Стивен Кинг - Если она кровоточит

- О, Холли, наконец-то! Где же ты пропадала? Разве это не достаточно плохо, что у меня есть брат, о котором нужно беспокоиться, не беспокоясь и о тебе тоже?”

У нее снова возникает желание извиниться, и она снова напоминает себе, что ей не за что извиняться.

- Я в порядке, мама. Я сейчас в Питтсбурге—”

- Питтсбург!”

— ... но я могу быть дома чуть больше чем через два часа, если движение не будет плохим и Авис позволит мне вернуть их машину. Моя комната уже готова?”

Это всегда сделано, - говорит Шарлотта.

"Конечно, это так", - думает Холли. Потому что в конце концов я приду в себя и вернусь к ней.

- Отлично” - говорит Холли. “Я буду как раз к ужину. Мы можем посмотреть телевизор и сходить завтра к дяде Генри, если это возможно—”

“Я так волнуюсь за него!- Шарлотта плачет.

Но я не настолько взволнована, чтобы прыгнуть в машину и поехать туда, думает Холли. Потому что тебе звонила Миссис Брэддок, и ты это знаешь. Речь идет не о твоем брате, а о том, чтобы заставить твою дочь подчиниться. Для этого уже слишком поздно, и я думаю, что в глубине души ты это знаешь, но не перестанешь пытаться. Это тоже позиция по умолчанию.

- Я уверена, что с ним все в порядке, мама.”

“Они говорят, что это так, но, конечно же, так и будет, не так ли? Эти места всегда охраняются на случай судебных исков.

“Мы приедем и сами все увидим, - говорит Холли. - Хорошо?”

“О, пожалуй, да.” Пауза. “Я полагаю, ты уедешь после того, как мы навестим его, не так ли? Возвращайся в этот город.- Подтекст: этот Содом, эта Гоморра, эта яма греха и деградации. - Я буду праздновать Рождество в одиночестве, пока ты будешь ужинать со своими друзьями.- Включая того молодого негра, который выглядит так, будто принимает наркотики.

“Мама.- Иногда Холли хочется кричать. - Робинсоны пригласили меня несколько недель назад. Сразу после Дня Благодарения. Я сказал тебе, и ты сказал, что все в порядке.- То, что на самом деле сказала Шарлотта, было хорошо, я полагаю, если ты чувствуешь, что должна это сделать.

“Тогда-то я и подумала, что Генри все еще будет здесь.”

“Ну, а если я тоже останусь в пятницу вечером?” Она может сделать это и для своей матери, и для себя самой. Она уверена, что Ондовски вполне способен узнать, где она живет в городе, и явиться туда на двадцать четыре часа раньше, когда у него на уме убийство. - Мы могли бы встретить Рождество пораньше.”

“Это было бы замечательно” - говорит Шарлотта, оживляясь. “Я могу зажарить цыпленка. И еще спаржа! Ты же любишь спаржу!”

Холли терпеть не может спаржу, но говорить об этом матери было бы бесполезно. - Звучит неплохо, мам.”

Холли заключает сделку с Авис (за дополнительную плату, конечно) и отправляется в путь, останавливаясь только один раз, чтобы заправиться, взять Филе-О-Фиш у Микки Ди и сделать пару звонков. Да, говорит она Джерому и Питу, она закончила свои личные дела. Большую часть уик-энда она проведет с матерью и погостит у дяди в его новом доме. Вернусь на работу в понедельник.

- Барбара копается в фильмах, - говорит ей Джером, - но она говорит, что они совершенно ванильные. Она говорит, что, глядя на них, можно подумать, что черных людей вообще не существует.”

- Скажи ей, чтобы она включила это в свой отчет” - говорит Холли. “Я дам ей ствол, как только представится возможность. А теперь мне пора возвращаться в дорогу. Движение очень интенсивное, хотя я не знаю, куда они все едут. Я пошла в торговый центр, и он был наполовину пуст.”

“Они навещают родственников, как и ты, - говорит Джером. - Родственники-это единственное, что Amazon не может доставить.”

Возвращаясь на шоссе I-76, Холли вдруг приходит в голову, что у ее матери наверняка найдутся рождественские подарки для нее, а у нее нет ничего для Шарлотты. Она уже видит мученический взгляд своей матери, когда та появляется с пустыми руками.

Поэтому она останавливается в следующем торговом центре, хотя это означает, что она не будет в casa Gibney до наступления темноты (она ненавидит ездить по ночам), и покупает маме тапочки и хороший халат. Она заботится о том, чтобы сохранить квитанцию о продаже на тот случай, если Шарлотта скажет ей, что Холли купила не тот размер.

Как только она снова выезжает на дорогу и оказывается в безопасности в своей арендованной машине, Холли делает глубокий вдох и испускает крик.

Это помогает.

Шарлотта обнимает дочь на пороге, а затем втягивает ее внутрь. Холли знает, что будет дальше.

“Ты сильно похудела.”

- Вообще-то я такая же, - говорит Холли, и мать бросает на нее взгляд, который говорит, что когда-то она была анорексичкой, а теперь всегда остается анорексичкой.

Ужин-это еда на вынос из итальянского ресторана, расположенного дальше по дороге, и пока они едят, Шарлотта рассказывает, как тяжело ей было без Генри. Как будто ее брат уехал на пять лет, а не на пять дней, и не в соседний дом престарелых, а для того, чтобы провести свою старость, занимаясь глупостями далеко отсюда—управляя велосипедным магазином в Австралии или рисуя закаты на тропических островах. Она не спрашивает Холли ни о ее жизни, ни о работе, ни о том, что она делала в Питтсбурге. К девяти часам, когда Холли может спокойно сослаться на усталость и лечь спать, ей начинает казаться, что она становится все моложе и меньше, превращаясь в печальную, одинокую и страдающую анорексией девочку—да, это было правдой, по крайней мере, во время ее кошмарного первого года обучения в средней школе, когда она была известна как Джибба-Джибба-Гибба—Гибба, - которая жила в этом доме.

Ее спальня точно такая же, с темно-розовыми стенами, которые всегда заставляли ее думать о полусырой плоти. Ее мягкие игрушки все еще стоят на полке над узкой кроватью, а Мистер Кролик трик занимает почетное место. У Мистера Кролика трика уши торчком, потому что она часто покусывала их, когда не могла заснуть. Плакат Сильвии Плат все еще висит на стене над письменным столом, где Холли писала свои плохие стихи и иногда воображала, что совершает самоубийство в манере своего кумира. Раздеваясь, она думает, что могла бы сделать это или хотя бы попробовать, если бы их плита была газовой, а не электрической.

Было бы легко—слишком легко-думать, что эта детская комната ждала ее, как чудовище из страшной истории. Она спала здесь несколько раз в нормальные (относительно нормальные) годы своей взрослой жизни, и это никогда не съедало ее. Ее мать тоже никогда ее не ела. Там есть чудовище, но его нет ни в этой комнате, ни в этом доме. Холли знает, что ей следовало бы помнить об этом и помнить, кто она такая. Но не тот ребенок, который покусывал уши Мистера Кролика трика. Только не та девчонка, которая выблевывала свой завтрак почти каждый день перед школой. Она-та самая женщина, которая вместе с Биллом и Джеромом спасла этих детей в культурном и художественном комплексе Среднего Запада. Это та женщина, которая пережила Брэди Хартсфилда. Та, кто столкнулась с другим монстром в техасской пещере. Девушка, которая пряталась в этой комнате и никогда не хотела выходить, исчезла.