Игорь Безрук - Дом вечности [рассказы : СИ]

Более же всех — заносчивый и горделивый Хам. Он говорил:

— Старик совсем из ума выжил: он день и ночь долдонит про какой-то потоп, про наказание Божье. Но разве Бог в обиде на нас, разве не он нам каждый день дарует массу семян и плодов для пищи, свежую воду и теплую постель?

Однако Ной не слушал их — он делал свое дело. Не спеша, в надежде, что люди еще осознают, насколько они грешны, и покаются. Но все они лишь снисходительно смотрели на работу Ноя — их не коснулась длань покаяния.

И вот ковчег почти готов. Ной знал, что, кончи он работу, — грянет дождь. Не тот — скоромный — дождь, что благодатью насыщает землю; придет неудержимая сила — сила, сплотившая в себе самые зловещие стихии, какие только существуют; придет, чтобы навсегда уничтожить всё, что доселе пребывало на земле.

И спросил тогда Ной Иегову:

— Зачем такой огромный ковчег, если ты оставляешь меня одного на земле?

И сжалился Бог, и позволил Ною взять с собою в ковчег и сыновей его, и жену, и жен сыновей его, а также из всех животных и от всякой плоти по паре, чтобы и они остались с Ноем в живых.

И возблагодарил Ной Господа, и сообщил ему о завершении строительства. И повелел тогда Господь, чтобы вошел Ной в ковчег со всем обществом своим, определенным Господом, и ждал начала потопа, который не замедлит наступить.

Так и сделал Ной: собрал всё свое семейство — сыновей своих, жену свою и жен сынов своих; и скотов чистых и нечистых; и из всех пресмыкающихся на земле — и вошел с ними в ковчег. И только вошел с ними, как Господь затворил за ним дверь.

Через семь дней воды потопа пришли на землю. Ветер в одночасье нагнал черные тучи, которые до того сгустились, что полностью скрыли синеву неба. Изредка всполохами сквозь них прорывались зарницы, но грома еще не было.

Ветер крепчал. Вот он уже заколебал на деревьях ветки, затрепыхал палатки, оторвал пыль от земли и закружил ее в неистовстве, запорашивая всем сущим глаза и ослепляя. Вскоре ни старый, ни малый не могли удержаться на ногах. Мелкий моросящий дождь усилился, и из-под земли начала проступать вода. С гор сошли лавины, сметая на своем пути все живое и неживое. Люди загалдели, заметались, видя, как злобно ревущий ветер с корнями вырывает деревья, до основания сметает постройки. Казалось, сама природа сошла с ума и с нею сошли с ума люди.

Некоторые в отчаянии рвались к ковчегу, исступленно колотили в его стены, умоляя Ноя и их взять с собой, но патриарх уединился в своем уголке и воском залепил уши, дабы не слышать истошного воя и стенания оставшихся за бортом. «Так порешил Господь, так порешил Господь», — твердил он про себя, стараясь забыться…

Вскоре вода полностью скрыла землю, но стихия не прекращалась. Раскаты грома оглушали, мечущиеся ветви молний озаряли на мгновение опустившуюся тьму и тут же исчезали. Свирепый ветер вспенивал бурлящие волны и окатывал раз за разом водою ковчег. Пять дней терпеливо ожидали окончания потопа люди и животные в ковчеге, пять дней с трудом сносили взбеленившуюся стихию, пять ночей их сон был не менее беспокойным.

И снова Хам вспылил:

— Сколько можно! Ной, видно, нарочно взял нас с собою, чтобы мы мучились тут! Разве может нормальный человек выдержать эту нескончаемую пытку? Да лучше бы мы погибли со всеми! Сразу, в одночасье. Ведь этому не будет конца — разве вы не видите!

Он был сам не свой, трясся в нервическом напряжении.

— А люди! Вы видели — он не впустил никого! Никого! Он их заставил умирать! Так и мы погибнем! Все! Все до единого!

Его не поддержал никто, но и возражать никто не стал — в словах Хама была и доля горькой правды. Молчание их только прибавляло Хаму храбрости.

— Я ему всё скажу, всё! Пусть знает, что мы не намерены сдаваться, не намерены больше терпеть его прихоти!

И Хам пошел к Ною, оторвал его от чтения великой книги Еноха, которую Ной взял с собою в ковчег, и повторил большинство из того, что говорил остальным. Однако Ной ничего не сказал, он только напомнил сыну, что настала пора кормить животных, и снова углубился в чтение.

— Ах, как благородно! — еще пуще взорвался Хам, выйдя из клетушки Ноя и сильно хлопнув дверью. Ной будто не чувствует смерти! Он безмятежен, он непоколебим, он — читает! Да как в такой час вообще можно читать!

Хам и не заметил, как оказался на третьем ярусе ковчега, там, где пребывали птицы разных семейств.

— И вы спокойны! — закричал, негодуя, Хам. — И вы спокойны! Всё сносите, всё молчите! Радуетесь, что вас взяли с собою? Взяли и кормят?

Хам стал сгонять птиц с жердей.

— Пусть и у вас тут будет кошмар. Пусть и для вас наступит конец света! Мы всё равно все подохнем здесь, как и те, которые остались за стенами этого треклятого ковчега.

Птицы заметались, забились в испуге, натыкаясь на стены, разлетаясь в стороны и сталкиваясь друг с другом. Клесты защелкали, вороны закаркали, орлы закричали во всё горло. Истошные вопли птиц и резкие хлопки их крыльев, казалось, стали соперничать с самой ни на минуту не прекращающейся бурей.

А Хам всё не стихал. Он будто сошел с ума. Он всё носился взад-вперед по ярусу, так, словно стихия бурлила у него внутри.

Услышав взбудораженный, неистовый клекот птиц, заволновались и звери. Переполошенные косули, все дни испуганно жавшиеся к стенам, дернулись в стороны, на кого-то наскочили, кого-то задели копытами. Потревоженный аллигатор злобно щелкнул зубами. Истошно завыла на самой высокой ноте гиена. Люто ощерился и сверкнул налитыми кровью глазами косматый волк. Не выдержал и затрубил громогласно гигантский слон. Рванулся к антилопе разъяренный тигр, прыгнул, впился клыками в её худосочную шею. Всё завертелось, как в кошмарном сне…

Шесть дней и шесть ночей свирепствовал ветер. На седьмой день угомонилась гроза, и ливень, и буря, бушевавшая непрестанно. Море успокоилось, вода пошла на убыль, ураган и потоп прекратились, опустилась тишина.

Ной открыл сделанное им окно и выпустил наружу ворона, но ворон вернулся, не найдя пристанища. По прошествии времени Ной выбросил голубя, и голубь принес Ною масличную ветвь, и понял Ной, что сходит вода с лица земли, и стало ему радостно.

А позже, когда он вновь выпустил голубя, и голубь не вернулся к нему, снова явился Ною Господь и сказал:

— Выйди из ковчега ты, и жена твоя, и сыновья твои, и жены сынов твоих. Выведи с собою животных, которые с тобою, от всякой плоти, из птиц, и скотов, и всех гадов пресмыкающихся на земле…

И поспешил Ной к родственникам своим с радостной вестью, и приказал им выгонять всех животных из ковчега, так как кончилась хула Господа, и жизнь теперь потечет вечная, безмятежная.

И сам пошел в нижний ярус, где ютилось зверьё, чтобы выпустить его на землю, но не нашел всех — кишел ярус червями гнилостными да трупами разлагающимися: не выдержало зверьё потопа всемирного, перегрызло друг друга в исступлении диком.