Игорь Андреев - Исповедь кочегара

— Пригласи к себе своего секретаря, — продолжил говорить колосс, — и продиктуй ему приказ «папы», президента и хозяина острова Сан-Лоренцо. Суть приказа будет заключаться в том, чтобы все кузнецы, которые есть на острове, живо принимались за работу! Чтобы каждый кузнец взял к себе в подмастерье одного — а то и двух! — уче-

ников и немедленно разжигали кузнечные горны и начинали изготовление кованых крюков! Ты же, — великан ткнул окровавленным пальцем старику Монзано в грудь, — будешь восстанавливаться и набираться сил. Через неделю в местный порт прибудет первый корабль с обречёнными на смерть. К этому времени всё должно быть готово.

После своих инструкций красавец-великан развернулся и ушел.

Я был настолько слаб после той адской терапии, которая лишила меня болезни и всех сил, что я просто не успел задержать и задать ни единого вопроса моему демоническому человекоподобному спасителю. Через некоторое время я позвал к себе секретаря и продиктовал ему приказ, в точности соответствовавший напутствию великана. Прошла неделя и, как и говорил демонический целитель, в наш порт вошло огромное грузовое судно, на борту которого было несметное количество людей, по рукам и ногам закованных в цепи. К этому времени все приготовления были выполнены. Кузнецы, которые изготавливали крюки, и плотники, которые сооружали небольшие помосты с двухметровым бревном посередине, где на самой верхушке

крепился стальной крюк, отлично справились со своей работой! Когда сотни «адских вешалок» были аккуратно выстроены одна возле одной на главной площади города, то дрожь пробежала даже по моей спине, — признался старик Монзано. — Жуть пробирала при мысли, что должно было происходить в тот день. Но всё прошло очень быстро и воспринялось как само собой разумеющееся. Выходил человек, ему оглашали обвинение и тут же его исполняли. На крюках оказывались не только мужчины, но и женщины… и даже дети.

В тот день я во все глаза высматривал своего загадочного гостя, чтобы получить его одобрение и уважение за проделанную работу или же упрек и презрение за какой-то невыполненный нюанс, который я мог просто не расслышать или же элементарно пропустить мимо ушей во время жуткой лихорадки. Но нашей повторной встречи

так и не состоялось. С тех пор прошло уже два года. К нам продолжают регулярно привозить узников со всего мира. Откуда всем известно про крохотный остров Сан-Лоренцо, так и осталось для меня загадкой. И все эти два года мы систематически вешали преступников на крюк, ждали, пока они испустят последний дух и сжигали их на очищающем огне. Кстати, нам совсем недавно прислали из Германии реактивный двигатель, специально оборудованный стальной клеткой у самого сопла. Теперь

сжигать трупы тех, кто вкусил местного правосудия, стало намного легче.

Но однажды вечером, когда я уже выполнил все приготовления ко сну и даже улегся в свою постель, ко мне сквозь мрак и пелену сна обратился знакомый голос:

— Твоей власти на острове грозит опасность!

Я приподнялся на локтях и увидел смутные очертания огромной тени возле своего президентского ложе.

— Остерегайся мальчишку с горизонтальной полосой на шее, — продолжила тень, — он очень умен и попытается перехватить бразды правления в свои руки с помощью хитрости и коварства. Когда ты встретишься с ним лицом к лицу, ты можешь жестоко ошибиться и обжечься, сделав скидку на его юный возраст.

Возможно, при встрече ты рассмеёшься ему в лицо, думая, что этот с виду сосунок даже на воина не тянет. Это не так. Внешность обманчива. Он будет качественно играть роль невинной, ничего непонимающей овечки, притворяясь, что у него пропал голос, и он не может сказать ни слова.

— Так и есть! — крикнул Кай, резко подорвавшись со своего места. Но с уст парня не сорвалось ни единого звука.

Старик Монзано вскинул вверх руку и застыл. В бегающих глазах был отчетливо различим страх, а кожа на лице старика побледнела.

Невооруженным глазом было видно, что «папа» действительно боится Кая.

— Сынок, ещё одно такое резкое движение, и ты никогда не узнаешь, чем же закончилась эта история.

Кай замер, словно изваяние, только грудная клетка напряжённо двигалась. Парень ещё раз попытался сказать хоть слово в своё оправдание — тщетно.

— А теперь медленно сядь и дослушай, — посоветовал встревоженный старик, — но предупреждаю: если ты ещё хоть раз встанешь без разрешения, я дам лучникам команду на групповой залп!

Кай шумно опустился на лавку, потеряв всякую надежду.

— Я сказал медленно! — рявкнул «папа».

Кай даже ухом не повел. Чувство обреченности временно затмило инстинкт самосохранения.

— Именно об этом меня и предупреждали, — тихо продолжил старик и сел на своё место, — когда тебя прижмут к стенке и разоблачение станет неизбежно, то твоё поведение, молодой человек, станет более грубым и развязным. Но ночной визитёр настоятельно рекомендовал мне от тебя избавиться раз и навсегда, и как можно скорее. Возможно на острове уже есть твои соучастники, или того хуже — последователи! Поэтому ты немедленно отправляешься на крюк. Стража!

Кай не верил своим ушам. Он никак не ожидал такого стремительного развития событий. Да, он понимал, что это всё сон, но после того как Кай связался с Иваном, сны набрали силу и очень сильно переплелись с реальностью. Красочная, четкая картинка, звуки, запахи, ощущения — всё максимально приближенно к реальности. А после

пробуждения сон не забывается, а остается в памяти, словно вчерашний день, прожитый полноценный день. Кстати, боль в этих снах тоже реальна и очень даже ощутима.

Кай отвлекся от мыслей уже тогда, когда стражники волочили его через тесную каменную кишку. Когда они вышли на свет, то яркий солнечный луч резанул Кая по глазам. Его уже тащили по площади, на которой то тут, то там висели мученики на крюках. Одни яростно барахтались, пыхтя от невыносимой боли, другие уже сдались и просто висели в ожидании смерти. Каю стало плохо, его желудок свело спазмом, а рот наполнился слюной.

— Для тебя мы приготовили нечто особенное! — Кай услышал крик «папы». Оглянувшись, он увидел старика на балконе, откуда ему было хорошо видно всю площадь.

— Такой чести ещё никто не удостаивался, — громко продолжил дряхлый диктатор, — ты будешь первый! У всех этих смертников, которых нам присылают, на уме только грязные мысли. Если разум отравлен многочисленными пороками, то и тело, соответственно, такое же. Даже если кожа чиста, то нутро этих грязных туш — гнилое. А гнилое мясо достойно лишь стального крюка.

Ну а ты, мальчик мой, — «папа» указал своим перстом на Кая, — по праву можешь считать себя уникальной личностью. Твоё тело молодо, твой разум чист, а твои смелость и отвага вызывают у меня к тебе уважение. Даже перед ликом смерти ты не сдался и не раскрыл своих карт и возможных подельников. Твои слабые места так и останутся для меня загадкой. Именно поэтому я решил, что ты недостоин стального крюка.