Уилл Эллиот - Цирк семьи Пайло [litres]

Акробаты играют на тщеславии. Создания с прекрасными телами, они восхищают всех, кто смотрит на их движения. Они влекут тщеславных и неуверенных в себе людей. Им в уши безмолвно шепчет голос цирка, голос этих демонических тварей, обезоруживая их обещаниями: «Ты сможешь стать таким же красивым. Как ты распорядишься такой силой и грациозностью?» Крохотные алмазные кристаллики падают на землю. Карлики собирают их по ночам.

И так каждый из нас. Представление Мугабо взывает к тем, то жаждет власти, хотя сам Мугабо этого не знает. Пока он проделывает свои банальные фокусы, сидящим в публике еле слышно нашептывают: «Ты сможешь обладать такой же властью. Как ты ей распорядишься?» Точно так же дровосеки играют на чувствах хилых, слабых и забитых. Клоуны апеллируют к бунтарям, жестоким и извращенным от природы людям; извращенность в той или иной мере живет в каждом. В представлениях клоунов всегда есть насмешка над властью. Ты заметил?

Джейми вспомнил номер, когда Гонко выходит на сцену в мундире британского полицейского.

– Видишь здесь закономерность, Джейми? – продолжал Фишбой каким-то странным полувизгливым голосом. – Каждое представление потворствует каждой человеческой слабости. У каждого есть кнопочки, на которые можно давить, и они, словно мотыльки на огонь, слетаются к аттракционам, где их проще всего обобрать. Несмотря на это, кое-кто сопротивляется, с редким упорством цепляется за свою душу. Вот из них-то и получаются уроды, то есть мы. Наши жуткие тела подавляют эту силу, ужасом заставляя стойких смириться.

– Откуда вы это все знаете? – спросил Джейми, качая головой.

– Мы здесь очень давно, Джейми, – ответил Фишбой. – Любой, кто способен подмечать и анализировать, может видеть происходящие процессы, если достаточно долго присматриваться и прислушиваться. Послушай, что говорят разгуливающие по площадкам проходимцы. Послушай, что говорит Курт, когда он в приподнятом настроении бахвалится тем, каким отважным первопроходцем был его папаша. Все ответы лежат на поверхности. Только не показывай вида, что ты пытаешься их отыскать. Тогда, как и мы, ты сможешь уцелеть.

– Еще один вопрос. О прорицательнице. Если она не крадет людские… не знаю… души, то чем она занимается?

– Люди, входящие сюда как цельные натуры, выходят отсюда пустыми оболочками. Но для братьев Пайло и этого недостаточно. Они хотят, насколько это возможно, привнести во внешний мир смуту и боль. Как можно больше. С этой целью Шелис провоцирует серии событий, похожие на падение костяшек домино, которые заканчиваются катастрофами. Каждый проходимец, которым она манипулирует, есть первая костяшка в этой череде. Мы полагаем, что это месть загнанных в узилище. Возможно, они хотят причинить столько боли, чтобы заставить своих тюремщиков пойти с ними на сделку. Точно никто не знает.

Уинстон откашлялся.

– Фишбой, по-моему, ты уделил достаточно времени объяснениям. Джейми усвоил суть, верно, Джейми? А теперь надо перейти к другим делам.

– Ты совершенно прав, Уинстон, – согласился Фишбой. – Соратники, примем же Джейми в наши ряды. Мы уже достаточно сказали о цирке. Теперь к тому, что нам с ним делать.

– Итак, сейчас, как я уже упоминал, цирк не может видеть нашу работу, – продолжил Фишбой; говорил он быстро, они немного потеряли счет времени, а ночь стремилась к рассвету. – Мы впервые можем действовать незамеченными, благодаря Джейми и хрустальному шару. Для нас это совершенно необычная ситуация. Это наша первая и, возможно, последняя попытка покончить с цирком. Нападение на сценический шатер акробатов стало первым открытым актом неповиновения и посеяло неуверенность среди начальства. Мы с Йети сами организовали обрушение в результате недели напряженной работы, тайком пробираясь туда по ночам, пока все спали. Последующее нападение Джейми на наш шатер преследовало цель отвести от нас подозрения. Далее. Мы должны усиливать уже существующие конфликты. Клоунов и акробатов нужно довести до грани вооруженного столкновения. Мы должны натравить Мугабо на Шелис. Мы каким-то образом должны настроить братьев Пайло против всех. Если они станут рычать на всех, то восстание вполне может вспыхнуть.

– Все вы знаете, кто кого ненавидит, у кого с кем есть старые счеты. Я хочу, чтобы вы подумали, как можно еще больше разжечь ненависть, сыграть на давней вражде и вызвать новую. Действуйте решительно, но осторожно.

Слушая все это, Джейми чувствовал, как его понемногу охватывает возбуждение. Сама мысль о том, что можно покончить с цирком и вновь вернуться к прежней жизни, что-то в нем зажгла искорку надежды там, где остался лишь пепел. К этому прибавился смертельный страх: Джей-Джей вскоре услышит каждое произнесенное здесь слово и будет знать в лицо и по именам каждого заговорщика.

– В цирке достаточно нестабильности, чтобы покончить с ним, – говорил Фишбой. – Конкуренция между аттракционами, которую насаждает начальство, поможет нам в достижении нашей цели. Играйте на любом соперничестве! Раздувайте все конфликты! Мы должны превратить цирк в небольшую зону боевых действий, чтобы все затрещало по швам. Совершайте вредительства на аттракционах. Не щадите никого – особенно друг друга. Любой оставшийся невредимым в первую очередь навлечет на себя подозрения.

– А можно спросить, – вставил Джейми, – чего именно мы всем этим достигнем?

Фишбой посмотрел ему прямо в глаза.

– Что-то произойдет, Джейми. Власть, руководящая цирком, сейчас нестабильна как никогда. Это бочка со взрывной смесью, по которой пока как следует не ударяли и не трясли. Курту никогда не бросали вызов, подчиненные никогда не выступали против него, серьезные столкновения у него бывали лишь со своим братцем. Да, случались нарушения его указов, что каралось так сурово, что никто не смел протестовать дальше, и да поможет нам Бог, если мы на этом попадемся. Но выбросьте все это из головы. Наша цель – это весь цирк, но наша реальная цель – это Курт. Если он выйдет из себя по-настоящему, возможно все что угодно – даже полный крах.

«Короче говоря, ответ не знают», – подумал Джейми.

Уинстон снова прервал Фишбоя и напомнил ему, что время на исходе. Фишбой закрыл собрание, отведя нескольких человек в сторону и переговорив с каждым из них в отдельности. Джейми с Уинстоном ждали у забора. Рэндольф и остальные гуськом двинулись обратно по узкой полоске земли к входу в цирк. На фоне полнейшей темноты они казались маленькими, как насекомые, идущие по краешку земли. Ревевший где-то вдали океан, казалось, мог поглотить их одной могучей черной волной. Наконец, Фишбой подошел к Джейми и посмотрел на него оценивающим взглядом. Жабры его трепетали, что, похоже, происходило всегда, когда он сильно волновался.