Сергей Алексеев - Пятый всадник

Остается надеяться только на себя. И молиться, молиться, чтоб я ошибся.

Я нежно поцеловал ее в лоб и опять укрыл одеялом. Только после этого я смог заснуть, думая о нашем ребенке. В каком мире он будет жить?

Мир еще жил по инерции, когда я понял, что пора бороться когтями и зубами. Пора забыть про галантность и про то, что ты всего лишь компьютерный хомяк с пузом. Настало время расталкивать всех локтями. Богатые спасутся. Им достанутся места в шлюпках. На Западе и так в последние годы культивируется так называемая «lifeboat ethic»: пусть погибнут все остальные, мы им все равно не сможем помочь. Сволочи.

Сильные спасутся. Успеют добежать до спасения, если надо – по трупам. Народы из кают 3-го класса после столкновения с айсбергом будут заперты на нижней палубе, как в известном кино. Здесь будет настоящий ад. И даже если ты ловок как герой ди Каприо, тебе придется туго. Если только ты не можешь прогрызть себе дорогу.

Ей нравился этот фильм.

Может, нас, везучих пассажиров, прибьет к острову, и мы проведем остаток своих дней, вспоминая и рассказывая своим детям о былом величии своего корабля.

А я вспомнил строчки из песни: «Но никто не хочет и думать о том, пока «Титаник плывет».

Запись номер Пять

Я сказал ей, что у меня много дел на работе. Теперь она относилась к этому спокойно, хотя раньше расстраивалась из-за каждого лишнего часа, когда мы были не вместе. Мне надо было навестить домик, сделать последние приготовления перед эвакуацией.

Я купил его еще в апреле. Вернее, закончил тогда оформлять документы. Настя ничего не знала.

Шоссе проходило от деревни километрах в десяти, а чтобы добраться сюда из города без автомобиля, надо было часа два ехать на электричке, потом еще час с лишним пилить пешкодрапом по грязной грунтовой дороге, где в распутицу могла проехать далеко не любая машина. Но мое изделие немецкого автопрома пока нормально справлялось с этой задачей.

Зимой, как я сразу подумал, могут быть проблемы – но не так далеко было единственное работающее местное предприятие – какой-то совхоз. Они чистили свой участок дороги. А оставшиеся пятьдесят-сто метров я как-нибудь расчищу.

Но я держал в голове, что, возможно, автомобили как средство передвижения, будут доступны для исхода не всегда.

Правда, в этом были и свои плюсы. Если эскалация кризиса дойдет до высшей точки (про это писали выживальщики) – из городов наверняка будут выплескиваться волны голодных беженцев, которые станут опустошать округу не хуже, чем гунны или татаро-монголы.

Даже хорошо, что почти никто чужой не сможет сюда проехать. Да и вряд ли кто-то захочет. Тут не было ничего, что стоило бы внимания. Объектов для грабежа или расхищения.

Найти хороший дом оказалось трудновато – половина из них в этой дышащей на ладан дыре находилась в плачевном состоянии. Был такой в эпоху Хрущева термин: «неперспективная деревня». Так вот, это о таких. Почти все, кто мог и хотел работать, давно уехали, а оставшиеся вели растительный образ жизни.

Наконец, я нашел его. Неплохой крепкий деревянный домишко на отшибе, хоть и старый, но срубленный на совесть. Рядом баня, дровяной сарай и хлев. Ручей, из которого можно будет брать воду, если что-нибудь случится с колодцем.

Правда все носило на себе следы запустения, судя по всему, начавшегося после катаклизмов девяностых, да так за тридцать лет и не закончившихся: забор покосился, земля от небрежения пыреем да осотом заросла и рубероид на крыше начал гнить (надо бы перекрыть шифером или металлическую крышу сделать, сразу подумал я). И обшить дом тоже не мешало бы.

Дом мне приглянулся. Купить его оказалось несложно. Вместе с участком он обошелся совсем недорого, оформление документов прошло довольно быстро. Хозяйка, рябая бабища с испитым лицом была счастлива, что заезжий «лох», как она думала, сразу выложил задаток. Она тут же побежала в сельмаг отмечать удачную сделку. Из ее разговора с соседкой я уловил, что жить она будет у дочки в городе. Там хоть и барак, мол, но сортир будет теплый. Ну-ну.

Похоже, она не могла поверить своему счастью – из этой полумертвой деревни вдали от трасс и железной дороги народ бежал, просто оставляя дома на поживу охотникам за цветным металлом и бомжам.

Жить здесь было нельзя. Но выживать – возможно, если случится то, что я видел в будущем. Так мне казалось.

В поисках места для спасения я рассмотрел почти взаимоисключающие условия.

Надо было найти место не слишком близкое к цивилизации, но и не слишком дикое. Не затапливаемое по весне, но там, где есть вода поблизости. Где нормальная почва, не сухая. Но и не болотистая. Выбрать деревню, где много людей? Или совсем заброшенную? Или дачный поселок?

После смерти родителей дачу я сразу продал, а теперь не раз об этом пожалел.

Я еще не решил тогда, для чего именно нам это нужно. Или мы хотим переждать там пару-тройку месяцев. Или прожить максимум год. Или же остаться навсегда. Все эти варианты предусматривали разные стратегии. И все же я решил сразу ориентироваться на второй сценарий, оставляя лазейки для третьего. Убежище на несколько месяцев – не нужно. Их можно и в городе пережить. Кризис на несколько месяцев – это ерунда.

Уже с весны начал потихоньку заниматься ремонтом.

Все сделаю, как у этого Мансура из Башкирии, который вел один из каналов про выживание и дауншифтинг.

Список запасов был мной подготовлен заранее. Внимания требовали колодец, вода, насос, выгребная яма, погреб был небольшой… но убежищем от ЯО он быть и не должен.

И от метеорита тоже. Тут сразу смерть. Если он упадет, то остается только подготовиться к лучшему миру.

Соседний участок был заброшенный. Местные пока интереса к нам не проявляли. Но я знал, что они могут его проявить. Поэтому запасы я спрятал основательно – под сараем выкопал глубокий дополнительный погреб, и замаскировал его крышку. А сам дом выглядел так, будто это была просто дача для кратковременных летних посещений. Пустые комнаты, старый диван, стол и несколько древних стульев. Пара старых кастрюль – других вещей тут не было. Такая вот причуда горожанина, пусть думают так.

Даже дверь не закрывал на замок, а завязывал на проволочку. Кому надо – зайдет, увидит, что ни хрена внутри нет, и уйдет восвояси. Так я рассуждал.

Я тогда не задумывался, насколько же сильно я рисковал.

* * *

Весь сентябрь я продолжал следить за новостями – в сети и по «тель-авизору». В каждой статье и репортаже видел скрытые знаки беды, подвижки в земной коре, которые скоро приведут к чудовищному землетрясению. «Не успеть, не успеть – звенела колокольчиком мысль в голове. И заставляла спешить, отказываться от второстепенного в пользу главного.