Чез Бренчли - Новые страхи [сборник litres]

– Вот в таком виде я ее и обнаружила, – сказала Алиса. – Я решила ничего не делать, потому…

– Тихо! – рявкнул Коль. Он стал на колени, подтянул поближе тележку и из кучи всякой всячины на ее нижних полках достал пару перчаток и картонную коробочку.

– Я бы попросила вас следить за тоном, каким вы говорите, – не сдержавшись, сказала Алиса.

Коль фыркнул:

– Может быть, если б вы меньше следили за тоном и тратили больше времени на заботу о вверенных вам экспонатах, не было бы нужды в этом неприятном общении. – Он надел перчатки и осторожно потыкал чем-то вроде вязального крючка в растрескавшуюся область цилиндра.

– Я не имею к этому никакого отношения и не одобряю этот намек. Я лишь открыла коллекцию цилиндров для профессора Хастингса и его студентов. К тому же их тут не было уж несколько недель.

Коль, что-то искавший в своей тележке, остановился и со своего места на полу посмотрел Алисе в глаза, отчего ей стало не по себе.

– Хотите сказать в таком случае, что одна из древних цилиндровых записей сама себя выпустила из запертого футляра, каким-то образом закатилась в эту комнату и здесь разбилась на полу?

– Нет, я вовсе не это вам говорю.

Коль сделал глубокий вдох.

– Во всяком случае, я бы попросил вас воздержаться от высказываний на те несколько минут, что я попытаюсь разобраться с повреждениями.

Алиса вздохнула, стараясь удержаться от высказывания всего того, что просилось ей на язык в настоящий момент.

– Я буду в зале, – наконец сказала она, повернулась на каблуке и ушла прежде, чем этот ублюдок успел ответить.

Она не просто разозлилась на этого напыщенного гнома. Ничего из этого вообще не должно было случиться, и точка. Чтобы хотя бы взглянуть на один из этих восковых цилиндров, желающий должен был получить письменное разрешение музыковедческого отдела и оставить свое водительское удостоверение у нее на столе. Алиса отвела бы этого человека сюда лично, воспользовалась бы двумя разными картами-ключами и цифровым паролем для открывания нужной клетки. В довершение всего, профессор Хастингс (который, по существу, и представлял собой отдел музыковедения) всегда посылал одного из своих дипломников приглядывать за всяким, получившим доступ к аудио-коллекции. Правдоподобного объяснения того, как кто-то мог проникнуть в хранилище без ее ведома, просто не существовало.

Впрочем, все это не имело никакого значения.

Иногда, особенно по утрам, когда она не успевала как следует накачаться кофе, роль хранителя воспринималась Алисой как отбытие долгого срока заключения в тюрьме, когда все ее преступления давно забыты, а до освобождения еще очень и очень далеко.

Автоматически включившиеся лампы в хранилище носителей аудиозаписей мигали даже дольше, чем в кольцеобразном коридоре, и Алисе показалось, что лампы перегорят – идеальный финал для такого чудесного утра. Но не успела она со злости топнуть ногой, некоторые старые лампы со стоном все же зажглись, осветив большие клетки-хранилища, в которые можно было входить с одной стороны комнаты, и то неясное, что находилось в их тени.

Аудиозаписи в разных форматах из частной коллекции Итона Солтера занимали бо́льшую часть клеток – в одной хранились заключенные в ацетат целлюлозы плоские диски для первой поступившей в продажу звукозаписывающей машины. Две клетки заполняли граммофонные записи и несколько оригинальных моделей граммофонов. Но истинная жемчужина коллекции помещалась в клетке, расположенной дальше всего от входа, – восковые цилиндры.

Алиса набрала последовательность цифр и открыла дверь, почувствовав зубами скрип металлических петель, потянула за шнур выключателя и осмотрела комнату: все ли в порядке. Слева от нее на трех полках располагались цилиндровые проигрыватели и звукозаписывающие устройства – оригинальные Белл-Лабз-Графофоун конца 1880-х годов и три модели Эдисона примерно начала двадцатого века.

Все остальное пространство здесь занимали несколько старинных шкафов, некоторые стояли в два яруса. Алиса открыла первый шкаф, осмотрела его содержимое и при слабом освещении, прищурившись, прочла надписи от руки на ярлычках. Три полки в этом шкафу занимали три десятка картонных трубок на осях, в каждой находился коричневый восковой цилиндр со звукозаписями. Судя по водяным пятнам на покоробившемся картоне, одни сохранились лучше, другие хуже. В первом шкафу хранились преимущественно музыкальные записи, популярные во времена Солтера, в том числе в исполнении «Джорджа Дж. Гаскина и его Манхасеттского квартета».

Все цилиндры в этом шкафу были на месте. То же относилось к шкафам с номерами от второго до шестого – все на своем месте, пустых футляров или осей нет. Алиса открыла последний шкаф, седьмой, и в задней части второй полки сразу заметила ось без цилиндра, которая бросалась в глаза, как отсутствующий передний зуб. Алиса кивнула себе:

– Победитель определился.

Алиса провела пальцем по схеме на внутренней поверхности дверцы шкафа, отражавшей расположение единиц хранения, и нашла отсутствующую вещь – она имела ярлык «Инвентарь города Уайт-Хилл, 11 октября, 1899 года», написанный угловатым почерком Солтера. Она не могла сразу вспомнить, какая именно запись была на этом цилиндре, хотя во время оцифровки ее, должно быть, слышала. Алиса испытала облегчение – сломавшийся цилиндр нес на себе одну из личных записей. Беречь следовало, конечно, всякий уцелевший восковой носитель, но, прослушав несколько монологов Солтера, Алиса не считала утрату этого цилиндра большой потерей для человечества.

Ко времени возвращения Алисы мистер Коль все еще находился в комнате для прослушиваний. Он с пинцетом в руке расположился за одним из столов перед увеличительным стеклом со включенной подсветкой.

– Спасти удастся? – спросила она, вполне понимая, что починить цилиндр невозможно.

Коль повернулся на стуле.

– Это замечательная находка, – сказал он, широко раскрыв глаза.

– Что вы хотите сказать?

– Смотрите – под растрескавшимся наружным слоем скрывается другая запись.

– Что? – Алиса бросилась к столу. Коль удалил добрую треть поврежденного воска, выложив каждый его кусочек на подушечку из синей ваты. Под этим слоем воска была другая грязно-серая запись, казавшаяся сделанной недавно.

– Удивительно, – сказала Алиса, забыв свою досаду перед этой воистину интересной находкой, обнаруженной в библиотеке. – Наружный цилиндр, должно быть, пришлось соскоблить полностью, чтобы поместить этот внутри его.

– Весьма впечатляющая работа, – сказал Коль.

– Слушайте, давайте послушаем запись, а потом я позову профессора Хастингса, – неожиданно для себя самой сказала Алиса.