Уилл Эллиот - Цирк семьи Пайло [litres]

– Может, ты и прав, – согласился Фишбой. – Джейми, ты уверен, что сможешь сохранить шар в безопасности? Уверен, что и Джей-Джей тоже сможет?

Джейми кивнул.

– Джей-Джей его просто обожает. Они ни на что его не променяет.

– Все же у меня на душе неспокойно, но позже мы что-нибудь придумаем, – произнес Фишбой. – А пока что твоя задача – охранять и защищать его. Если Джей-Джею что-нибудь взбредет в голову, не думай, что мы станем с ним церемониться, даже если это будет стоить тебе жизни, друг мой. Тебе ведь не одному есть что терять, понимаешь?

– Не надо меня уговаривать и убеждать.

Джейми почувствовал, как кровь прилила к лицу. Он устал от косых, полных отвращения взглядов, которые бросали на него присутствующие, и не мог припомнить, что по своей воле напросился в клоуны.

Уинстон откашлялся.

– Друзья, давайте перестанем тратить время на травлю Джейми. Он здесь, и мы можем ему доверять. Фишбой, не хочешь вкратце рассказать ему об истории нашего движения?

– Разумеется, хочу, – Фишбой встал, а все остальные сели. Он откашлялся, раздувая жабры. – Джейми, есть кое-что, что тебе надлежит знать, например, почему с цирком нужно покончить. Дело не только в спасении наших жизней или жизней людей, попадающих сюда снаружи, из внешнего мира. Это место – опухоль на теле мира, которую никогда не обнаружат. Я уверен, что к этому моменту ты уже об этом немного слышал и достаточно увидел собственными глазами.

Сквозь воспоминания Джей-Джея смутно донесся голос Гонко: «Как тебе пятьдесят миллионов мертвых проходимцев…»

– Мы начали собираться, – продолжал Фишбой, – когда стало ясно, что наши страдания никогда не кончатся. Мы, уроды, первыми задумались о восстании, и ты сам прекрасно видишь почему. Все мы попали сюда полноценными, здоровыми людьми. А теперь погляди на нас. Они нас изуродовали, отняли у нас человеческий облик и не только, превратили нас в калек и погубили. Полюбуйся на Тэллоу. Ты бы смог жить вот так?

Джейми взглянул на Тэллоу, чья кожа волнами стекала у него с пальцев, образуя лужицу, застывавшую у его ног.

– К этому привыкаешь, – отозвался Тэллоу голосом, похожим на бульканье воды.

– А Йети – превратили в ярмарочного зверя, в обезьяну в клетке, заставив во время каждого представления поедать стекло. Было еще много уродов, которые не вынесли мучений и покончили с собой, – Фишбой махнул рукой в сторону бездны, и у Джейми мурашки по коже побежали. – Как уживаться с подобной пыткой? Мы пострадали не за благородное дело, Джейми. Мы пострадали во имя зла. Ты знаешь, что цирк проделывает с «проходимцами»?

– Нет, – ответил Джейми. – По-моему, мне кое-что известно о прорицательнице. Управление подсознанием, или как там еще это называется. Она применила его ко мне в первый же день.

– Да, ты сам видишь, чем она занимается. А тебе известны результаты ее «управления»? По всему миру катастрофы, убийства, преступления и страдания. Шелис могла бы начать войну, если бы ей приказали. Не сомневаюсь, что ей уже приказывали.

– А что насчет остальных? – спросил Джейми. – Вас, меня, акробатов? Мы-то зачем ?

– Мы – воры, Джейми. Мы крадем нечто более ценное, чем жизнь. Если бы все было так просто – взять и убить тех, кто попался в ловушку! Каждая часть циркового представления служит тому, чтобы отнимать у проходимцев самое драгоценное, что у них есть: человеческую душу, Джейми. Мы крадем их десятками. Началось это очень давно. Курт Пайло-старший основал цирк как ферму по сбору человеческих душ, и ею он остается до сих пор. Во время своих странствий Курт-старший похитил много запретных вещей, артефактов и фолиантов, надежно спрятанных от мира, спрятанных неспроста. Через пару десятков лет он проник в глубочайшие тайны мира, ведомый интуицией куда более проницательной, чтобы быть его собственной. Несомненно, его использовали, возможно, даже втемную. Он объездил весь мир в своей грабительской погоне за сокровищами, это был самый гнусный пират в мире, однако совершенно не оставивший следа в человеческой истории. Он ходил путями черной магии, куда до него никто не ступал. С каждой новой раскрытой тайной могущество его росло, и он наладил связь с силами, давным-давно изгнанными из мира. Изгнаны они были, чтобы расчистить путь человечеству. Обличье у них – доисторических змееподобных хищников, а их могущество может показаться нам божественным. Они бы сожрали нас, представься им такой случай. Мы для них деликатесы, изысканные блюда. Они жаждут нас.

Никому не известно, кто отринул этих чудовищ из человеческого мира. Возможно, Бог, если Бог существует… Возможно, шаманы племен, давно сгинувших в пучине времени, возможно, сама мать-природа. Эти демонические чудища лежали в своем крохотном темном царстве, тоскуя по миру, где когда-то они вершили свирепую власть. Они томились и ждали очень долго, и очень долго никто не знал их тайн. Никто не знал об их существовании.

В их заточении законы внешнего мира не действовали, поскольку все равно были неспособны сдержать их, для этого требовались правила, выходящие за рамки законов природы. И они били в стены своего узилища до тех пор, пока их кто-то не услышал. Этим «кем-то» оказался Курт Пайло-старший. В своих изысканиях он нашел способ связаться с чудовищами. Они с ним торговались. Они заманивали его своими посулами. Он согласился приносить им то, чего они жаждали; то, что они не могли пойти и взять сами. Они помогли ему и всем, кто на него работал, обмануть смерть. В этом нам помогает порошок. Если бы Курта-младшего не одолело маниакальное желание самому управлять цирком, Пайло-старший по-прежнему был бы здесь.

Как только человека заманивают сюда, он, по сути, умирает. Незнакомый с пространством и границами, в которых заключены эти прожорливые хищники, любой становится легкой добычей. Похитить душу – так же просто, как загипнотизировать человека и приказать ему сбросить одежду. И вот тут приходит наш черед. Каждый из нас играет различную роль в том, чтобы убедить проходимцев расстаться с самым ценным, что у них есть. Нам платят частью того, что мы крадем, – порошком. Он представляет собой человеческие души, разбитые на куски, как стеклянная статуя, и сброшенные сюда, где законы природы действуют не так, как везде, где душу можно перевести в нечто физически осязаемое, почти как плоть. Кто-то называет его «порошком желаний», «порошком молитв», но на самом деле – это «порошок души».

Чтобы человек расстался со своей душой, его или ее нужно уговаривать и обманывать. Так же, как у человека есть «точка слома», когда он решает, что жизнь невыносима и выбирает смерть, так же у него есть и «точка слома», когда он расстается с силой, стоящей позади его физического существования. Для некоторых достаточно жадности. Эти теряются на Аллее Развлечений: «Подходите и призы получите». Жадные играют за безделушки и побрякушки, тогда как под воздействием карнавала они ставят и проигрывают куда больше, чем сами знают. Крохотные алмазные кристаллики падают на землю, как капли пота. Карлики собирают их по ночам.