясь живостью и нежностью собственных движений, округлостью и мягкостью женственных форм. Её шёлковый наряд цвета весенней травы состоял всего лишь из одной полупрозрачной юбки, зато и шея, и плечи, и руки были украшены коричневыми узорами, кольцами и браслетами, в ушах звенели длинные серьги, да и вся она звучала, как быстрый ручей, и пела мелодичным голосом красивую песню для множества змей, которые собрались вокруг и заворожённо любовались ею, качая в такт танцу и переливам её нежного глубокого красивого голоса своими разноцветными головами. Их гипнотические взгляды вдохновляли её, и она принималась кружиться с ещё большим рвением; они будто завораживали друг друга: она и змеи, а ещё люди, приходящие посмотреть на них.